Наталья Филимонова
Разорванный кокон
А нам…
Нам снились плащи и кинжалыВ наши 12 лет.А времени было мало,И мать выключала свет.
Но можно прокрасться мышкой,Подслушать, что все уже спят,И снова устроиться с книжкой,Забравшись с ногами в кровать.
И снова – плащи и кинжалы,Дуэли и скрип карет.И дама под темной вуальюПрячет в руке стилет.
Ведут корабли капитаны —Неистовый Блад и Грант.И будто не умер – странно! —Безумец граф Рудольштадт.
Безудержно и без меры —Читали, как пили вино.Почти ненавидя МольераВ обиде за Сирано.
И были плащи и кинжалы,И миру 12 лет.И времени было мало.Потом наступал рассвет.
Сладко так спит мое чудовище Франкенштейна…
Сладко так спит мое чудовище ФранкенштейнаГде-то в грудине, за рёбрами там, вот слева.Кутается к зиме, просит налить глинтвейна,Или хотя бы чаю – но с молоком и вареньем.
Сшитое кое-как, вышивальным стежком – по коже.Что ты хотел, я ведь шить никогда не умела.Я же теперь с каждым днём становлюсь моложе.Я по утрам просыпаюсь в чужое и странное тело.
Дико оглядываюсь каждый раз сквозь чужие глазницы,Вновь закрываю глаза, смотрю вовнутрь.– Что там мой маленький монстр, как ему спится?Спи, мой хороший, мой мёртвый. Доброе утро!
Просто так
Летучая кошкаЛетучую мышкуПоймала намедни.Такие дела.И мышка сказала:– Послушай, братишка!Судьба нас нелепоИ глупо свела.
Ты делаешь больноСвоими когтями!…А я направляласьВ заоблачный лес.Летели бы мирноСвоими путями.Нам надо так малоОт этих небес!
Ты кошка, а значит,Ты хочешь уюта,Чтоб клетчатый плед былИ миска в углу.А мне только надоЗависнуть под утро,А ночью – лишь ужинИ лунную мглу.
А кошка ждалаБезмятежно и хищно.Она терпеливоДослушала мышь.Ответила вежливо:– Милая пища!Какое мне дело,Куда ты летишь?
Пусть мыши крадутМакароны на полке.Пусть ангел играетНа медной трубе.Пусть рыщут над лесомЛетучие волки.А кошка летаетСама по себе.
Не слушая большеПредсмертного писка,Она полетелаДомой, в облака.За мышку – похвалят.И в синюю мискуЛетучие людиНальют молока.
Нельзя, нельзя оглядываться – пропадешь!..
Нельзя, нельзя оглядываться – пропадешь!Плачут глаза-провалы и руки-ветки.Ты же не плачь. Понимаешь, ведь все это – тоже ложь.Утром проснешься на петухах – от визгливого крика соседки.
Там, за стеной, продолжается вечная, странная жизнь,Там мертвецы пьют свой чай и рожают мертвых.Знаю, что хочется пить, пересохли ручьи – держись,Губы, глаза – однажды тоже остынут и пересохнут.
Кожа растрескается, как земля, – дождя!Сердце оставит свой бой и рассыплется прахом.Ты еще можешь оставить на память себе – себя.Ты еще можешь покончить все это единым махом.
Или не можешь? Знаешь, назад – как вниз:Стоит взглянуть, и утянет в чертову бездну.Милый, так хочется плакать и пить. – Уймись.Рассыпаться в рифмы: красиво и бесполезно.
Помнишь ли, помнишь? Руки, губы, огонь, огонь…
– Помнишь ли, помнишь? Руки, губы, огонь, огонь —Мы за это заплатим! В пропасть, в пропасть!Забывай, забывай! Просто дикий и странный сон,Все терзающий полумертвую чахлую совесть.
Видишь, видишь, – рубашка в клетку лежит в тазу:Постирать бы, да вдруг – понимаешь, запах!Не смотри! Видишь, просто соринка в глазу.Просто странные сны снятся утром на кухне, правда?
Бейся, бейся в стену, пока не собьешь виска:Прочь гони мысли, запахи, вздохи, стоны.Не моя любовь, не моя печаль, не моя тоска,Не моя звезда, не моя корона.
*
Несбыточность, неразрешимость, несусветность,Необратимость: ненависть почти.И неопределенность, безразмерность,И желчь, и горечь. – Не могу, прости.
Пусти. Я не хочу так, не умею.Так не бывает! – Долго ль до беды?– Мы пожалеем! Я уже жалею!Нет, не жалею. – Дай еще воды!
Такая жажда, знаешь – в горле пересохло.И не смотри так. Знаю, – тоже хочешь пить.Ты видишь, видишь – в сердце что-то сдохло.Воды живой! От уст, от рук. И – жить.
*
Пойми, хороший мой: ты только поводЕще один, чтоб складывать слова.Назойливая мысль, насмешка, мысль-овод —Как повод чувствовать, что я еще жива.
Мне просто нужно – направление к кому-то.Не обращай внимания: мне нужен адресатДля всех безумных снов, приснившихся под утро —В тот час, когда ни губы, ни глаза не спят.
Старый кот
Безбожно ласковый мой черный кот,Ты так красив, и я б тебя любила,Когда б ты не был ветреник и мот,Так расточающий чарующие силы.
В твоих зеленых старческих глазах,Надежно скрытых мутной поволокой,Таится сказ о тех восьми мирах,Где ты настигнут был кошачьим роком.
И вот, в девятый раз живя котом,К закату века сладостно мечтаешь,Что, может быть, за этим смертным сномТы жизни наконец-то не застанешь.
Замри, не двигайся, не то тебя заметят…
Замри, не двигайся, не то тебя заметятИ заберут – на вечность, навсегда.Не думай – ангелы лишь выглядят, как дети.Под крыльями укрыты провода.
Тебе вживят такие же под кожу,Прикажут слово «ненависть» забыть.Ты будешь добрым, милым и хорошим.Ты будешь все прощать и всех любить.
Так ты замри, не двигайся, не смейся.Не оставляй на воздухе следов.И потерять теперь и не надейсяУже вживленных мною проводов.
На тебе женским почерком выведен шрам…
На тебе женским почерком выведен шрам.Возле самой души, но немного не там.Может быть, где-то в легких, в трахее…Никогда не молился Психее,Никого не просил о прощении.Это шрам на твоем самомнении.
Бриллиантовыми осколочками…
Бриллиантовыми осколочкамиРазметала свои города.Разложила себе по полочкам:Здесь – обида, а там – беда.
То ли маяться, то ли каяться,То ли ветер идти встречать?– Девка с нечистью, видно, знается?…То ли мусор пойти собрать?
Разложить бирюзу и золото,Изумруды да янтари,Все расплавлено, все расколото, —Все осколочки собери!
Да и выбрось к чертям собачьим все,Что осталось – да от любви.Пылью по ветру, да над полюшком,Да над краем всея земли.
Пасьянс
Если хочешь насмешить Бога,
расскажи ему о своих планах
Как тебе удается? Крапленой колодой Таро —И не в преферанс – то игры для джентльменов!А в дурака, в подкидного – все вроде, как мир, старо, —Ты снова мухлюешь, всевышний мошенник хренов.Какая там дама?! Я – Джокер, я – Шут, Дурак!Я – смысл игры! Ну что ты опять смеешься?В марьяж ведь меня не сложить и тебе никак.Мне кажется – или ты уже поддаешься?Давай-ка посмотрим, что там у тебя в рукавах?Я честно почти не строю воздушные замки.Да мало ли что происходит в моих нездоровых снах?И, знаешь, мне кажется, я перегнула ставки.
***
Странная штука, знаешь, эти женские – тридцать лет:Будто не так и много, а вроде бы – надо бояться.Подзабываются вкусы: музыки, поцелуев, конфет,Память смещается в фото: кажется, девятнадцать?Все выдавая замуж младших своих подруг,В мысленную коробочку складываешь недо-любови.Недо-скрещенья тел, недо-сплетенья рук,Юных недо-любовников мертвые взгляды коровьи.Рыжие волосы все выкрашиваешь, все выпачкивешь их – в хну.Просто – на всякий случай, ну просто – чтобы блестели.…Чтоб не увидеть вдруг, не заметить – мало ли! – первую седину.Первые знаки износа на все еще гибком теле.Может, гадалка зацепит вдруг: – Тебе же давно не пятнадцать лет!– Верно, конечно. Конечно, давно – не пятнадцать.И говорит, глядя на руку, как о живом – об отце.Значит, ошиблась все же на несколько лет. Прекрасно!Значит, не все потеряно. Значит, еще живем.
Конец ознакомительного фрагмента.
