Уссурийская метелица
Исторический роман
Александр Миронов
© Александр Миронов, 2017
ISBN 978-5-4485-2112-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
О книге. Повесть опубликована в ж-ле «„Пограничник“» —главы. В ж-ле «Воин России» – полностью. Сегодня повесть можно отнести к рубрике «Исторический роман». События происходят в 1967г., за два года до военного инцидента на о. Даманском, на советско-китайской границе, о чём не упоминалось в прессе в те годы по политическим и идеологическим мотивам.
Роман рассказывает о реальных драматических событиях, развернувшихся на одной из пограничных застав Дальнего Востока Хабаровского края. Случившиеся пол столетия назад события, научили ли они нас чему-либо? Изменилось ли что-то с тех пор? На первый взгляд – многое. Но для тех, кто живёт, охраняя границы, по-прежнему главным оружием является личная смелость, смекалка и неподражаемое чувство юмора…
«Провокации следовали одна за другой, по три-четыре в неделю. Люди изматывались и уставали. По 8—10 часов несли службу на границе, да 4—5 часов участвовали в ликвидации провокаций…» – из воспоминаний начальника ПЗ-1 ст. лейтенанта В. Бубенина.
Часть 1. Как хрупок этот лёд
Глава 1. Трубка мира
1
К началу февраля на Уссури установилась относительно теплая погода, около – минус 5°, что радовало всё живое по обе стороны реки, и саму природу. Веселее зазвенели тальниковые кустарники по побережью и на островах. Озорнее стали птицы: игривые фазаны и сороки перелетали с одного берега на другой: с китайского на русский и наоборот. Оживились и подземные роднички, подтачивая лёд в устьях проток и речушек, впадающих в Уссури.
Начальник заставы «Аргунская» майор Романов дважды уже откладывал выезд на границу и оба раза из-за плохой погоды. Сегодня она выдалась с утра тихой и, по сибирским меркам, теплой. К тому же синоптики нагадали на предстоящие сутки прогноз сносный, ветер умеренный и всего лишь -10°-15° мороза, и то – ночью. Так что сегодня был самый походящий день для установки вешек.
Начальник заставы вызвал к себе в кабинет дежурного.
– Слушаю вас, товарищ майор.
В дверях стоял старший сержант Пелевин, самый «старый» тридцатилетний срочник. Среднего роста, белокурый, волнистая чёлочка, которая совсем не по уставу, выбивалась из-под шапки, заломленной на затылок.
Пелевин был в гимнастёрке с красной повязкой дежурного на рукаве, в яловых сапогах, смятых в «гармошку» с чёткими углами, выведенные под горячим утюгом. Майор не был ретроградом, однако, не одобрял, когда солдаты портили казённое имущество, пусть даже и принадлежащее им. Он понимал, что старший сержант готовится к демобилизации. «Обкатывает» дембельские сапоги и на дежурстве, и при увольнении в село Аргунское, где живёт и работает в местном магазинчике его жена. Хотя до дембеля ему ещё полгода, Пелевин заранее готовился к этому событию.
Майор с сожалением подумал о том, что жалко будет отпускать с заставы такого парня. Если старшина Магда действительно задумал подать в отставку, надо бы предложить эту должность Пелевину. Или порекомендовать начальнику отряда, направить его старшиной на какую-нибудь заставу, сверхсрочно.
– Старший сержант, подберите команду из отдыхающих и выходных. Человек пять. Бабенкова предупредите. Урченко, чтоб подготовил топор, пару ломов, бидон с ковшом, и сам пусть собирается. Поедем вешки устанавливать. И вызовите старшину Магду. Он останется за меня. Замполита не тревожьте, пусть отдыхает после дежурства.
– Понял, товарищ майор.
– Выполняйте.
– Есть!
Анатолий из канцелярии вошёл в дежурку, раскрыл журнал по личному составу и, взяв листочек, стал выписывать фамилии солдат. Потом посмотрел на часы: 9.15.
Вопрос с расстановкой вешек был всегда. Ими в зимнее время на реке по фарватеру пограничники обозначали государственную границу. Эти знаки ставились в основном для жителей сел, прилегающих к границе. И до начала шестидесятых годов эти пограничные знаки стояли вплоть до весны, а затем уплывали в буйном весеннем потоке в широкие воды Амура. Но с охлаждением отношений с Китайским руководством, теперь на границе все чаще стало проявляться буйство со стороны граждан Китая и в основном среди её молодёжи, хунвэйбинов и дзаофани, и эти знаки падали на лед раньше весеннего половодья.
Левый фланг самый протяжённый, более двадцати двух километров, и наряд проходил его в обе стороны, туда и обратно, то есть все сорок пять. Когда-то на этом фланге находилась застава «Ново-Советская». Но после окончания войны с японцами и установления с Китаем дружеских отношений её расформировали, создав на этом месте пограничный пикет, с одним офицером и десятка полтора солдат. Потом упразднили и его. И весь фланг отошёл к Аргунской заставе. Но с сокращением заставы и пикета, штат Аргунской заставы вырос ненамного. Поэтому сократились дозоры в этом направлении.
Теперешние китайские молодчики, собираясь группами, из озорства и бравады, а может, и по чьёму-то приказу, безобразничают на границе. И из года в год все чаще и грубее. И не всегда их хулиганство удается пресечь. Как докладывают наряды, эти ребятки имеют наглость даже выходить им навстречу, пересекая фарватер, границу. Пограничникам приходится с ними вступать в диалог, который, конечно же, ни та, ни другая сторона не понимала, но отмашки, жестикуляция иногда помогали выпроводить нарушителей на сопредельную сторону. Не единожды самому начальнику заставы приходилось переживать неприятные минуты при встрече с такими товарищами. Нервы накаляются до предела. Тут работа не для слабонервных и не для беспечных. Поэтому майор вынужден был замполита придерживать пока лишь оперативным дежурным по заставе, да на офицерских проверках пограничных нарядов, и в основном в ночное время. Человек новый и в «боях» незакалённый.
На заставе был недокомплект не только рядового состава, но и офицерского. Сам майор начальник заставы, замполит и старшина. Второй офицер появился всего лишь три месяца назад. Офицер Советской Армии, призван по зову Партии на пополнение пограничных войск. Капитан Муськин, если судить по служебной аттестации, офицер вроде бы неплохой, даже имеет орден Красной звезды. Был в составе ограниченного контингента на острове Свободы – на Кубе. В службу включился активно. Но… вольная жизнь гусара оставила в нём след, и рамки пограничной службы ему пока тесноваты. Поэтому посылать его на установку вёшек мойор считал – рановато. Тут не Куба. Вместо ордена может получить или крест железный, или кол осиновый, как говаривали в старину. И подставлять его сейчас будет нечестно и нецелесообразно. Пусть пообвыкнет, войдёт в тонкости службы. Тут не западная граница, где все чётко, как прописные истины. Там, кто бы он ни был, переступил границу, – нарушитель, диверсант, агрессор. А проще – враг. И с ним разговор короткий, уничтожать или брать в плен, все зависит от ситуации. Резко и однозначно. Здесь же с такими мерками не подойдёшь.
И старшину нельзя отвлекать. Хоть и на три-четыре часа, но хозяйство без присмотра не оставишь. Выдача провианта, закупки хлеба и прочих продуктов в сельском магазине. Необходимо уделять внимание и содержанию небольшого, но имеющемуся в наличии подсобному хозяйству. На хозяйстве всегда найдутся дела, если душа беспокойная, заботливая.
Оперативное дежурство поделено на троих: на старшину заставы, замполита и самого майора. Иногда, когда кто-нибудь отсутствовал из них, в этот график включался Пелевин. Он парторг заставы и один из самых опытных и надежных младших командиров срочной службы.
Командование обещает прислать ещё одного офицера, заместителя по огневой и строевой подготовке, но когда это будет? Кто-то из демобилизованных ранее сержантов проходит трехмесячные курсы при Московском высшем пограничном училище. После присвоения звания младшего лейтенанта – контракт на трехлетнюю службу, – и направление на заставу. Но это в перспективе. Сейчас же вся работа по укреплению границы лежала на нём, на майоре Романове. И предстоящая установка вешек – ответственность немалая. Тут обязательно будет встреча с китайцами. Они не упустят такой момент, появятся. А там… держи ухо востро. Поэтому, и по служебным и этическим соображениям, начальнику заставы придётся ехать самому и устанавливать вешки.
Жаль отнимать у солдат их личное время, но служба требует. Вперёд! Как в песне поётся: «Раньше думай о Родине, а потом о себе». Это относится к ним ко всем пограничникам.
После разговора с дежурным по заставе Романов снял трубку прямого телефона с оперативным дежурным отряда.
– Майор Макеев, – послышался лаконичный голос.
