«Что он делает? — встрепенулся внутренний голос. — Это разве так должно… быть?». Ричард с радостью бы ему ответил, если бы у него этот самый ответ был. А пока они оба наблюдали, как Эйдан, долизав кровь, выпрямился, сев на пятки. Запрокинул голову, глубоко и счастливо вздохнул. Облизнувшись, он мурлыкнул:
— Сделка заключена.
Ричард понял, что настолько отвлекся на странное поведение напарника, что совсем позабыл о Лукреции. Та, меж тем, облокотилась на спинку дивана и застыла так. Руки ее свободно лежали по бокам. Она полностью копировала расслабленную позу Эйдана и казалась такой же беззаботной и счастливой, как и он сам. На ее бледное лицо вернулся слабый румянец, она нежно улыбалась чему-то невидимому, разглядывая трещины на потолке. Кровь на руках свернулась и запеклась узкой полосой, тонкой корочкой.
В маленькой квартире воцарилась спокойная тишина.
Не было слышно даже дыхания.
Время, которого и так было мало, текло в никуда.
Ричард трепыхался отчаянно, цепляясь обеими руками за сержанта.
— Я вам говорила, что у него была женщина, — отрешенным спокойным голосом нарушила тишину вдова, — не знаю, где он ее подцепил. Стал задерживаться после работы, ко мне перестал прикасаться, ходил сам не свой. В тот вечер он пришел домой раньше обычного, очень уставшим. И принес с собой запах. Ненавижу его.
— На что был похож запах? — спросил Эйдан не меняя позы.
— Пахло… цветами. Не знаю какими. А Антон, он пришел и уснул, а потом… потом…
Ричард понял, что напрягся так, что кажется сейчас сломает себе зубы. Каранга заметила это и чуть отпустила его, расслабив объятия. Пятки Ричарда коснулись пола, он облегченно вздохнул.
— Я так ясно помню тот вечер, — продолжила вдова, улыбаясь мечтательно, — потому что я нарядилась и забронировала столик. Наш брак рушился, но замечала это только я. И я подумала, может быть… может быть, еще не поздно, может быть, есть шанс все как-то вернуть обратно, поговорить, обсудить, настроить. Но не вышло, потому что в тот вечер, вслед за мужем пришла Она.
— Вы тогда позвонили нам? — отстраненно уточнил Эйдан, не сводя взгляда с потолка.
— Позвонила, да. Не могла ее выгнать, заразу. Антон сдался первым, задолго до… и впустил ее к нам. Ну а дальше, а дальше…
Лукреция замолкла, не сводя взгляда с потолка. Эйдан застыл горгульей напротив. Темная жижа перестала течь из его глаз и засохла на щеках темными, потрескавшимися разводами. Пара капель дырами чернели на некогда чистой футболке, оттеняя ее белизну.
— М-м-пф, — снова замычал Ричард и, когда сержант таки убрала руку, перестав его затыкать, спросил: — Синьора, вы позвонили нам, но почему не открыли? Почему ничего не сказали, когда мы сами перезвонили нам?
Лукреция перевела на него полный удивления взгляд, заломив брови:
— Вы приходили? Я перезванивала?!
— Да!
— Не помню такого.
Ричард беспомощно окликнул на напарника:
— Эйдан?
— Она не врет, — ответил тот спокойно, его плечи расслабленно опустились, — контракт — правда в обмен на правду и больше ничего. Видимо это все, что мы можем сегодня узнать, — он медленно наклонил голову вперед и уставился на заляпанную кровью и черным футболку. Нахмурился озабоченно. — Лукреция, можно воспользоваться вашей ванной?
— Конечно, для тебя все, что угодно. Ванная вон там.
В отсутствие Эйдана в комнате повисло душное, осязаемое молчание. В котором каждый из троих занимался чем-то своим. Каранга нервничала, поглядывая на часы. Вдова налила себе еще одну чашечку кофе, не предложив гостям. Уселась на диван, подогнув ногу и отхлебнула одним длинным глотком, кажется, половину. Ричард заметил, что руки у нее не трясутся, синяки под глазами почти исчезли, кровь прилила к щекам.
— Так странно, — ответила Лукреция, заметив, что он ее рассматривает, — я все помню и понимаю, что я вроде как… вдова. Но эмоции… эмоции, их.. не то чтобы отключили совсем, а не знаю… как будто поместили в аквариум, а я наблюдаю снаружи через очень-очень-очень толстый слой стекла.
Она выудила еще одну сигарету, прикурила. Сизый дымок облачком застыл у нее над головой. Она усмехнулась, выпустила ему в центр колечко, еще одно. Любовалась результатом с секунду и разогнала всю конструкцию рукой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Запах, — не выдержал Ричард, — он тот же, что и сейчас?
— В смысле? — в очередной раз удивилась Лукреция и сложила губы буквой «О».
— Ну, тут пахнет цветами, теми же, что и тогда у вас? — Еще одно колечко дыма медленно поднялось к потолку.
— Тут не пахнет ничем таким, — утвердительно заявила Лукреция, откидываясь на мягкую спинку дивана. И кивнула на вышедшего из ванной Эйдана: — Кажется, вам пора.
Напарник выглядел возмутительно свежим и даже, кажется, отдохнувшим. Как будто не было дня работы, полета над городом и фонтанирования жидкостями над стеклянным столом. Майка традиционно сияла белизной, прикрывая ремень истертых до серого цвета и дыр джинсов. Потрепанный скейт он зажал под мышкой и стоя у входа отсалютовал всем свободной рукой. Татуировки в этот раз сложились в нечто геометрическое, какие-то точки, полоски, волны и прямые углы. Ричард моргнул и нарочно отвел взгляд. Казалось, если смотреть слишком пристально — начнет укачивать.
— Время, — отмерла Каранга, разворачиваясь на выход, — пошли.
Дверь Джесси, однако, запирала без спешки. Объявив, что безопасность свидетеля выше всего, она не спеша с расстановкой наложила замыкающие руны и проверила работу на прочность без стеснения пнув дверь ногой. Та выдержала испытание безупречно. Сержант довольно хмыкнула, обтерла руки о штаны и повернулась к Эйдану:
— Ну, детектив тринадцатого отдела полиции Чикаго Эйдан Келли, как объясните свое мелкое хулиганство?
Эйдан попятился вглубь коридора, воззрившись на сержанта честными голубыми глазами:
— Какое хулиганство, о чем вы?
Каранга сделала угрожающе огромный шаг в его направлении и нависла над светлой макушкой:
— Об этом! — она попыталась схватить Эйдана за руку со скейтом, но тот плавно поднырнул под протянутые к нему руки и оказался у сержанта за спиной. Ричард с интересом и некоторым ужасом отметил первые завитки черного дыма, зародившиеся у поверхности сержантской кожи.
— Эйдан, что там у тебя? — нервно вмешался он, пока не зашло слишком далеко
«Как же, так он тебя и послушает!» — некстати встрял внутренний голос.
— Ла-а-адно, ла-а-адно, — внезапно подозрительно быстро сдался напарник. — И только из уважения к вам, сержант! Мне просто нужно было что-то близкое вдове. В интересах следствия! Вот в сушилке нашел.
Он перехватил скейт поудобнее, вытянул руку и разжал кулак. На его ладони лежали кружевные женские трусики.
========== Глава 3 ==========
Стемнело. Высокие окна зала для брифинга транслировали вечерний пейзаж: неоновые созвездия, темные силуэты прохожих, спешащих с работы домой или в бар, душные, пыльные летние сумерки.
— Все же не понимаю, зачем было их красть.
Они домчались обратно в неловком молчании и, приземлившись, почти час убеждали сержанта, что трусы им нужны. Ричард мямлил что-то о вкладе в расследование, сгорая от испанского стыда, а Эйдан разумно помалкивал, опасаясь сержантского гнева. Когда рассеялся последний завиток черного дыма, а сама Каранга отправилась домой спать, Ричард сгонял за бургерами. В довесок ему дали картошки и соуса, еще он купил воды. Но кушать, возможно, из-за жары, не особо хотелось. Все успело остыть и лежало между ними в коробках, рядом с разбросанными по столу материалами дела.
— Я не могу принимать подарки просто так. Это была бы сделка.
Эйдан сидел напротив и вертел в руках украденное у вдовы белье. Растянул между пальцами тонкие кружева и глянул через них на Ричарда. Темные завитки оттенили голубизну глаз, контраст выкрутил их светлый оттенок на максимум. Он поднес ткань ближе к лицу и тонкий шелк лег на смуглую кожу закрывая веки и лоб маскарадной маской. Ричард, по старой привычке, всматривался в узор в поисках сюжетов и лиц, но видел в них только густую, черную краску… содрогнувшись, он зажмурился, отгоняя воспоминание.
