Елена Зыкова
Богатая и любимая
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ИМПЕРИЯ В СОСТАВЕ ГОСУДАРСТВА
Глава 1
В начале декабря на благословенные Канарские острова обрушился ураган. Иначе говоря, дул сильный ветер, а солнце заволокли тучи. И все бы ничего, если б не вихрь с Атлантики, а точнее — из раскаленных пустынь Африки, который гнал на архипелаг черный песок. Песок шел низким сплошным потоком, чуть выше колен взрослого мужчины, и покрывал центральный остров архипелага — Тенерифе — черным саваном.
Понятно, что отдыхающие со всех концов Европы забились в номера отелей и на волю никто не выходил. Развлекались кто как мог, тем более что местный отельный, пищевой и сексуальный сервис всегда готов к любым ударам стихии, а потому бары и рестораны укомплектованы солидным запасом прохладительных и увеселительных напитков. Так что ненастье пережидали без особой тоски. Следует отметить, что и в хорошую погоду многие из отелей вообще целый день не вылезали. Да и зачем? Все под рукой, воздух чист и прозрачен, ветерок с океана, а бассейн при каждом даже самом убогом отеле заполнен чистой, проточной водой. В город выбирались только вечером — традиционные походы в бары, рестораны, танцевальные клубы и так далее. Там жизнь начиналась часов в десять вечера, когда все побережье начинала сотрясать лихая и оглушающая музыка, и так до четырех утра.
Но теперь ходить по улочкам по колено в черном песке совсем не хотелось. Прибывшие в столь неудачное время проклинали погоду, собственное невезение и ограничивали свой отдых развлечениями в отеле.
Однако подобное робкое поведение не было свойственно нашим соотечественникам — Владимиру Муратову, его жене Ирине и их другу Виктору Васильевичу Зариковскому, всем в среднем по 35 лет с разницей в два-три года. Как минимум три раза в сутки они отважно выбирались из отеля, садились в арендованный автомобиль и при соблюдении разумной осторожности отправлялись в самый престижный район — пляс Америка, известный своими первоклассными отелями, шикарными магазинами и ресторанами, а также роскошными особняками. Ненастье ничуть не пугало россиян. Они приплыли на Тенерифе на яхте, которую арендовали в Барселоне вместе со шкипером — толстым и ленивым испанцем Хуаном. Шкипер не выпускал изо рта черную вонючую сигару и, кажется, даже спал с ней. В начале путешествия он объяснил своим клиентам основы управления плавающим средством и доверил им штурвал судна. Сам же большую часть времени лежал на палубе в шезлонге, курил, дремал и поглощал в неимоверных количествах красное португальское вино. Так что все члены экипажа во время этого путешествия были довольны друг другом.
Теперь яхта стояла в глубокой бухте среди едва ли не полусотни себе подобных. Хуан не вылезал из ближайшего ресторанчика, где приятно проводил время в большой компании друзей, которые составляли чуть ли не половину коренного населения Тенерифе.
Бухта не спасала суда от потоков черного песка. Никого это не пугало, но осторожный Владимир считал своим долгом каждый день проверять, в каком положении находится яхта, поскольку побаивался, как бы она не потонула от напора черной напасти, а ведь на этом судне они собирались возвращаться в Барселону. Этим и объяснялись ежедневные выезды из отеля к стоянке яхты.
В этот день россияне так же осторожно прокатились двадцать километров от своего отеля до пляс Америка и остановились на пирсе, откуда можно было разглядеть арендованную яхту. Вместо белого лебедя на воде покачивалось какое-то черное чудовище, ничуть не лучше, чем те, что стояли рядом. Одна из рыбацких шхун сильно накренилась, обнажая днище, и черпала бортом черную воду. Владимир застонал:
— Ну вот! Одна уже тонет!
— Да хоть бы и наша скорей потонула! — раздраженно заявила Ирина. — Полетим домой на самолете! И сюда надо было лететь, а не плыть, как последним дуракам! Только время зря теряли!
— Не мели глупостей! — в том же тоне ответил Владимир. — Морские путешествия полезны для здоровья.
— Что полезно? — тут же взвилась Ирина. — Курорт этот полезен?! Одна рекламная болтовня только об этих Канарах! Все тут убого и создано для плебеев! Никакой светской жизни! Вечером соберется толпа немцев в холле отеля, они пляшут, как дикари, и горланят свои немецкие песни! Тоже мне международный курорт! На кой черт я столько красивых нарядов с собой привезла! Куда в них ходить?! В рестораны и на стриптиз с проститутками?!
— Ты, аристократка вшивая! — кричал Владимир. — Видать, уже забыла, что сама из деревни и до шестнадцати лет босиком пасла гусей!
— А ты лучше?! Да ты хоть миллиард еще заработаешь, все равно останешься быдлом и жить по-человечески не научишься! Дешевка ты! Плыви до Барселоны без меня! А я полечу в Москву самолетом!
— Лети! А я поплыву!
— Да чтоб ты потонул по дороге, дурак несчастный!
— Потону, тебе на радость!
— Ты потонешь?! — вызывающе захохотала Ирина. — Тебе твоя жадность не позволит потонуть! На кого же ты свои заводы-пароходы бросишь?! Да ты скорее удавишься, чем со своим наворованным имуществом расстанешься!
Владимир отвечал жене в том же напористом стиле:
— Вот, значит, теперь как?! Рассчитываешь остаться богатой вдовой?! Зря дергаешься, на мое наследство ты свои лапки не наложишь! Все дочери и сестре Дашке отпишу!
Флегматичный Зариковский настолько привык к этим перманентным скандалам супругов, что уже не реагировал на их вопли. Сам он был холостяк и, глядя на своих друзей, только радовался, что не женат, — ну разве это жизнь, эдак собачиться по пять раз на день?
Минут через десять взаимных оскорблений на повышенных тонах супруги выдохлись. Ирина, виляя крутыми бедрами, дошла до автомобиля, влезла в него и с треском захлопнула за собой дверцу, вызывающе закурила, поскольку некурящий Владимир терпеть не мог этого ее «порока».
Владимир обернулся к Зариковскому:
— Я пойду поищу Хуана… Ты тоже не хочешь плыть обратно до Барселоны? Полетишь самолетом?
— Еще не знаю, — вяло ответил Зариковский.
Владимир отошел от пирса по дорожке над ревущим под крутым обрывом океаном, прошел к шеренге магазинов, ресторанов и всяческих кафе. Кафе располагались совсем в маленьких по площади помещениях: там имелись только пять-шесть столиков, барная стойка, кухонька и крошечный туалет. Эти кафе-»контейнеры» и такие же по размерам магазины стояли впритык друг к другу тесной шеренгой по-над обрывом вдоль кромки океана. Каждое заведение имело романтическое название — «Эдельвейс», «Пальмира», «Ромео», «Варвара» — хозяин последнего был, видимо, выходцем из России.
Перебираясь в поисках Хуана из
