Идем к пирамиде
Утро было хмурое, легкая дымка на севере переходила в темно-серые тучи на юге. Малая видимость беспокоила — а вдруг запуржит? Однако давление и температура воздуха внушали уверенность, что погода улучшится. Я взглянул на часы, поправил шапку, обернулся и махнул рукой.
Взревели восемь моторов, и караван снегоходов растянулся по главной улице Баренцбурга. Через несколько минут шахтерский поселок на берегу Гренфиорда, откуда отправляются на материк груженные северным углем суда, был уже позади и скоро растворился в свинцовой хмари. Впереди лежали двести километров «белого безмолвия», отделяющего Баренцбург от другого советского рудника на Шпицбергене — Пирамиды.
Преодолеть этот путь легче всего на вертолете. По земле, а точнее, по снегу никому из нас прокладывать его еще не приходилось. Была, правда, одна попытка, но тогда снегоходы попали в буран и сидели до тех пор, пока их не удалось вывезти вертолетом.
Тех, кто живет и работает на Шпицбергене, не может не волновать проблема передвижения по архипелагу простыми и экономичными средствами.
Исстари на лыжах бродили по Шпицбергену норвежские охотники. Постоянное существование в суровых условиях научило их выходить живыми из сложнейших передряг, но нередко смельчаки так и не возвращались домой — сколько крестов и каменных пирамидок раскидано по архипелагу... Лыжи долгое время были единственным средством передвижения местных жителей. Гренландского оленя приучить им так и не удалось, да это, впрочем, и незачем: животное это низкорослое, бегает медленно, тяжелые нарты ему не под силу. Собачьи упряжки здесь всегда были редки. Строить вольеры, покупать корм для собак — словом, иметь свой выезд мог позволить себе далеко не каждый охотник, которого судьба загнала так далеко на север.
Традиционный образ жизни охотника на Шпицбергене, похоже, уходит в прошлое. Большинство обитателей архипелага работают теперь на рудниках компании «Стуре Ношке». И живут соответственно получше, чем раньше. Теперь почти у каждого сборно-разборного норвежского домика стоит снегоход «ямаха». Японская фирма, чьи представители проникли и сюда, сдаст напрокат на любой срок исправную машину, заправит ее горючим, подремонтирует, а если надо, и поменяет — только плати денежки, которые добываются жителями Шпицбергена отнюдь не легче, чем в прежние времена, когда не было снегоходов.
...И вот мы идем к Пирамиде. Нам хочется проверить, сумеем ли мы пройти этот путь на снегоходах, чтобы потом повторить его на лыжах.
Мы не рассчитывали на легкую прогулку, и первое же ущелье на нашем пути подтвердило, что трасса будет сложной. Зимой ветер принес с Атлантики огромные массы теплого и влажного воздуха. В январе, когда в Москве стояли тридцатиградусные морозы, здесь, в Арктике, шел дождь. Снег осел, пропитался влагой, оголились склоны гор, зажурчали ручьи. Затем ударили морозы, и земля оказалась под толстой коркой льда. Обильные февральские снега вымел мартовский ураганный ветер, и склоны ущелья покрылись сверкающим ледяным панцирем...
И все же мы решили идти вперед. Главное — не дать развернуть на льду снегоход боком, тогда он становится практически неуправляемым. И если опрокинешься, выбьет ветровое стекло, а без него при двадцатиградусном морозе не поедешь — мгновенно обморозишься.
В ущелье спустились благополучно, но выбираться из него пришлось с разгона, на полном газу. Склон ущелья был крут, градусов сорок пять, и на противоположную сторону мы буквально выскакивали.
К норвежскому руднику Лонгиер можно выйти двумя путями. По леднику Ларсбрейн ближе, но там очень крутой подъем, да и высота перевала метров восемьсот. Решили, что пойдем по долине Сасендален и потом через перевал спустимся к норвежской угольной шахте. Этот путь длиннее, но надежнее, безопаснее. Погода, как мы и ожидали, улучшилась: снег прекратился, дымка пропала, и вскоре засияло солнце.
Дорога напоминала стиральную доску. Через тридцать километров мы почувствовали, как от напряжения заломило плечи, ноги, от постоянных толчков занемела спина. Остановились, достали фляги с горячим чаем. Дали остыть и моторам — впереди большой подъем по ущелью на перевал.
Ущелье занесено глубоким снегом, но наст крепкий, горы закрывают нас от ветра. Караван уверенно тянется вверх по склону, и мы еще успеваем ощутить суровую красоту гор...
На перевале дул резкий северный ветер. Сразу надели шерстяные подшлемники. Не скажу, что в подшлемнике не мерзнет лицо, но выдыхаемый воздух на морозе и ветре быстро превращает подшлемник в ледяной панцирь, что предохраняет от обморожения щеки и подбородок. Правда, нос приходится то и дело растирать перчаткой.
Спуск сравнительно легок. Дорога вьется змейкой. Впереди — нависшие скалы, ослепительно белые вершины гор, на их фоне видны мачты подвесной канатной дороги, по которой снуют вагонетки.
Останавливаемся на отдых в норвежском охотничьем домике. Мы знаем, что он принадлежит компании «Стуре Ношке».
Домик поставлен на большой дороге в часе езды от Лонгиера. Видно, охотничьи традиции здесь не в почете: топлива, продуктов, свечей нет, в сенях снег, на столе грязная посуда.
В холодном помещении делать нечего — едем, минуя Лонгиер, в долину Сасендален. Прошлым летом я видел эту долину в период цветения полярных маков и гнездования перелетных птиц — уток, гусей, крачек. Крачки с криком набрасывались на меня: хорошо, что на голове была шапка... Сейчас снега сгладили рельеф, укрыли горы. Красиво, но пустынно и неуютно. Сильный ветер с фиорда мел поземку.
Путь от Лонгиера оказался трудным. Торосистый лед вплотную подступал к скалам, и мы ехали по метровой полоске земли, обильно усыпанной камнями. Десятикилометровый участок преодолели за два часа, чуть ли не на руках перетаскивая снегоходы через завалы.
Дальше дорога пошла вдоль залива Темпель-фиорд, который заканчивается ледником Фон-Пост. Близко к краю ледника подходить опасно, он продолжает сползать в залив: время от времени в воду падают многотонные глыбы. Летом это потрясающее зрелище! Сорвавшись с высоты тридцать-пятьдесят метров, глыбы падают не плашмя, а ныряют вертикально в воду, вздымая фонтан воды, образуя волны в несколько метров. Зимой глыбы падают реже, но мы ощутили колебания льда под машинами за несколько километров от края ледника...
Наконец добрались до хижины в долине Йипедален. У домика стоит старинный, насквозь проржавевший трактор типа «фордзон». Вспоминаем, что в начале века шведы разрабатывали в этом районе гипс, видимо, они и завезли трактор, который теперь вполне можно было бы выставить в музее.
Если посмотреть на карту, то севернее хижины с трактором показано озерцо и стоит надпись «Open waterг» — «Открытая вода». Изучая норвежскую карту, я был озадачен надписью. С чего бы это? Ведь летом в любой долине «открытой воды» целые озера, а зимой при таких морозах, ветрах и снегах — какая может быть вода?
Оказалось, что открытая вода действительно есть и зимой: таяние ледников происходит круглый год. Мы как раз и ехали по этому озеру. Кое-где ровная снежная поверхность бугрилась вспученным льдом, и через трещины проступала вода.
Проехали по краю озера и увидели трещины, запорошенные снегом, воронки-ловушки, которые могли бы вместить не один снегоход.
Обогнули подозрительно гладкие снежные поля, спустились с ледника на лед фиорда, решив напрямик идти к Пирамиде. Не успели отъехать и пяти километров, как головной снегоход резко затормозил. Может быть, трещина? Нет, сигнала тревоги водитель не подает.
Подъехали и остановились в растерянности. Два больших «альбака» — так здесь называют бургомистра, крупную чайку,— отгоняли от лунки белька. Мы подошли почти вплотную, и птицы размером с хорошего гуся, нехотя оставив добычу, взлетели. Белек был жив, ран на нем мы не обнаружили и поэтому подтащили к лунке. Тут же из воды показалась голова нерпы. Мы отошли к снегоходам, пока это мощное животное выбиралось на лед. Обычно нерпа ближе чем на пятьсот метров к себе не подпускает, а тут в десяти метрах от лунки стояли люди с ружьями и урчащие снегоходы, но мамаша, не обращая на нас внимания, ластами подталкивала к воде детеныша. Не сговариваясь, мы развернули снегоходы...
Вот и рудник Пирамида, получивший свое название по силуэту близлежащей горы. Рабочие с интересом обступили нас, принялись расспрашивать о переходе, многие не верили, что мы прошли эту тяжелую и полную опасностей трассу.
А вскоре лыжники с советских угольных рудников — Баренцбург и Пирамида — прошли на лыжах проверенную, а точнее, проложенную нами трассу. Во главе групп шли опытные ребята Александр Дудин и Борис Климов. Мы на снегоходах составили группу сопровождения.
