Рони решила, что днём с ней точно ничего плохого не произойдет. Да и лицо нового знакомого внушало доверие… В общем, встреча была назначена и новый знакомый, довольно улыбаясь, попрощался с девушкой, которая решила зайти в дом не со стороны двора, откуда вела лестница на верхний, жилой этаж; а проскользнула мимо торгующей в лавке девушке, узнавшей приёмную дочь хозяина, в кабинет управляющего, удивлённо приподнявшего брови:
— Хм… Пока что мне девушки цветов не дарили, — озадаченно оглядывал он букет.
— Извините, я тут немного насорю у вас, — смущённо улыбнулась Рончейя. — Редкие растения, пригодятся для снадобий.
— А, так это для гербария, — понятливо усмехнулся пожилой мужчина, отметивший и дорогую золотистую бумагу, в которую были затейливо обёрнуты цветы; и сами эти цветы, стоившие огромные деньги.
— Да, я сейчас отделю нужное, а остальное… — задумалась девушка. — У вас ваза есть?
— Вряд ли, — управляющий понял к чему клонит Рони. — Но банку побольше сейчас найдём. В банке домой понесёшь?
— Ой, нет! — отмахнулась уже воспользовавшаяся канцелярским ножом девушка, аккуратно отрезая стебли и соцветия выбранных растений. — У вас оставлю, можно? Не помешают? Или жене отнесите.
— Вот это вряд ли, — пробормотал мужчина, усмехнувшись. — Ещё решит, что я что-то натворил и теперь пытаюсь заслужить прощение.
— Да-а-а? — удивилась Рончейя. — И всегда цветы для этого дарят?
— Нет, ещё на праздники, но сегодня ж не праздник, — улыбался, глядя на задумчивую девушку управляющий. — Ну или хорошеньким женщинам, если хотят познакомиться.
Последнее уточнение наконец удовлетворило Рони, решившую, что пока всё прилично и ей ничто не угрожает. А посмотреть обещанные диковинки очень хотелось.
В это время Риджес ругал себя последними словами за неосторожно выбранный повод пригласить девушку в гости. Что-то он планировал взять из здешнего, летнего дома, постаравшись не привлечь внимание жены к внезапно исчезнувшим вещам; но таковых было не слишком много, что могло разрушить придуманную версию. Пришлось обежать несколько лавок, отчаянно поторговаться за каждую ерундовину, которую ушлые торговцы пытались продать втридорога, оценив одежду покупателя. Однако быстро разочаровались, натолкнувшись на деловую хватку и твёрдый характер Риджеса, постаравшегося и в этом деле поиметь хоть какую-то выгоду. Цены на многие из присмотренных вещей он знал, так что приобрести старался подешевле, чтобы не только не оказаться внакладе, но и перепродать потом с барышом.
Вернувшись поздним вечером домой, успев навестить будущее любовное гнёздышко и оставить там покупки, мужчина прошёлся внимательным взглядом по каминной полке, этажеркам и консольным столикам, затейливо расставленным согласно последним модам на интерьеры. Отправив жену и детей спать, он аккуратно завернул отобранное в какие-то тряпки, найденные в кладовке при кухне, уложив "добычу" в небольшую дорожную сумку.
— Мда, придётся повозиться, — устало присел он с бокалом крепкого вина у холодного по случаю наступившего лета камина. — Но так даже интереснее… Такая красотка и при этом не испорчена… Надо это исправить! — усмехнулся он предвкушающе.
Глава 8
Решив приучать к себе недотрогу постепенно, боясь снова отпугнуть её ненароком, Риджес даже втайне гордился собственной выдержкой. Он подробно рассказывал обо всех “экспонатах”, временами приукрашивая скучную действительность собственными выдумками или услышанными когда-то байками, с удовольствием отмечая интерес девушки к диковинкам и всё более доверительное её отношение к себе. Удалось даже выведать причину отказа составить ему компанию в ресторане и развеять замшелые представления, которые, будем честны, на так уж и отличались от реального положения дел среди людей, если не касались законных супругов. Однако об этой маленькой детали мужчина благоразумно умолчал, тут же пригласив Рончейю в соседнюю таверну, где в дневное время можно было полакомиться десертами, о чём он узнал ещё утром, разведывая почву для дальнейших действий.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Решив, что пора привыкать к взрослой жизни и готовиться к новым порядкам, что наверняка ждут в Академии, девушка согласилась, приглядываясь к мужчине и пытаясь понять, не сможет ли он стать её пропуском к заветной мечте. Судя по жилищу, множеству дорогих и редких вещиц, показанных ей сегодня, да и по общему виду уверенного в себе нового знакомца, это было весьма вероятно. Независимо друг от друга Риджес и Рончейя играли практически в одну и ту же игру, стараясь расположить к себе собеседника.
На стороне мужчины был опыт, лёгкий открытый характер, способность искренне влюбляться снова и снова, не теряя при этом головы и рассчитывая последствия. Согласитесь, редкостное качество? Обычно эти черты исключают друг друга, но каким-то чудесным образом у Риджеса получалось сочетать их, что привлекало деловых партнёров, быстро становившихся закадычными приятелями, обеспечивая предприимчивому мужчине дополнительные прибыли за счёт маленьких преференций тут и там. Да и женщины, с их особой чувствительностью к эмоциям окружающих, что роднило их с оборотнями из кошачьих, чутко реагирующих на отношение собеседников, женщины тоже тянулись к мужчине, словно укутывающему своим искренним восхищением и обожанием, что тоже экономило тому немалые средства. В общем, Риджес явно родился под счастливой звездой и прекрасно знал об этом, оттачивая с годами своё радушие и дружелюбие, не полагаясь только на весьма симпатичную, хоть и подувявшую с течением времени наружность, уже утратившую незримое сияние юности, которое почти любого делает очаровательным.
А Рончейя впервые играла в эту древнюю игру, но была настолько мила и неотразима в своей наивности, настолько хороша и свежа, что любой другой на месте ухаживающего за ней мужчины вполне мог потерять голову, натворив глупостей. Даже Риджес с трудом сдерживал себя от чрезмерных порывов, любуясь девушкой.
— Я заметил, как интересны вам вещицы и традиции других стран, — осторожно закидывал удочку мужчина, боясь спугнуть спутницу, с удовольствием пробовавшую маленькие пирожные, красочно расставленные на непривычно квадратном блюде. — Мне на днях предстоит деловая поездка в Дарбию, почти на границу с Лурбией…
Рончейя с замиранием сердца ждала продолжения фразы, сама не зная, чего ей больше хочется — услышать не слишком приличное предложение или… не услышать его. Ведь это могло бы приблизить мечту. А некоторые… сопутствующие этому и не очень приятные вещи вполне можно перетерпеть. Тем более, что терять ей уже нечего, хоть никто вокруг о том не знал.
— Если хотите, я могу взять вас с собой, — решился наконец Риджес, с трудом удерживая на лице всё ту же ласковую улыбку, так как внутренне уже готовился услышать резкий отказ, после которого снова придётся налаживать отношения; а лето такое короткое…
— Но это же неприлично! — Рончейя вовремя вспомнила, что во всех романах мужчинам приписывали инстинкты охотников, не интересующихся заведомо лёгкой добычей.
— О! Уверяю вас, дорогая, всё будет вполне прилично! — не получив гневной отповеди от оставшейся на месте, а не сбежавшей сразу девушки, мужчина оживился, привычно включая всё своё обаяние и красноречие.
В результате после заверений в том, что на корабле для Рони будет выделена отдельная комната — каюта, да и на постоялом дворе тоже, девушка всё больше задумывалась, что означало практически успех в правильно проведенных уговорах. Окончательно сломила её сомнения возможность ненадолго съездить и в Лурбию, до которой от курортного южного дарбийского городка было рукой подать, какие-то пара-тройка часов.
— Но… — какие-то крохи сопротивления у Рончейи ещё остались. — Мой отчим, он не отпустит.
— А вам обязательно ставить его в известность? — почувствовал реальную преграду своим планам Риджес, пытаясь сообразить, как её обойти.
— Как он может не заметить моё отсутствие? Мы же не на один день едем.
