Дж. К. Хоган
Сильное лекарство
Серия: вне серии
Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!
Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.
Спасибо.
Перевод: Роман Градинар
Редактор: Eva_Ber
Обложка: Роман Градинар
Оформление: Eva_Ber
Часть первая
Зима
Глава 1
Это место, куда забирали беспокойных, с нарушениями, называли Ривербендом. Можно подумать, что название было метафорой — отклонение потока, изгиб дороги, альтернативное течение мысли — но в реальности земля когда-то принадлежала крупной ферме под названием Ривербенд. Эта ферма разводила овец для шерсти и коз для молока, но она давно уступила место неминуемым изменениям и городскому развитию.
Центр по охране психического здоровья Ривербенд находился в маленьком городке под названием Фолли-Крик, на задворках сельской местности Эшвилля, в Северной Каролине. Центр был относительно новым и недавно обновился, придерживаясь изменения времён. Если смотреть снаружи, это легко мог быть спа-центр или летний коттедж, с простым экстерьером из камня и кедра, с яркими большими окнами — по крайней мере, спереди. Для Кэмерона Фокса это выглядело как чистилище.
Это место вынужденных страданий в качестве раскаяния за грехи было первым кругом его спуска к вечным мукам. Конечно же, его мысли были совсем мелодраматичными — побочный эффект звёздной юности. В реальности Ривербенд был приговором, наказанием за его ошибки. Даже приговор был унижением, потому что был произнесён судьёй, которого, вероятнее всего, подкупил его отец, чтобы вытащить его дурацкий зад из-за решётки.
Тем облачным пятничным утром Кэмерон смотрел на широкие стеклянные входные двери здания, из которых лился обманчиво дружелюбный, тёплый свет, когда сомнительный фургон такси, который высадил его, наконец уехал. Это было оно. Это была его жизнь, его приговор на следующий год.
Три недели назад…
— Я просто не понимаю, что с тобой происходит, Кэм.
Кеннетт Фокс, коренастый мужчина, перегнулся через кухонный островок, который играл роль военного стола, и говорил прямо в лицо своему сыну.
— Пьяный за рулём… что с тобой такое?
Кэмерон притащил свой зад к одному из высоких барных стульев, расставленных вокруг островка, но не сел. В любом случае, оставаться так надолго он не собирался.
— Это была дурацкая ошибка, папа, боже. Бывает, — это было унизительно, когда его отчитывали как грёбаного подростка. Кэмерон определённо не знал никаких других двадцатисемилетних людей, чьи родители всё ещё контролировали их жизнь.
— Нет, нет, забыть закрыть свою машину — вот, что просто дурацкая ошибка. Получить двойку на уроке — просто дурацкая ошибка. Пьяное вождение — большая, эпичная лажа.
— Я много лет не получал ни за что оценки. Когда ты поймёшь, что я больше не школьник? Это часть проблемы, — парировал Кэмерон.
— Ты был фротменом «Фоксфаер», Кэмерон, — сказал Майло, младший брат Кэма. — Твои действия влияют на нас всех. Ты вредишь не только себе. И конечно, все ждут увидеть, когда облажается Кайл Чейз из «Кайл и Слоан», а ты просто подаёшь им это на блюдечке.
Боже, Кэмерон так устал слышать эти слова. Кайл Чейз, одна половина динамичного дуэта из телевизионного детского шоу в стиле «Классного мюзикла», преследовал Кэмерона с тех пор, как ему было тринадцать. Кайл был идеальным предметом подросткового обожания. Миллионы маленьких девочек — возможно, и мальчиков тоже — выросли с любовью к его взъерошенным светлым волосам, тёмно-синим глазам и ангельскому певческому голосу. Кэмерон большую часть своей жизни соревновался со своим призраком и никогда до него не дотягивал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Затем появился «Фоксфаер». С помощью их властного сценического-отца-тире-менеджера, Кэмерон, его братья и сёстры собрали свою поп-группу на середине четырёхлетнего пути шоу и выступали с тех пор. Так как у него был лучший певческий голос, Кэмерон был лидирующим солистом и играл на гитаре. Майло играл на ударных, их старший брат Декстер на басу, сестра Астрид играла на ритм-гитаре, а младшая, Стелла, на синтезаторе. Все братья и сёстры подпевали. У них не было дикого успеха, если только не спросить толпу подростков — они не были следующими «’N Sync» и ничего такого — но они прилично зарабатывали на жизнь и собирали среднего размера площадки.
Все шестеро Фоксов собрались на кухне, и Кэмерон оказался перед мрачными лицами всей своей семьи. Его кожа вибрировала от необходимости убраться от их презрения, а желудок до боли хотел успокаивающего вкуса виски. Он не нуждался в этом — он знал, что если бы нуждался, это означало бы алкоголизм, а этого не было — но он действительно хотел. Как приятно было бы просто проверить.
Затем слова Майло наконец проникли сквозь туман вины, который окружал его.
— Был… — прошептал он.
— Что? — спросила Стелла.
Кэмерон посмотрел на Майло, который намеренно избегал зрительного контакта.
— Майло сказал: «Ты был фронтменом «Фоксфаер»», в прошедшей форме, — он перевёл взгляд на отца, кожа которого покраснела и покрылась пятнами от злости. — Что происходит, папа?
Широкая грудь Кеннетта расширилась, когда он сделал глубокий вдох, затем сузилась обратно до нормального размера. Казалось, будто он тоже не хотел смотреть Кэмерону в глаза, но наконец посмотрел.
— Кэмерон, ты должен пойти под суд. Ты будешь осуждён и получишь какое-то наказание. От этого я не могу тебя спасти.
— Да, но ты знаешь людей. Ты постоянно погашаешь наши штрафы и всё такое.
— Это не штраф, Кэмерон! — рявкнул Кеннетт.
Кэмерон поморщился, потому что знал, что говорит как капризный ребёнок, но ещё он осознавал, что у его отца были связи повсюду. Определённо, склонить судью к снисхождению не было бы за гранью его возможностей.
— Несмотря на то, что я могу сделать, чтобы тебе помочь, в твоём деле будет судимость, и ты можешь быть уверен, что это разлетится по всем новостям. Мораль истории такова, что как бы сильно я тебя ни любил, сынок, я не могу позволить тебе потащить вниз всю группу — твоих братьев и сестёр. Так что мы просим тебя уйти.
— Вы меня выгоняете? — не веря спросил Кэмерон, переводя взгляд между членами своей семьи. Его горло пыталось сжаться, до тех пор, пока ему не стало сложно говорить. — Вы серьёзно выгоняете меня из группы?
— Мы не собираемся называть это «выгоняем», — сказал Кеннетт. — Ты уйдёшь по нераскрытым причинам, связанным со здоровьем. Мы сделаем пресс-релиз, пару стратегических интервью, и на этом будет конец — в профессиональном плане, ты и «Фоксфаер» разойдётесь.
— Да? А кто будет петь? — спросил Кэмерон.
— Майло брал уроки вокала, — сказала Астрид. — У него получается довольно хорошо…
— Ещё мы не исключаем возможность кого-то взять, — перебил Кеннетт.
Кэмерон нахмурился от этой идеи. В группе с самого начала были только Фоксы, это было их фишкой. Если бы они собирались привлечь талант со стороны, то могли сделать это давным-давно. Он молча надеялся, что у Майло всё получится.
Взгляд Кэма внезапно метнулся к его младшему брату, когда его пронзила мысль.
— Это не имеет никакого отношения к…
— Нет, не имеет, — отрезал Майло тоном, не терпящим споров. Когда-то Майло и Кэмерон были близки, как близнецы. Видимо, всё изменилось. Это не помешало Кэмерону признаться ему в своём самом тёмном секрете. Майло был единственным живым человеком в мире, который знал, что Кэмерон гей. Их мама знала — она знала всё — и ему даже не нужно было ей рассказывать, но когда она умерла, он долгое время боялся рассказать кому-либо ещё. До Майло.
