– Может, мы не видим этот знак? Мы знаем так мало о нашем мире, что это и не удивительно. Вспомни легенды. В каждой из них говорится, что убежище Древних далеко на юге, в бескрайних степях. Заметь, об этом говорится в легендах всех народов. Почему? Или у нас одни легенды на весь Обитаемый Мир? Я думаю, что отряд воинов всё же найдёт что-нибудь. Если не самих Богов, то хотя бы их следы.
– Учитель, я должен быть в этом отряде!
Хранитель немного помолчал. Он с досадой подумал, что зря рассказал о будущем походе на юг. Лурфар – единственный, к кому он испытывает безумное чувство отцовской любви, и уж если не ему, то кому знать его упрямство в достижении любой поставленной цели? Но поиски будут смертельно опасными. Обратно отряд может и не вернуться. Что с ними будет? Что их там может убить? Невидимая Смерть? Стрела или меч дикаря? Или как гласят легенды, хищники, изменённые самой природой? Драконы? Какие опасности могут их поджидать в неизведанных землях?
– Лурфар, я хочу, чтобы ты хорошо подумал, прежде чем принимать такое решение. Где ты будешь нужнее? Здесь, или там, в степях, где бродит Невидимая Смерть. Отряд может и не вернуться в страну Лазоревых Гор. Это очень опасно.
– В нашем мире много опасностей, и если их остерегаться, то лучше вообще не надо было рождаться.
Хранитель улыбнулся. Хорошо сказал, ничего не скажешь. Он корил себя за то, что не сдержался. Теперь эту идею не вытравить из головы Лурфара. Он жаждет принести пользу своей стране, так, где же ему быть, как не в отряде?
– Мы ещё вернёмся к этому разговору. Сначала надо победить в войне. – Чтобы как-то отвлечь ученика от этого, Хранитель Очага поднялся, взял один из небольших кусочков железа цилиндрической формы, повертел в руках, стараясь рассмотреть его лучше. – Что это может быть? – Ему показалось, что он рассмотрел какие-то руны на торце предмета, и он подошёл к светильнику. Артефакт Древних выскользнул из руки, и упал в горящее масло. Жрец потянулся за ним, но обжёгшись, отступил на шаг назад. – Я уже слишком стар для всего этого.
Он опустился в своё кресло, ещё раз внимательно посмотрел на Лурфара, смиренно стоящего возле стола. Приёмный сын уже совладал с собой, и на его лице можно было прочесть, какие думы его одолевают. О чём он мог думать? Конечно о походе в степь. Если сейчас Хранителю сбросить хотя бы лет десять, то он, не раздумывая, оседлал коня, повесил меч за спину, и, принеся в жертву Бессмертному Тэнгри белого петуха, отправился в путь. Но тогда он бы рисковал только собственной жизнью. Мысль, что человек, какого любишь, и не помышляешь дальнейшую жизнь без него, находится в опасности, и ему ничем невозможно помочь, была просто невыносима. Как люди всё-таки уязвимы!
Внезапно в светильнике что-то ярко, мгновенно вспыхнуло, хранилище заполнилось оглушительным громом, и жрец, отшатнувшись, почувствовал, как что-то сильное и чрезвычайно мощное расщепило спинку кресла. Какое-то время он молчал, пытаясь прийти в себя и сообразить, что это было. Он открывал рот, что-то говорил, но сквозь звон в ушах не слышал самого себя. Вот тогда пришёл страх. Что произошло? Почему он ничего не слышит? Они разбудили какого-то злого духа Древних Богов?
– Учитель! – Лурфар потряс Хранителя за плечо, заглянул в глаза. – С тобой всё в порядке?
Жрец облегчённо вздохнул. Он слышит! Слава Бессмертному Тэнгри! Он посмотрел на своего сына, на испуганные лица других монахов, столпившихся в открытых дверях, и, улыбнувшись, встал.
– Всё в порядке. Ничего страшного не случилось. Только не понятно, что такое произошло…
Он оглянулся, посмотрел на кресло, и почувствовал, как смертельно побледнел. Спинка кресла была расщеплена какой-то неизвестной, не человеческой силой, и Хранитель понял, что только что находился на волосок от смерти. Чуть дрожащими руками он взял со стола один из нескольких тёмно-зелёных небольших цилиндров, кое-где тронутых ржавчиной, внимательно осмотрел его, и только после этого неуверенно произнёс:
– Кажется, мы нашли то, чем стреляли Древние Боги.
* * *
Глава 6.
Рутгеру нравилось просыпаться на рассвете. Он любил смотреть как красный, ещё кажущийся холодным диск солнца медленно всплывает над дальними горными вершинами, и постепенно наливается силой, чтобы осветить своими живительными лучами когда-то истерзанную Апокалипсисом землю. Ему нравилось слушать щебетание и разноголосый хор едва очнувшихся от ночной дрёмы птиц, и в тысячный, в миллионный раз понимать, как прекрасна жизнь. Не смотря на все опасности этого мира, жизнь, это всё же самое ценное, что есть у человека. Так было и так будет. Всегда. Из века в век, пока существует Обитаемый Мир.
Пленного гаара привели в палатку Рутгера ещё до того, как воины клана начали разжигать костры для приготовления пищи. Это он переполошил ночью весь лагерь. Молодому воеводе рассказали, что ловили его недолго, да он и не особо старался прятаться. Зачем он пришёл один? Как просочился через посты заулов, непревзойдённых охотников и стрелков из лука? Как ему это удалось?
Гаар был без кольчуги, в одном рваном тегиляе какого-то неопределённого цвета. Длинные каштановые волосы не заплетены в косы и не собраны в пучок, как это обычно делают виги. Он не прятал блестящих карих глаз, а гордо подняв голову, надменно смотрел по сторонам. На вид ему было лет тридцать, и Рутгер подумал, что должно быть, он опытный воин.
– Что привело тебя к нам? Что ты хочешь сообщить?
– Я буду говорить только с воеводой, а не со щенком, вчера посвящённого в воины.
Не говоря ни слова, Герфур ударом копья заставил пленного опуститься на колени, и прошипел:
– Закрой свой рот, если не хочешь лишиться языка, и отвечай на вопросы.
Удар был силён, но на лице гаара не дрогнул ни один мускул. Он только усмехнулся, и в его глазах промелькнула растерянность. Похоже, он не мог поверить, что перед ним воевода вигов. Как отрок мог стать воеводой? У него за плечами нет ни одной битвы! Что он может знать о войне?
– Итак, что тебя привело к нам? – Рутгер внимательно посмотрел в глаза гаара, но увидел в них только удивление.
– Неужели виги выбрали воеводой отрока, чей меч ещё никогда не пил кровь врагов? Где настоящий воевода?
– Я – настоящий воевода. – Рутгер, теряя терпение, поднялся со стула. – Что тебя смущает? Или говори сам, или приготовься встретить мучительную смерть.
– Преодолевшему Чёрный Лес уже не страшны никакие муки. – Гаар справился со своим удивлением, и поднялся с колен. – Наш правитель послал сотню воинов на вылазку, чтобы узнать дорогу. В Чёрном Лесу мы попали в засаду. Столько «тёмных» я ещё никогда не видел… Это была не битва, а просто резня. Мы ничего не смогли сделать. Они появлялись из темноты сотнями, погибали под нашими мечами, но им на смену приходили ещё и ещё. Свирепые и ужасные. Из Чёрного Леса смогли выйти только несколько человек, и они тут же попали под стрелы заулов. Стрелы прилетали издалека, и наши щиты не могли выдержать их удары. Спасся я один. Идти обратно через Чёрный Лес равносильно самоубийству, и я пошёл в сторону Волчьих Ворот.
– Почему ты не умер вместе со своими товарищами? Боги встретили бы тебя с почётом! – Рутгер сразу почувствовал, что пленный лжёт. Он не верил, что сотня гаар, пусть даже и самых отважных, могла пройти через обиталище «тёмных». Твари известны своей кровожадностью, и упорством. Они бы не упустили ни одного из племени людей.
– С почётом? – Гаар горько усмехнулся. – Зачем умирать за тех, кто уничтожает мой народ?
– Что ты хочешь этим сказать? Челманы пришли, чтобы поработить вас?
– Ты молод, но умён. Именно так. Наш правитель Ивтур призвал их вождя, чтобы он помог в нашей вечной войне с вами, но вождь челманов повёл себя совсем не так, как хотелось нам. Чувствуя за собой великую силу, он не собирается уходить с наших земель. Я понял это сразу. Гаары будут истреблены. Это дело времени… На троне пока сидит Ивтур, но что будет, если челманы разобьют вигов?
– Можешь быть спокоен. – Рутгер улыбнулся, и уверенно произнёс: – Челманы не разобьют вигов, даже если их будет сотни тысяч. Наши горы никогда не покорятся врагу. Зачем же ты пришёл к нам? Ты мог отсидеться где-то в стороне, и присоединиться к своим соотечественникам, когда бы они перешли лес вместе с челманами.
– Нет, воевода. Я подумал, что смогу что-то изменить, если приду к вигам, и буду просить их об одной милости. Я всего лишь прошу, чтобы ты дал время, а я попытаюсь увести тех, кто не хочет войны, в сторону Балты. Пойдут не все, многие жаждут победы над вами, но ими движет только месть, а не здравый рассудок. Твои воины сопроводят меня через Чёрный Лес, а я поговорю со своими соплеменниками. Признаюсь честно, что я не знаю, что из этого получится, и всё же… Разве человек не верит в лучшее, и не цепляется за каждый мизерный шанс?
