Гораций Квинт
Сатиры
Квинт Гораций Флакк
Сатиры
КНИГА ПЕРВАЯ
1
Что за причина тому, Меценат, что какую бы долю
Нам ни послала судьба, и какую б ни выбрали сами,
Редкий доволен и всякий завидует доле другого?
"Счастлив купец!" говорит отягчаемый летами воин,
Чувствуя, с многих трудов, у себя как разбитые члены.
Если же буря бросает корабль, мореходец взывает;
"Лучше быть воином! что им! лишь кинутся в битву с врагами,
Час не пройдет - иль скорая смерть, или радость победы!"
Опытный в праве законник, услыша чем свет, что стучится
10 В двери к нему доверитель, - хвалит удел земледельца!
Житель же сельский, для тяжбы оставить село принужденный,
Вызванный в город, считает одних горожан за счастливцев!
Этих примеров так много, что их перечесть не успел бы
Даже и Фабий-болтун! - Итак, чтоб тебе не наскучить,
Слушай, к чему я веду. Пусть бы кто из богов вдруг сказал им:
"Вот я! исполню сейчас все, что вы желали! - Ты, воин,
Будешь купцом; ты ученый делец, земледельцем! - Ступайте.
Роли свои променяв, ты туда, ты сюда! - Что ж вы стали?"
Нет, не хотят! - А ведь счастье желанное он им дозволил!
20 После же этого как не надуть и Юпитеру губы!
Как же во гневе ему не сказать, что вперед он не будет
Столь благосклонен? - Но полно! я шутку оставлю; не с тем я
Начал, чтоб мне, как забавнику, только смешить! - Не мешает
Правду сказать и шутя, как приветливый школьный учитель
Лакомства детям дает, чтобы азбуке лучше учились;
Но - мы в сторону шутку: поищем чего поважнее.
Тот, кто ворочает землю тяжелой сохою, и этот
Лживый шинкарь, и солдат, и моряк, проплывающий смело
Бездны сердитых морей - все труды без роптания сносят
30 С тем, чтоб, запас накопивши, под старость пожить на покое.
"Так, - для примера они говорят, - муравей работящий,
Даром, что мал, а что сможет, ухватит и к куче прибавит.
Думает тоже о будущем он и нужду предвидит".
- Да! но лишь год, наступающий вновь, Водолей опечалит,
Он из норы ни на шаг, наслаждаясь разумно запасом,
Собранным прежде; а ты? - А тебя ведь ни знойное лето,
Ни зима, ни огонь, ни моря, ни железо - не могут
От твоих барышей оторвать: никаких нет препятствий!
Только и в мыслях одно, чтобы не был другой кто богаче!
40 Что же в том пользы тебе, что украдкой от всех зарываешь
В землю ты кучи сребра, или злата тяжелые груды?..
"Стоит почать, - говоришь ты, - дойдешь до последнего асса".
Ну, а ежели их не почать, что за польза от кучи?
Пусть у тебя на гумне намолотят сто тысяч мер хлеба;
Твой ведь желудок не больше вместит моего: так как, если б
Ты, меж рабами, сеть с хлебами нес на плечах - ты, однако,
Больше другого, который не нес, ничего не получишь!
Что же за нужда тому, кто живет в пределах природы,
Сто ли вспахал десятин он иль тысячу? - "Так! да приятней
50 Брать из кучи большой!" - Поверь, все равно, что из малой,
Лишь бы я мог и из малой взять столько же, сколько мне нужно!
Что ж ты огромные житницы хвалишь свои? Чем их хуже
Хлебные наши мешки?.. Ну, так если б тебе довелася
Нужда в кувшине воды, иль в стакане одном, ты сказал бы:
"Лучше в большой я реке зачерпну, чем в источнике этом!"
Вот от того и бывает с людьми ненасытными, если
Лишних богатств захотят, что Ауфид разъяренный волною
С берегом вместе и их оторвет, и потопит в пучине!
Если ж кто малого хочет, что нужно, тот и не в тине
60 Черпает воду себе, да и жизни в волнах не погубит!
Многие люди, однако ж, влекомые жадностью ложной,
Скажут: "Богатство не лишнее; нас по богатству ведь ценят!"
С этими что толковать! Пусть их алчность презренная мучит!
Так, говорят, афинянин один, и скупой и богатый,
Речи людские привык презирать, говоря о гражданах:
"Пусть их освищут меня", - говорит, - "но зато я в ладоши
Хлопаю дома себе, как хочу, на сундук свой любуясь!"
- Тантал сидел же по горло в воде; а вода утекла
Дальше и дальше от уст!.. но чему ты смеешься?.. Лишь имя
70 Стоит тебе изменить, не твоя ли история это?..
Спишь на мешках ты своих, наваленных всюду, несчастный,
Их осужденный беречь как святыню; любуешься ими
Точно картиной какой! - А знаешь ли деньгам ты цену?
Знаешь ли, деньги на что? - Чтоб купить овощей, или хлеба,
Или бутылку вина, без чего обойтись невозможно.
Или приятно тебе, полумертвому в страхе, беречь их
Денно и нощно, боясь и воров, и пожара, и даже
Собственных в доме рабов, чтоб они, обокрав, не бежали!
Нет! Я желал бы, чтоб благ таковых у меня было меньше!
80 Если когда лихорадки озноб ты почувствуешь в теле,
Или другою болезнью ты будешь к постели прикован,
Кто за тобою-то станет ходить и готовить лекарства?..
Кто врача умолять, чтобы спас от болезни и снова
Детям, родным возвратил? - Ни супруга, ни сын - не желают;
Ну, а соседи твои и знакомые, слуги, служанки,
Все ненавидят тебя! - Ты дивишься? - Чему же? Ты деньги
В мире всему предпочел, попечений любви ты не стоишь!
Если ты хочешь родных, - без труда твоего и заботы,
Данных природой тебе, и друзей удержать за собою,
90 Тщетно, несчастный, теряешь свой труд: как осла не приучишь
Быть послушным узде и скакать по Марсову полю!
Полно копить! - Ты довольно богат; не страшна уже бедность!
Время тебе отдохнуть от забот: что желал, ты имеешь!
Вспомни Умидия горький пример; то не длинная повесть.
Так он богат был, что деньги считал уже хлебною мерой;
Так он был скуп, что с рабами носил одинакое платье,
И - до последнего дня - разоренья и смерти голодной
Все он боялся! - Но вот, отпущенная им же на волю,
Видно, храбрейшая всех Тиндарид, не задумавшись, разом
100 В руки топор ухватив, пополам богача разрубила!
"Что ж ты советуешь мне?.. Неужели, чтоб жил я как Невий
Или какой Номентан?" - Ошибаешься! Что за сравненье
Крайностей, вовсе несходных ни в чем! Запрещая быть скрягой,
Вовсе не требую я, чтоб безумный ты был расточитель!
Меж Танаиса и тестя Визельева - есть середина!
Мера должна быть во всем, и всему наконец есть пределы,
Дальше и ближе которых не может добра быть на свете!
Я возвращаюсь к тому же, чем начал; подобно скупому,
Редкий доволен судьбою, считая счастливцем другого!
110 Если коза у соседа с паствы придет с отягченным
Вымем - густым молоком, и от этого с зависти сохнут!
А ведь никто не сравнит тебя с бедняком: все - с богатым!
Но ведь, как ни гонись за богатым, все встретишь богаче!
Так на бегу колесницу несут быстроногие кони;
Следом возница другой погоняет своих им вдогонку,
Силится их обогнать, презирая далеко отставших.
Вот оттого-то мы редко найдем, кто сказал бы, что прожил
Счастливо век свой, и, кончив свой путь, выходил бы из жизни
Точно как гость благодарный, насытясь, выходит из пира.
120 Но уж довольно: пора замолчать, чтобы ты не подумал,
Будто таблички украл у подслепого я, у Криспина!
Пер. М. Дмитриева
2
Флейтщицы, нищие, мимы, шуты, лекаря площадные,
Весь подобный им люд огорчен и в великом смущеньи:
Умер Тигеллий певец: он для них был и щедр и приветлив!
А ведь иной, опасаясь прослыть расточителем, даже
Бедному другу не хочет подать и ничтожную помощь,
Чтобы укрылся от холода он, утолил бы свой голод!
Спросишь другого: зачем он именье блестящее дедов
Или именье отца на прожорливость тратит? Зачем он,
Тратя заемные деньги, припасы к столу покупает?..
10 Скажет: не хочет он мелкой душонкой прослыть или скрягой!
Хвалит, конечно, иной и его; а другой осуждает.
Ну, а богатый землями и в рост отдающий Фуфидий,
Славы развратного, имени мота боясь, не стыдится
Брать с должников пять процентов на месяц; и даже чем больше
Кто нуждою стеснен, тем более он притесняет!
Больше он ловит в добычу людей молодых, у которых
Строги отцы, и надевших недавно вирильную тогу.
Как не воскликнуть, услышавши это: "Великий Юпитер!"
Скажут: "Конечно зато по доходам его и расходы?"
20 Нет! не поверишь никак! он сам себе н_е_друг! - Не меньше,
Чем у Теренция, сына изгнавший отец был страдальцем,
Также и он - сам терзает себя! - Но если кто хочет
Знать, к чему эту речь я веду, то к тому, что безумный,
Бросив один недостаток, всегда попадает в противный!
Так у Мальтина туника отвсюду висит и тащится;
Ну, а другой поднимает ее до пупка. От Руфилла
Пахнет духами; Гаргоний же козлищем грязным воняет.
Нет середины. Одни только тех хотят женщин касаться,
Ст_о_лы которых обшиты оборкой, до пят доходящей;
30 Тот же, напротив, - лишь тех, что стоят под воняющим сводом.
Мужа известного раз из-под свода идущим увидя,
Молвил божественно-мудрый Катон: "Твоей доблести - слава!
