Делони Ворон
Многоликий
ГЛАВА 1. ПРОВАЛ
Что это, явь или сон? Всё не то и не так.
Во тьме бездонной мои изменились черты.
Но вдруг иначе нельзя? И я спустился во мрак
Узнать себя, здесь, на краю пустоты?
©Павел Пламенев — Шаг в темноту
Сидя у едва тлеющего костра, Жакан Пентр смотрел на восток в ожидании рассвета. Кутаясь в куртку, он пытался не пустить утреннюю прохладу к своему телу, но получалось плохо. Холодные лапы с каждой минутой все настырнее касались его тела, вытягивали тепло, заставляя стучать зубами и мелко трястись. Господин Гани Юнко спал в тёплом спальнике в одной из своих телег, трое его охранников кутались в тёплые пледы в другой, и судя по мирному выражению лиц спящих, холод нисколько не беспокоил их.
Когда солнце показалось где-то на четверть, проснулся первый из свиты господина Гани — седобородый мужчина за пятьдесят, очень крепкого телосложения, с лицом, покрытым множеством шрамов разной степени паршивости.
— Давно проснулся? — зевая, спросил он у Жакана.
— Не ложился, — коротко ответил Пентр, едва сдерживая стук зубов.
— Решил дождаться, когда прибудем в деревню, и там отоспаться?
— Нет, — помотал головой наёмник. — Не спалось.
— Это дело знакомое, — ответил Кумуш и, дотянувшись до своей сумки, которая валялась в общей куче неподалёку, выудил оттуда флягу, изрядно покрытую ржавчиной. — На вот, выпей, а то трясёшься, как баба в первую брачную ночь. Пойло то ещё, но хоть согреет.
Жакан без возражений принял флягу и сделал пару хороших глотков. “Пойло” оказалось ещё хуже, чем он мог представить себе. Перебродившие вино с привкусом ржавчины и чего-то крайне кислого. Лишь в одном охранник не соврал — бормотуха прогрела наёмника до самых пяток. Холод отступил, и он наконец перестал барабанить зубами.
— Спасибо, — прохрипел Пентр. — Это самое ужасное, что я пил.
— Тогда тебе повезло, — оскалился в улыбке Кумуш и, тоже сделав глоток, сморщился. — Я пробовал и хуже.
Убрав флягу на место, охранник посмотрел вначале на солнце, которое медленно поднималось из-за леса, а после — куда-то себе за спину.
— До Квери-то ещё далеко?
— Полдня, — не задумываясь, ответил Жакан. — Но если в тех местах шли дожди, то дорогу могло размыть, и мы задержимся до вечера.
— Не, не, нам этого не надо. Мне уже осточертело спать в повозке. Конрой храпит, как медведь, а Вару…
— Что Вару? — раздался мужской чуть хрипловатый голос.
Жакан и Кумуш обернулись и увидели, как от телеги, где отдыхали телохранители, идёт долговязый мужчина немногим за сорок, с проплешинами в каштановых волосах, вечно недовольным лицом — возможно из-за узкого разреза глаз, и странной сыпью на шее.
— Ворочается, как при горячке, — закончил седобородый.
— Если бы кто-то хоть изредка мылся, — заговорил Вару, присаживаясь слева от своего товарища, — то, возможно, не завёл бы вшей, которые бы, в свою очередь, не переползали на других и не кусали их, мешая нормально спать.
— Мытьё оставь бабам и хлыщам с голубой кровью. Нормальный мужик должен пахнуть естественно, а не цветочками и ягодками. Истинный мужчина должен пахнуть кровью, потом и…
— Нечистотами всего города, — закончил за него долговязый, после чего ухмыльнулся, в то время как его товарищ по оружию зло оскалился.
Когда солнце уже поднялось наполовину, все были на ногах. Господин Юнко отдавал приказы своим телохранителям, куда и какой ящик переставить, а Жакан занимался своими делами. Проверив седло и стремена своей лошади, Пентр накинул на морду коня торбу с овсом и наконец занялся собой. Проверил, удобно ли сидит на нём куртка, затянул щитки на руках, подтянул ремень на штанах и потуже зашнуровал сапоги. Меч был бритвенно острым, как и ножи, три из которых лежали в подсумке на поясе, а два — мирно покоились за голенищами сапог. Кинжал, подаренный ему одним бароном после успешного задания, мирно покоился за поясом, а когда его извлеки под лучи утреннего солнца, хищно заблестел. Дымные бомбочки, которые так же мирно лежали в подсумке, за ночь не напитались влагой. А значит, ещё могут сработать в случае большой нужды, которая, как надеялся наёмник, не наступит. Осталось их всего три, а найти толкового алхимика в этих краях будет крайне проблематично.
Когда солнце почти полностью показалось из-за леса и устремилось на вершину небосклона, колонна из двух телег и двух всадников наконец двинулась на запад. Через час после выезда господин Гани, что ехал в первой телеге, окликнул Жакана, который ехал впереди всех.
— Господин Пентр, — заговорил он своим непомерно громким голосом, которым можно было разбудить целый город, — сколько нам ещё до Квери?
— Около пяти часов без отдыха, — ответил наёмник. — Но это только в том случае, если здесь не было дождей, и дорога не размыта. Тогда мы можем застрять надолго.
— Этого никак нельзя, — ахнул Юнко. — Мы должны добраться до деревни как можно раньше. Завтра у меня назначена встреча с покупателем, а до этого времени мне ещё нужно перечитать договор и обдумать, не смогу ли я получить за эту сделку большую сумму.
— Я не маг, чтобы поднять вас и ваши специи в небо и пронести их по воздуху. Та дорога, по которой мы поедем, самая безопасная и быстрая.
— Понимаю, — сокрушённо ответил торговец. — Я и мои люди тоже не обладаем даром магии. Придётся нам довериться госпоже удаче и вам. Не зря же я всё-таки вас нанял!
— Я отработаю свои деньги в полной мере, — сказав это, наёмник вновь уехал вперёд.
К кабаньему лесу процессия добралась только после полудня. Они добрались бы намного раньше, но по дороге у одной из телег внезапно слетело колесо, и пришлось потратить уйму времени, чтобы вновь поставить его на место.
— А здесь всё ещё водятся кабаны? — спросил Кумуш, поравнявшись с Жаканом. — Или это очередное пустое название?
— Водятся, — ответил Пентр. — Не так много, как раньше, но ещё есть.
— А ты что, охотником заделался? — спросил его Вару, который управлял первой телегой.
— Если здесь есть кабаны, значит, местные на них охотятся. А значит, свежего мяса будет в достатке.
— Да ты прям гений логики, — хмыкнул долговязый.
— Поумнее некоторых буду, — огрызнулся седобородый.
Пока двое охранников препирались, Жакан незаметно ускорил своего коня и уехал вперёд. Это троица телохранителей была из той породы, которая весь день могла грызться как собаки, а вечером, сидя у костра, горланить песни и пить из одной фляги. За четыре дня,
