Рутгер как заворожённый смотрел на несущуюся на Волчьи Ворота орду, и не мог выговорить ни слова. Так его всё это поразило. Он поймал себя на мысли, что если бы не плечо стоящего рядом Сардейла, то попятился назад. Настоящее оказалось гораздо страшнее, чем он думал. Сможет ли ров, пусть даже и глубокий, остановить эту всесокрушающую лавину? Не слишком ли наивна его затея? Но ведь и седые ветераны, и опытные воины одобрили его план! Не могут же они все вместе взятые, ошибаться! Что ждёт впереди? Бесславная гибель под тысячами копыт? Тщетность всех усилий? Или что-то ещё более страшное, чем сама смерть? Уничтожение всех вигов как народа? Крушение и разграбление страны Лазоревых Гор? О, Бессмертный Тэнгри! Укрепи дух своих земных воинов, дай силы, чтобы каждый умер с честью, сопровождаемый достойной свитой поверженных врагов. Не дай Вольфбуру сгореть во всепожирающем огне войны.
До прикрытого ветками и дёрном рва оставалось совсем немного. Рутгер закрыл глаза, и призвал всё своё мужество, всю свою силу воли, чтобы не поддаться панике, и не опозорить имя своего павшего отца.
Среди громоподобного топота копыт, ржания коней, бряцанья оружия и яростных криков челманов возник новый звук. Он нарастал, ширился, обретал силу и перекрывал все остальные шумы. Воевода открыл глаза, и волна неописуемой радости захлестнула всё его трепещущее тело.
Орда так неумолимо надвигающегося врага достигла выкопанного рва, и попала в ловушку. Всё смешалось. Кони проваливались вместе с всадниками, падали незащищённым брюхом на острые колья и умирали. Строй челманов смешался, конная атака захлебнулась, а ров быстро наполнился бьющимися в агонии лошадьми, калечащими ударами копыт своих седоков. Уже не было слышно топота надвигающейся лавины, теперь у Волчьих Ворот слышался только вой умирающего врага.
Только сейчас Рутгер понял, о чём говорил ему Сардейл, когда объяснял, что значит для воина, стоящего в строю, слышать, как погибает его противник. Это ни с чем несравнимое чувство. Какое-то безумное торжество, ощущение своей собственной, не человеческой силы. Наверное, так чувствовали себя Боги, когда создавали этот несовершенный мир, полный опасностей и страданий.
– Верёвки! Сбросьте со стены верёвки! – Опомнился Рутгер и отдал приказ. Надобность в приманке, сотне воинов, стоящих перед стеной, отпала. Свою роль они уже сыграли, и теперь их надо вытащить наверх.
Челманы остановились, боясь гнать своих коней дальше, и гарцевали на кромке рва, уже заполненного вровень с землёй. В глубине орды низко завыли трубы, и всадники повернули обратно. Через какое-то время на поле не осталось ни одного противника. Только трупы, и раненые, пытающиеся уползти в сторону, чтобы не попасть под копыта новой конной лаве.
На стене, среди вигов кто-то усмехнулся, что-то выкрикнул, и мгновением позже, заглушая стоны и хрипы умирающих во рву, над Волчьими Воротами пронёсся новый звук. Смеялись победители. Хохотали, уперев руки в бока, до боли в животе, до слёз в глазах, до тех пор, пока челюсти не стало сводить судорогой. Когда безумный смех начал постепенно стихать, когда многие уже начали успокаиваться, чей-то звонкий, мальчишеский голос вскинулся к мрачным небесам:
– Слава воеводе!
Этот крик был тут же подхвачен несколькими десятками хриплых, уже изрядно подсевших глоток:
– Слава! Слава! Слава!
Кто-то похлопал Рутгера по плечу, Сардейл широко улыбаясь, заглушаемый криками воинов, говорил что-то ободряющее, Герфур, поддаваясь общему порыву, кричал, не слыша себя. Воевода и сам был готов кричать, не важно, что, лишь бы кричать, но такое выражение почёта его вконец смутило, и он стоял, молча, восторженно улыбаясь. Это была его первая, пусть небольшая победа над настоящим противником, а не в военных игрищах, над своими сверстниками. Он смотрел в поле, на мёртвые тела, и чувствовал себя всемогущим как никогда, и не было для него чего-то невозможного.
Челманы не ушли в степи. На это никто и не рассчитывал. Они готовились к новому штурму. Они собирались прорваться в Волчьи Ворота и уничтожить всех защитников. Цель, что преследовал Рутгер, была достигнута. Теперь, пока не падёт последний воин, противник будет рваться в ущелье, чтобы короткой дорогой достигнуть Вольфбура, и разграбить город, поголовно вырезав всех вигов. Теперь будущее страны Лазоревых Гор зависело от клана Снежного Барса. От того, сколько они смогут продержаться и дать времени военному вождю, чтобы собрать войско, способное разбить небывалую по численности орду челманов.
Вдалеке послышался низкий рёв рогов, призывающих на битву, зарокотали барабаны, гул коих долетел и до защитников Волчьих Ворот. Было видно, как выстроившаяся пехота, постепенно ускоряя шаг, приближается к стене. Было слышно, как они идут, печатая тяжёлый шаг, как позвякивают сочленения их доспехов, как отдают приказы сотники и десятники.
Рутгер оглянулся, и махнул рукой нескольким лучникам, стоящим внизу стены. По условленному сигналу они должны через головы вигов послать горящие стрелы в поле, чтобы вспыхнуло земляное масло. Это будет ещё один сюрприз врагам.
– Приготовиться!
Снежные Барсы по большей части спрятались за зубцами стены, остальные прикрылись большими, деревянными щитами. Всё готово. Осталось только ждать. Что же они так медленно идут?
Пехота челманов дошла до рва, и на защитников Волчьих Ворот обрушилась туча стрел, нанёсшая небольшой урон вигам, ранив и убив несколько воинов, не успевших укрыться за щитами. Было видно, что враг медлит, опасаясь новых ловушек, и новых, больших потерь. Позади строя челманов снова взревели трубы, и, прикрываясь щитами, ощетинившись копьями, они двинулись вперёд, на поле залитое маслом. Медленно, слишком медленно они приближались к стене, и Рутгер уже подумал, что степняки всё поняли, и сейчас отступят, уйдут, чтобы придумать что-то другое, против чего у вигов пока нет никакого плана.
Убедившись, что с ними ничего не происходит, челманы осмелели. Раздалось несколько резких команд, и, издав какой-то звериный рёв, пехота бросилась на приступ. Они поскальзывались, оступались, падали, и остервенело, упрямо лезли вперёд.
Виги хранили молчание, словно боялись вспугнуть заходящего в ловушку врага, неосторожным, случайным вскриком. Рутгер заметил, что многие челманы несли с собой вязанки хвороста, чтобы набросав их в кучи у стены можно было подняться по ним как по лестницам. По тому, как враг упорно продвигался вперёд, он догадался, что они никогда не видели, и не знают, что такое земляное масло. Они принимают его за обыкновенную грязь, и даже не представляют, какой опасности себя подвергают.
Воевода взмахнул рукой, и десяток горящих стрел веером разлетелся по полю. Понадобилось всего несколько мгновений, чтобы занявшийся огонь бодро разбежался во все стороны. Масло вспыхнуло. Огромные языки пламени устремились в пасмурное небо, пожирая корчащиеся от нестерпимого жара фигурки в блестящих, чешуйчатых доспехах, и их животные крики заглушал ревущий, вырвавшийся на свободу демон огня.
Такого не ожидал никто, и защитники Волчьих Ворот потрясённо молчали. Потом попятились, задыхаясь от густого, чёрного дыма, и, в конце концов, спустились со стены. На своих постах остались только заулы, лежащие на скалах, готовые подать сигнал о новом штурме, и разрядить свои арбалеты в цель.
– Клянусь Бессмертным Тэнгри, такой дымок видно даже в Вольфбуре… – Проговорил Сардейл. – Рутгер, откуда ты так много знаешь? Откуда в двадцатилетнем отроке столько мудрости? Неужели всё это ты придумал сам?
– Нет. – Воевода улыбнулся, горделиво посматривая на мерлоны стены, на плывущие над ними снопы жирного дыма. – Кое-что сам, кое-что высмотрел в книгах Древних Богов, ведь их у Хранителя Очага великое множество. Так сражались сами Древние, когда их цивилизация ещё не достигла самого пика своего развития.
– Ага. – С самым серьёзным видом опытный воин кивнул, и как бы, между прочим, пробормотал: – Лишь бы мы сами не пошли по их стопам, и не уничтожили себя. Что дальше, воевода? Приказывай!
– Что приказывать? Теперь надо только ждать, пока прогорит масло, а потом быть готовыми к отражению нового штурма.
– Сегодня они вряд ли пойдут на приступ. Такие потери могут остановить кого угодно. – Сардейл улыбнулся, обнажив ряд ровных зубов, и расхохотался, похлопав Рутгера по плечу. – Не люблю запах горелого мяса, но труп врага всегда хорошо пахнет!
* * *
Глава 8.
– О, Боги! Клянусь Бессмертным Тэнгри, ничего страшнее я ещё не видел. – Герфур заметно побледнел, и на его лбу выступили капельки пота, скатывающиеся по лицу, раскрашенному чёрными полосами сажи, оставляющие за собой бело-грязные бороздки кожи. – Это ужасно!
