child_prose Ирина Антонова Инна Гамазкова Сергей Силин Светлана Семёнова Анатолий Петухов Марк Шварц Красавица из 5 «В»
«Красавица из 5 „В“» — сборник весёлых рассказов, написанных талантливыми российскими авторами, о забавных проделках современных мальчишек и девчонок в школе и дома.
Для младшего и среднего школьного возраста.
ru ru Izekbis ABBYY FineReader 11, FictionBook Editor Release 2.6.7, Book Designer 5.0 25.01.2017 Скан Larisa_F ABBYY FineReader 11 BD-39C98E-CC66-DF4F-099A-2A75-5A59-2CC58D 1
OCR, fb2 V 1.0 — Izekbis.
Красавица из 5 «В» Сборник веселых рассказов Аквилегия-М Москва 2016 978-5-905730-88-7 Художник Н. Кудрявцева Редактор В.Митин Корректор М.Семёнова
Ирина Антонова, Инна Гамазкова, Светлана Семёнова, Сергей Силин, Анатолий Петухов, Марк Шварц
Красавица из 5 «В»
Сборник весёлых рассказов
Ирина Антонова
С днём рождения!
Утром впечатлительную Фокину потряс Верочкин праздничный вид. Одноклассницы окружили Верочку, и добрая Фокина ласково спросила:
— Чего вырядилась?
Верочка смутилась:
— У меня, девочки, сегодня день рождения. Все наперебой стали поздравлять её.
Только отзывчивая Фокина и толстушка Кучкина не приняли участия в общем оживлении.
Не спеша, вразвалочку к одноклассницам подошёл гроза школы Орлов. Нарочито грубо позвал:
— Вер, поди на минутку.
Девочки замерли в трепетном ожидании. Верочка оглянулась на них и покорно поплелась за Орловым.
Фокинская шея мгновенно устремилась вослед.
— Куда это он её? — задала вопрос любознательная обладательница длинной шеи.
У колонны Орлов и Верочка остановились. Орлов вынул из брючного кармана шоколадный батончик и протянул Верочке:
— С днём рождения, Вер!
Он наклонился, быстро чмокнул Верочку в щёку и кинулся прочь, в бурлящую перемену.
Шея наблюдательной Фокиной нехотя вернулась на место. А сама смышлёная Фокина еле дождалась Верочкиного возвращения и, глядя на шоколадный батончик, громко сказала:
— Это он ей за поцелуй подарил.
— Неправда! — оскорбилась Верочка.
Последние слова толстушка Кучкина уже не услышала. Взгляд её был обращён в противоположную сторону. Там, возле стены, маленький Лагутин достал из портфеля бутерброд, нежно посмотрел на него, поправил сползший на сторону кусочек колбасы и приготовился есть. Кучкина неровной грозовой тучей двинулась на него.
— Лагутин, поцелуй меня! — прогремел над головой мальчишки раскатистый кучкинский бас. — Разрешаю.
От страха маленький Лагутин вжался в стену и высоко поднял бутерброд над головой.
Кучкина подошла вплотную. Правой рукой взяла Лагутина за шею и прижалась щекой к его губам. Левой — выхватила бутерброд.
— За поцелуй, — пояснила она.
Маленький Лагутин не смел пошевелиться.
Он видел, как уходила Кучкина, унося заветный бутерброд.
Кучкина вернулась к девочкам. Те молчали. Даже находчивая Фокина не нашла что сказать.
Это было вторым, самым сильным потрясением за сегодняшний день. И возвышенная Фокина стойко вынесла его с раскрытым от удивления ртом.
«Крыша»
Лагутин был самым маленьким и худым в классе. Его каждый обидеть мог. А после того как могучая Кучкина отобрала у него бутерброд, он и вовсе столкнулся, как оказалось, с неразрешимой проблемой.
Дело в том, что толстушке Кучкиной понравилось лакомиться лагутинскими завтраками. Она подкарауливала его на переменах и забирала бутерброды себе.
Нельзя сказать, что Лагутин не пытался с этим бороться. Поначалу он прятался в раздевалке или в спортзале и тайком наскоро перекусывал. Но Кучкина выслеживала его, а после и вовсе стала на уроках показывать из-под парты кулак, так что бедному Лагутину ничего не оставалось, как добровольно расставаться с завтраками.
Как только Кучкина получала желаемое, она тут же теряла интерес к его хозяину.
Каждое утро Лагутин с тоской наблюдал, как мама искусно нарезает хлеб, колбасу, сыр и ловко пакует всё это в фольгу. Он ломал голову над тем, как прекратить безобразие и избавиться от прожорливой одноклассницы.
Однажды, после того как заветный серебристый свёрток перекочевал в полные кучкинские руки, к Лагутину подошёл крепыш Пузырёв.
— Чего сам не ешь? Не хочется? — безразлично спросил он.
— Ещё как хочется! — возразил Лагутин. — Только она всё требует и требует, — пожаловался он.
— Так это же рэкет! — неизвестно чему обрадовался упитанный Пузырёв.
— Рэкет, — вздохнув, согласился Лагутин. — И ничего с этим нельзя поделать.
— Как нельзя? — удивился Пузырёв. — Так не бывает.
Он посмотрел на уплетающую бутерброды Куч кину, и у него возникла идея.
— Не боись, что-нибудь придумаем, — пообещал маленькому Лагутину Пузырёв.
— Что? — с надеждой спросил тот.
— А вот что. Приноси завтра бутерброд. Только побольше.
На другой день Кучкина по обыкновению подошла к Лагутину. А тот на сей раз и не прятался.
— Давай, — потребовала она и протянула руку за серебристым свёртком.
Но свёрток вдруг перехватил Пузырёв.
— Знаешь, Кучкина, как это называется? — прищурясь, спросил он.
— Как? — растерялась толстушка. А смутил её не столько вопрос Пузырёва, сколько то, что заветный завтрак очутился в посторонних руках.
— Называется это, Кучкина, рэкет! И я намерен его прекратить, — разворачивая фольгу, сказал упитанный Пузырёв. — Дело в том, Кучкина, что я — «крыша»! «Крыша» Лагутина. Подтверди! — велел он, откусывая от бутерброда приличный кусок.
Лагутин кивнул.
— А это, Куч кина, значит, что он под моей защитой, — сурово продолжил Пузырёв, не забывая набивать рот. — Это ясно?
Толстушка окинула взглядом крепыша, прикинула, что он, пожалуй, поупитанней её будет, пробурчала что-то невнятное и укатилась восвояси.
— Ура! — обрадовался Лагутин и даже подпрыгнул.
— Нет проблем, приятель! — улыбнулся Пузырёв. — Теперь ты будешь отдавать бутерброды мне! А если возникнут какие трудности — обращайся. Помогу. Ведь я — твоя «крыша»!
Дожёвывая бутерброд, он хлопнул маленького Лагутина по плечу. И тот, вслед за звонком, медленно поплёлся в класс.
Надпись
Лагутин неторопливо подходил к пятиэтажному дому. В одной руке, как пику, он держал щётку для мытья окон, в другой мерно покачивалось ведро на две трети заполненное водой.
В этом доме на первом этаже жила его одноклассница Фокина.
Войдя в подъезд, Лагутин остановился и по-хозяйски оглядел окрашенную масляной краской стену. По зелёному фону в разные стороны разбегались сделанные мелом рисунки, очень схожие с наскальной живописью дикарей, и более современные надписи типа «Димон — козёл», «Маша + Саша = дружба», «Не влезай — убьёт!» и прочие.
Какое-то время Лагутин с интересом изучал их, затем вздохнул и, окунув щётку в воду, стал отмывать стену.
Из квартиры за зелёной стеной выглянула старушка.
— Чего это ты творишь, хулиган? — упёрла она руки в бока. — Я сейчас милицию вызову! Мало вам мела, так вы теперь ещё и швабрами орудуете!
Лагутин молча окунул щётку в ведро и, глядя перед собой, продолжил облагораживать стену.
Старушка пригляделась и охнула:
— Ах ты милый! Ах касатик! Вот молодец! — Но тут же спохватилась, заподозрив неладное: — А с чего это ты вдруг такой хороший? Небось, сам стену исписал, а теперь совесть замучила — вот и драишь!
— У-у, — помотал головой Лагутин.
— А что же тогда? Неужели за деньги? Подрабатываешь, да? На карманные расходы…
— У-у, — отрицательно промычал Лагутин.
— Неужели сам?
Не отвлекаясь на старушку, Лагутин всё так же усердно тёр стену.
— Молодец! Да ты у нас просто тимуровец! — распрямилась от гордости за мальчишку старушка. — Прям такой же, как моя внучка Наташка!
