Татьяна Генис
Бабочка
Татьяна Александровна Генис родилась в Москве в 1992 году. Окончила школу в 2010 году. В этом же году поступила на дневное отделение в Московский государственный университет культуры и искусств, на факультет Масс-медиа, кафедра журналистики. Живет в Москве. Учится в университете.
Печаталась в литературном альманахе «Российский колокол», в журнале «Российский колокол», в альманахе фантастики «МТА III». Лауреат премии «Новое имя в фантастике» в номинации «Надежда конкурса Новое имя в фантастике». Кандидат ИСП, кавалер Международной медали имени Адама Мицкевича.
Бабочка
I
Лучи заходящего солнца таяли в мрачных тенях комнаты. Одинокий мольберт стоял у окна, а перед ним в широком кресле с кистью в руках сидел Виктор. Его лицо было усеяно тысячами глубоких морщин, его подрагивающие руки, испачканные краской, судорожно сжимали кисть. Его красные от бессонных ночей глаза пылали яростью и отчаянием одновременно. Тяжело вдохнув, он прошептал, закрыв глаза:
– Глупцы… они все глупцы, не видящие настоящей красоты. Как я мог показать им тебя…
Виктор за всю жизнь написал много картин, но только над одной он работал пятьдесят три года. Это был портрет в полный рост обворожительной девушки, которую он создал сам по подобию красоты, которую он хотел видеть в женщинах.
Хрупкая девушка в легком сиреневатом платье стояла на каменном мосту. Её длинные пламенно-красные волосы слегка растрепал ветер, большие синие глаза были наполнены скорбью и глубокой печалью. Пышные губы пылали алыми розами. На заднем фоне светили лучи заходящего солнца, которые, словно веер, окружали девушку, наполняя её светом. Руки девушки мирно лежали вдоль платья, в правой руке она сжимала синий платок.
Виктор посвятил этому полотну всю свою жизнь, он не спал по ночам, не ел, не выходил на улицу. Единственное, что делал мужчина, – это писал картину. С любовью, с наслаждением, с вожделением писал он эту девушку, которую увидел во сне. Он сам создал её и дал имя Амелия.
И вот, закончив, наконец, трудиться над ней, Виктор показал всему свету свою обворожительную Амелию, но люди не приняли его картину с воодушевлением. Никто не видел в этой девушке ничего обворожительного или прекрасного. Она была просто незнакомкой для всех.
– Вот если бы вы изобразили на картине какую-нибудь женщину из нашего города, то мы бы с успехом восприняли её портрет. А так – это просто девушка, которая ничем не завораживает наши сердца… – говорили люди.
Отчаявшийся и убитый горем Виктор не мог простить людям их слепоты. Он хотел отомстить всем за их слова.
Подойдя к портрету, он истерически громко рассмеялся и, пронзая тишину, громко проговорил:
– Вы все не увидели подлинной красоты моего творения! Так будь проклят каждый человек, который посмотрит на портрет! И больше ничего и никогда не увидит в этом мире! Пусть вечная тьма станет вашим наказанием за слепоту к моему шедевру! Мой портрет Амелии принесет всем страдания и боль, вы это заслужили…
Смешав несколько красок – черную, красную и синюю, Виктор провел кистью по полотну всего два раза и вновь сел в кресло, прошептав:
– Ты прекрасна… и ты погубишь всех, кто тебя увидит…
В ту ночь Виктор умер, а его картина осталась в пустой мастерской. Много лет она стояла накрытая старым брезентом, пока дальние родственники покойного художника не решили распродать все картины.
«Как темно и холодно здесь. Словно в могиле я сплю, но уснуть не могу. Кто я? Почему я здесь? Так темно и тихо, словно на дне океана. Почему я не могу пошевелиться? Закрыть глаза, закричать, заплакать… Почему я не могу ничего сказать… Лишь мысли окружают меня, словно веер из печали, и паутина, что сплел маленький паучок, ползающий по раме…
Я знаю, кто я, но не хочу в это верить. Я знаю всё, но не хочу этого знать. Все секреты мироздания открыты мне, но я не могу ни с кем поделиться ими…»
Брезент спал, и пожилая женщина с мужчиной стали смотреть на картину.
«Что за яркий свет ослепляет меня… Кто эта женщина? Кто этот мужчина? Что им нужно от меня?» – думала Амелия.
– За этот портрет много не заплатят… – сказал мужчина.
– Да, наверное. Эта девушка никому не известна. Она не красива и не так обворожительна, как считал мой покойный дядя, но нам нужны деньги… – сказала женщина.
«Их взгляд такой холодный и мрачный, они видят во мне не портрет незнакомки, а неизвестное создание. Зачем вы пронзаете меня таким взглядом? Я же ничего плохого вам не сделала…»
Через два дня картину продали известному коллекционеру картин Карлу, а родственники Виктора ослепли…
«Эти крики… я не могу их не слышать. Эти крики той женщины и того мужчины сводят меня с ума… О, Виктор, зачем ты так жестоко поступил со мной? Ты подарил мне жизнь… Пятьдесят три года я видела, с каким наслаждением ты водил кистью по мне, пытаясь создать прекрасный образ. Мне было приятно видеть твою радость, так зачем ты принял слова всех тех людей так близко к сердцу… Ты видел во мне свет и надежду, так зачем проклял…
О, Виктор, проклиная тех людей, ты не подумал обо мне. Ведь именно я должна причинить боль людям. Хотя я и не хочу этого… Ты подарил мне жизнь, ведь ты вложил в портрет всю свою душу, и так жестоко оставил одну и заставил страдать…»
Карл подошёл и внимательно посмотрел на девушку, изображенную на полотне.
– Она не так красива и обворожительна. Я даже разочарован, ведь считал тебя, Виктор, хорошим художником, но, похоже, тебе удавались лишь пейзажи…
Перевесив картину в угол комнаты, Карл отправился спать. Проснувшись утром, он ничего не видел. Он не мог понять, что произошло, но так и не смог больше никогда видеть в своей жизни. Ни один доктор не мог помочь ему и понять, что же стало причиной его слепоты…
«Боль, что я причиняю людям, не дает мне покоя. Не дает возможности освободиться от оков безысходности. Жизнь очень жестока, и ты показал мне это… Но я не хочу причинять людям вред, мне всё равно, как они смотрят на меня, что видят во мне. Но всё же лишь хочу, чтобы их взгляд стал добрее…»
Портрет Амелии путешествовал по разным городам и посетил множество людей, которые навсегда потеряли свет, окунувшись во тьму своих суждений.
Проклятие Виктора лишило всех смотревших на Амелию зрения, причиняя ей лишь боль. Люди не понимали, почему внезапно переставали видеть, но вскоре многие стали догадываться, что причина в портрете. Особенно после того, как картину приобрел один большой музей, и все смотревшие на неё ослепли…
– Портрет нужно сжечь! – говорили одни.
– Нет, этого делать нельзя! Вдруг мы все погибнем, если предадим его огню?
– Нужно запереть его в темном месте, чтобы никто и никогда не смог увидеть его!
Люди завернули портрет в старую ткань и оставили в подвале человека, которому по жребию посчастливилось хранить его у себя.
«Здесь так холодно и сыро. Я чувствую, как трескается рама, как рассыхаются краски… Сколько мне придется находиться здесь? Я не человек, я даже не живое существо. Я просто девушка с картины, которая приносит вред людям. Я понимаю, что не должна ничего чувствовать, но откуда эта боль и чувство холода? Кто же я? Сколько лет прошло? Год или десять лет? Никто больше не смотрит на меня, но это и к лучшему. Может, никто и не увидит меня. Это так… Зачем людям смотреть на проклятый портрет?… Я никому не нужна…»
Время медленно текло по бесконечному замкнутому кругу темноты и тишины. В сыром подвале стояла картина, которую никто не трогал. В округе все знали, что портрет Амелии проклят, но люди боялись избавиться от него или даже говорить о его существовании. Вечный страх терзал их сердца…
В бездну мрака и отчаяния Виктор вверг всех людей. Его имя теперь не произносили, и память о его картинах была испепелена…
II
Амелия услышала голоса людей и почувствовала, как её куда-то стали переносить. Сняв сгнившие ткани с картины, Хендрик посмотрел на полотно. Его зеленые глаза внимательно осматривали каждый промежуток картины. Отойдя и сев в кресло, Хендрик с улыбкой на лице проговорил:
– Несмотря на время и сырость, это полотно хорошо сохранилось. Амелия… какая прекрасная девушка. Неужели такую обворожительную девушку заперли в подвале? Я не верю, что этот портрет может принести кому-то вред…
С годами краски потускнели, и яркие лучи солнца стали темными иглами, окружающими девушку в коричневом платье. Пылающие волосы Амелии поблекли и приобрели цвет горького шоколада, но её синие глаза, алые губы и прекрасное лицо остались прежними – нетронутыми и прекрасными. Лишь печаль и отчаяние стали намного сильнее отражаться…
«Зачем он посмотрел на меня? Теперь его ждет то же самое… Теперь его ждет тьма. Как я устала… Я просто устала от этой жизни… хотя это даже жизнью не назовешь…» Но, к удивлению Амелии, Хендрик не ослеп. Он повесил картину над камином и каждый день стал смотреть на портрет.
