— Я не верю тебе.
— Ты действительно думаешь, что я отпущу твою руку? Белен никогда не угрожает просто так, и я тоже.
Керрик держал железной хваткой мое запястье, и потащил меня за собой, быстро шагая. Я бежала, чтобы идти с ним в ногу, но вскоре вымоталась. Неудачная попытка побега истощила меня.
Лорен присоединился к нам, когда мы приблизились к пещере. Он пристально посмотрел на меня.
— Проблемы? — спросил он Керрика.
— Наемники, по крайней мере, целый десяток. Она пришла прямо к ним.
Если бы у меня были силы, то я бы протестовала.
Лорен оглянулся.
— Они выследили вас?
— Пока нет, но они скоро найдут наш след, — Керрик потащил меня через вход и швырнул к огню. — Собирай вещи.
Когда я собрала свои вещи, то заметила негодование Квейна и то, что Блоха обижен и надул губы. Белен заулыбался и хотел подойти, но его остановил Керрик.
— Не помогай ей, — сказал Керрик.
— Но…
— Это приказ, Белен.
Белен уставился на него.
— Ничего не выйдет.
Керрик не уступал.
— Не тебе решать.
Воздух накалился от напряжения, исходящего от них. Я встала и повесила рюкзак на плечо.
— Не беспокойся обо мне, Белен. Все будет хорошо.
Моя напускная смелость была хороша, что даже немного прибавила мне сил, но после того как Керрик сжал мое больное запястье, и я перенесла еще один бесконечно быстрый поход по лесу, я спрашивала себя, не была ли я излишне оптимистична.
Мы остановимся… когда-нибудь. Мне потребовалось несколько минут, чтобы понять, что мы действительно остановились на ночь на крошечной поляне. Керрик разрешил мне съесть только половину порции, а после связал мои руки позади дерева. Холодные металлические наручники глубоко врезались в запястья. Я оперлась о твердую кору и была счастлива просто сидеть.
Когда меня стало клонить в сон, и, уже почти уснув, я услышала мужские голоса.
— …заболеет, — нежно произнес Белен.
— Не может, она целительница, — пренебрежительно ответил Керрик.
Я уже хотела открыть рот, и ответить, что целители болеют, как все. Мы только выздоравливаем быстрее. Если травма будет слишком серьезная, или болезнь быстро распространится, то мы умрем. Но я сдержалась, пусть сам догадается.
На следующее утро Керрик начал трясти меня за плечи.
— Я проснулась, — сказала я, когда он не остановился.
Он положил руки мне на плечи и посмотрел на меня.
— Ты исцелишь принца Райна?
— Нет.
Керрик, не сказав ни слова, снял наручники. После того, как я съела несколько кусков хлеба, он вернул наручники на руки. Когда я изо всех сил пыталась не отставать от него, то мой мир снова стал размытым, оранжевого, желтого и красного цвета.
В эту ночь он забрал мой плащ, прежде чем привязать к дереву. Свернувшись калачиком на боку с согнутыми руками в неудобном положении, я дрожала.
В их голосах было беспокойство о приближение наемников. Чувствовала я себя ужасно, и не смогла бы предупредить о наемниках, у меня не было сил.
На следующее утро Керрик снова начал трясти меня.
— Ты исцелишь принца Райна?
— Нет.
И это была моя жизнь… у меня не было выбора. Встать, ответить на вопрос Керрика, поесть, идти весь день, поесть, дремать и дрожать и так каждый день.
Забавно, что тело человека может адаптироваться к суровым условиям. Со временем я перестала уставать в конце дня. Половину пути меня не тащили, я успевала за ними, но каждую ночь становилось немного холоднее, и мои зубы начинали стучать.
На шестую или седьмую ночь я приблизилась к небольшому костру, стараясь согреться, прежде чем Керрик пристегнет меня к дереву. Блоха сидел рядом со мной. Он даже не смотрел на меня, после того как я пыталась сбежать.
— Блоха, — позвала я.
Он тыкал палкой в огонь, отказываясь признавать меня. Я коснулась его руки, из-за чего он вскрикнул и отдернул ее.
— Успокойся, я не собираюсь причинять тебе боль.
Он вздрогнул, ударив палкой по углям, от чего взлетели яркие оранжевые искры.
— Раньше я не причиняла боль, — я сделала еще одну попытку. Мой заряд в шею не вызвал боли, всего лишь потерю сознания. — Прости.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Не важно, — ответил Блоха. Свет от костра осветил его профиль. На его подбородке появилось несколько волос, а на его щеках краснели небольшие прыщи. — Ты использовала меня, чтобы убежать. Ты притворялась, что я нравлюсь тебе и учила меня жонглировать. Я был глуп, я купился на все это, но больше не повторю такую же ошибку.
— Я не притворялась.
— Я тебя не слышу.
— Если твой друг был кем-то другим…
Блоха повернулся ко мне спиной, задав этот вопрос Белену. Белен лежал с другой стороны от него.
Когда Керрик потащил меня к дереву на ночь, я решила, что исцелю всех, кроме Керрика. Он может умереть медленной и болезненной смертью, желательно замерзающий и привязанный к дереву.
На следующую ночь я снова попыталась, но Блоха отказался со мной говорить. Мне было интересно, почему я беспокоилась. Чувство вины, подумала я. Я не обманула его, но использовала для побега.
Белен все время держался на расстоянии, но сегодня он сидел рядом со мной.
— Почему ты не исцелишь принца Райна? — спросил он.
Я чувствовала исходящий интерес от всех, хотя вели они себя как обычно. Керрик стоял на страже, но когда мы расположились лагерем на открытом воздухе, он приблизился. Другими словами, он слышал меня, поэтому я осторожно подбирала слова.
— Перед чумой он… вторгся в королевство Казиса и сжег город Тренсон, убив тысячи и оставив остальных без крыши над головой.
— Это мерзкий слух, — сказал Белен. — Священники Тренсона планировали начать жертвовать неверующими. Райн отправил свои войска, чтобы остановить их, но священники разожгли огонь.
Сложно поверить. В каждом крупном городе в Казисе господствовала секта священников. Они не уничтожат свой город, иначе им больше негде будет править. Каждая секта была очень территориальной.
— Назови мне еще одну причину, — сказал Белен.
— Он присоединил Девятые горы. Украл все природные ресурсы из Выжского королевства, которое является его соседом.
— Он купил права на шахты. Выж терял деньги, поэтому Райн купил компании у правительства и сделал их прибыльными. Выж владел землей, и они получили двадцать пять процентов от прибыли.
— Если это правда, то он сделал их прибыльными, не потратив деньги на безопасность, — сказала я. — Он заманивал рабочих из других королевств обещаниями высокой заработной платы, за исключением того, что он отправлял их в опасные шахты без надлежащего оборудования, и он не давал им выходных. Трудно потратить свою зарплату, когда вам не разрешают покидать шахты. Даже не было возможности встретиться со своей семьей.
Взгляд Белена блуждал где-то, будто бы он обдумывал мои слова.
— Перед чумой был сильный обвал, — он взял меня за руку. — Ты кого-то потеряла?
Я отдернула его руку.
— Я никого не потеряла, я знаю, где они. Они могут быть найдены под миллионами фунтов камней.
Я стояла и горевала в лесу одна, но Керрик заблокировал мой путь. Я сопротивлялась с желанием ударить его. Вместо этого я села возле ближайшего дерева. Он сковал мои запястья.
Позже, той ночью, свернувшись калачиком, я позволила себе расплакаться. Я не издала ни звука. Я бы не дала Керрику почувствовать удовольствие или надежду.
На десятую, может двенадцатую ночь, что-то изменилось. Вместо одного ковша Керрик наполнил мою миску тушеным мясом. Он вернул мой плащ. Утренний вопрос остался, но мужчина шел медленнее, когда мы путешествовали по лесу. Он останавливался чаще, прислушивался и выглядел растерянным.
Он несколько раз разговаривал шепотом с Беленом, который продолжал с беспокойством смотреть на меня,
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Керрик не позволил Белену разжечь костер этим вечером. Он ходил из стороны в сторону. Плохой знак. Квейн хмурился и почесывал лысину, и Блоха сильно нервничал.
— Что происходит? — спросила я Белена.
