Гущ Владимир
Морские рассказы
Владимир Гущ
Морские рассказы
Содержание
Веселый поход
Немой случай
Венок
Писатель поневоле
Гуттаперчивый мальчик
Везунчик
Заслуженный отпуск
Веселый поход
Выходы в море бывают разные - короткие, непродолжительные, длительные, автономные, спокойные, напряженные, аварийные и неожиданные. Предугадать их характер фактически невозможно, бывают такие, что с самого начала и до конца похода экипаж преследует череда мелких неприятностей, и он ждет - не дождется возвращения на базу.
Стояла ранняя весна, солнечная погода навевала ощущение приближающегося тепла, огромные снежные сугробы за пирсами отражались в лучах солнца столь ярко, что на белый снег смотреть было невозможно. Наша лодка стояла на Вилючинском пирсе асфальтово-черная, блестящая в резком контрасте со свинцовым морем и бело-синими льдинами. Матросы и офицеры, свободные от вахты, слонялись по закрытой зоне, курили в строго отведенных местах и просто вдыхали свежий мартовский воздух. Приближался конец боевого дежурства.
К слову сказать, по мнению большинства подводников, лучше уж сходить в автономный поход, чем на протяжении месяцев держать в постоянной боевой готовности у пирса подводный ракетоносец, который и в надводном положении представляет собой грозную силу, а мощь его межконтинентальных ракет вызывает неподдельный страх у предполагаемого противника. Так день за днем прочный корпус, смена вахт, учения, учебные тревоги, плавучая казарма, снова корабль. Перемещения в основном в радиусе 200-300 метров от лодки до казармы. За высоким забором охраняемой зоны на сопках в поселке стоят игрушечные дома, школы, дом офицеров, иногда можно различить пешеходов. Все кажется рядом, рукой достать, но в этом-то и особенность боевого дежурства: видеть-то можно, а дойти - нет. Особенно грустится вечерами, когда яркие огни фонарей и окон домов светятся стройными ярусами, и ты смотришь на них, как на далекие недостижимые звезды черного небосклона.
Ранним утром в 5 часов сыграли боевую тревогу, и в считанные минуты ракетоносец стратегического назначения под дизелями отошел от пирса. Всех волновал один вопрос - "надолго ли в море?" - ведь по неписаным законам дежурство уже подходило к концу, и мы планировали уйти в ближайшее время на заслуженный отдых в отпуск. "Может быть, торпедные или ракетные стрельбы как венец боевого дежурства?.."- Наши сомнения рассеялись через несколько часов, когда мы встали на якоря в бухте, и командир объявил, что нам предстоит размагничивание в течение нескольких суток.
Я поднялся в рубку подышать свежим воздухом. Было тепло, легкий ветерок трепал кормовой флаг, я расстегнул меховую кожаную куртку и зажмурился от яркости природных красок. Мое внимание привлекла активность вахтенной службы и швартовой команды. Они надевали страховочные пояса, пристегивались к карабинам и на тросах спускали лестницу-подъемник по левому борту.
- Владимир Георгиевич, - спросил я командира, - а что это мы суетимся ждем кого-нибудь?
- Да, доктор, сейчас прибудет небольшой буксир, который доставит нам специалистов с небольшим интересным прибором, который мы должны опробовать в действии, так что подожди и позагорай!
Где-то через тридцать минут на горизонте по левому борту показался небольшой буксир, вахтенный подтвердил приближающуюся цель, прозвучала команда: "Швартовой команде приготовиться к приему буксира!". Все с интересом смотрели на маневры маленького суденышка, которое медленно приближалось к борту лодки со стороны трапа.
- Веденин, отдать швартовы!
Старшина I статьи Веденин стоял на носовой палубе и держал свернутый кольцами швартовый конец. Он ловким движением размахнулся и бросил конец на буксир - и тут случилось непредвиденное. Вместе с концом моряк в меховой куртке, ватных штанах, рукавицах и пилотке рыбкой погрузился в море. Все оцепенели. Буксир медленно приближался к борту, расстояние сокращалось, и, наконец, нос буксира уткнулся в борт. Командир вышел из ступора и закричал изо всех сил:
- Назад, полный назад!!!
Бешено забурлила вода за кормой буксира, и он очень медленно стал отползать от борта. Прошло несколько секунд, расстояние между буксиром и лодкой увеличилось до 10-15 метров. Над рейдом стояла мертвая тишина, прерываемая криками чаек. По лицу командира и старшего помощника можно было определить, какие бури чувств бушуют у них в душах - ничего нельзя сделать, глубины здесь большие, да и течение, подстегнутое винтами буксира, сделало свое дело, а если Веденин был неглубоко в воде, то винты могли... не хотелось думать о страшном...
Неожиданно всплыла его пилотка и замерла на морской глади. Не знаю, сколько прошло времени - минута или две, время как будто остановилось. Над морем поднялись воздушные пузыри, и - Веденин вынырнул с широко открытым в молчаливом крике ртом, его руки беспомощно били по воде.
Все сразу пришло в движение - бросали спасательные круги с концами, к большой радости у старшины хватило сил ухватиться за них. Быстро подтащили его к борту, матросы из швартовой команды подхватили его под руки и с трудом вытащили на борт, не снимая намокшей одежды спустили в люк и донесли до лазарета. Матрос был бледен, еле шевелил синюшными губами. Быстро сняли меховую куртку, брюки, шерстяное нательное белье, валенки - раздели донага, уложили на кушетку, и я стал растирать его чистым спиртом и делать массаж. Помощники проводили кислородную терапию из кислородного баллона через маску. Через час кожа его стала розоветь, и он осмысленно посмотрел на меня. Несколько раз заходили командир, политработник, его непосредственный командир БЧ-1 Миша Пухов.
- Как он - будет жить? - это были их основные вопросы.
На что я отвечал:
- Жить будет, раз не утонул, но вот как скажется переохлаждение на развитии пневмонии? Самое главное, он на лодке, а не в море, в ледяной воде. Посмотрим.
Через два часа самочувствие его значительно улучшилось, кожные покровы горели, весь отсек пропах спиртом. Одели сухое шерстяное белье, завернули в верблюжье одеяло, и Веденина стало клонить ко сну. Вдруг он открыл глаза и спросил:
- Доктор, а какое сегодня число?
- Двадцатое марта, - отвечаю.
- Доктор, разрешите выпить спирту!
Я немного подумал, налил ему 150 грамм чистого медицинского спирта в граненый стакан, он жадно его выпил, сделал глоток воды, заел желтыми горошинами витаминов и мгновенно заснул.
Проспал он беспробудно около двадцати часов, и я иногда сомневался, уж не вошел ли он в коматозное состояние, но температура, пульс и артериальное давление у глубоко спящего были нормальными. Наконец, он очнулся, потянулся, открыл ясные глаза и улыбнулся. - Хочу есть, - были его первые слова.
Насытившись, он повеселел.
- Как самочувствие?
- Отличное.
Я его внимательно осмотрел - все в норме.
- Ну, - говорю, - испугал ты нас и сам, наверное, испугался.
- Не помню, - ответил он. - Да, кстати, какое сегодня число?
- Двадцать первое марта.
- Здорово.
- А что же здорового? - ответил я.
- Так ведь я вчера выпил - так, доктор?
- Ну, выпил, - говорю, - для профилактики пневмонии.
- Спасибо Вам!
- За что, Веденин?
- А ведь, доктор, у моей мамы вчера был день рождения - вот я и отметил!- радостно сказал он - и ни слова о переживаниях, страхе, происшествии.
Через день он, как ни в чем не бывало, руководил швартовой командой при отправке специалистов обратно на буксире на базу, точно в его жизни ничего необычного не произошло.
- Весело мы начинаем следующий этап нашей службы, - отметил командир, поглядывая на Веденина. - А ведь нам еще предстоят торпедные и ракетные стрельбы, уходим в море на несколько недель. Вот так, доктор!
Через несколько часов мы погрузились и пошли выполнять торпедные стрельбы. Нагрузка в первую очередь ложилась на командование, минно-торпедную и штурманскую службы. От их мастерства зависело выполнение столь важного для подводников задания. Подготовка, выход на курс, реальные стрельбы были выполнены отлично, береговая и прибрежная службы успешно нашли отстреленные торпеды, все были довольны, командование находилось в приподнятом настроении.
- Ну что же, - говорил командир, - с этим этапом задания мы справились неплохо, будем готовиться ко второму - ракетным стрельбам.
Следует напомнить, что проведение этого этапа требовало не только мастерства подводников, но и сложной организации большого комплекса сопровождающих мероприятий, включающих выход лодки в конкретную акваторию океана, присутствия вспомогательных судов, как правило, эсминцев сопровождения, подключения служб космического контроля и специальных судов в различных точках земного шара, готовности полигона и т.д. Ведь стрельбы ракетами с нашего корабля в подводном положении позволяли поразить цель условного противника на расстоянии 12-14 тысяч километров.
