боя.
Герда закрыла глаза, на ощупь огладила шрамы и не сразу расслышала, что Каджу задала новые вопросы:
– Как тебе удалось выжить? Тем более заполучить магию троллей?
– Силлих сама мне ее отдала.
Ведьма не поверила и, подавшись вперед, всмотрелась в кровь на дне чаши, но что бы там ни увидела, повода расслабиться и выдохнуть с облегчением Каджу не нашла.
– Телом троллиха была слаба, но магия еще кипела в ее груди, так что, думаю, лишь везение помогло мне отбиться. Но я истекала кровью и не могла убежать. Не знаю, то ли Силлих пожалела меня, то ли решила подлечить перед тем, как пустить в расход, но какое-то время я прожила с ней в лесу. Иногда она превращала меня в щегла или сойку и заставляла приводить к ней девиц, а чтобы я не сбежала, ломала мне крылья. Но сколько бы жизней Силлих ни отбирала, сколько бы чужих сердец ни присваивала себе, на последнем издыхании скитаться по лесу, спать на сырой земле и притворяться камнем, карауля добычу, – уж поверь мне, приятного мало. И однажды я предложила, раз от людей мало толка, привести к ней того, в ком есть особая сила. Того, кто не юн, а мал, и у кого впереди целая жизнь. Силлих могла бы забрать эту жизнь себе и перед тем, как уйти навсегда, побыть вновь молодой и сильной.
– А для себя ты попросила магию троллей, – разглядела Каджу на дне чаши.
Герда кивнула, поднялась из-за стола и подошла к высокому зеркалу, стоявшему так, чтобы посетители не могли в него заглянуть. Старое зеркало, трещины в углах, потускневшая затертая рама – обыкновенное зеркало, но лишь для тех, кто не ведает, как с ним говорить.
Герда шагнула вперед, приложила ладонь к шершавой от пыли поверхности, и, пойдя рябью, зеркало показало поляну в лесу, сноп лунного света и древнюю троллиху, похожую на растрескавшийся, поросший мхом и вереском камень. Рядом лежал сверток: рваное платьице, детская рука, светлая прядь… Герда помнила: в ту ночь сердце ребенка пока еще билось.
– Что за сила была у девочки? – спросила Каджу строго, но голос подводил ее и заметно дрожал. На зеркало ведьма не смотрела, не было нужды: в бусах, лежавших на столе, вспыхивали те же картинки.
– Сила, которую ей понемногу передавала последняя из моран, – ответила Герда. И поспешила добавить, хотя оправдания были ей не по нраву: – Для справки: заманить девчонку мораны было идеей Силлих.
– «Того, кто не юн, а мал», – напомнила Каджу.
– Да, я так говорила, но я до последнего не думала, что мне и вправду придется иметь дело с ребенком. Я лишь хотела спасти свою жизнь. Хм… а ведь тогда я не знала, что морана и Снежная королева – одна и та же зараза.
Каджу долго качала головой, а потом рассмеялась неприятно и громко, без труда заглушив звуки праздника, что весело гремел вокруг шатра, но был чужим и далеким.
– Кто поведал тебе эти сказки? Даже если троллиха, прячась в лесах, и протянула так долго, чтобы ты могла ее встретить, то последняя из моран уж точно сгинула так давно, что даже прабабки мои ее не застали. А уж тем более не застала ты: нет в тебе вечности. Придет и твое время, как приходит для всякого.
И все же Каджу поверила, Герда чувствовала ее страх. Ведьмы – никчемные существа: все ритуалы расписаны, все даты отмечены в лунном календаре, во что верить, что отвергать – все за них кто-то решил да вписал в гримуар. Столкнуться с чем-то неведомым, незнакомым – худшее, что может случиться с ведьмой, а верховной так и подавно.
– Я обещала рассказать, и я рассказала. А верить мне или нет – дело твое.
Каджу не ответила, вновь потянулась за серпом, но Герде стоило всего лишь провести по воздуху указательным пальцем, рисуя петлю, и ведьма застыла, не в силах пошевелиться.
– Я пришла, чтобы наконец найти Кая. И если ты видела, где он, значит, увижу и я. Просто скажи, не теряй мое время.
– Ты и вправду решила со мной тягаться? Поверь, тебе я не по зубам.
– Да неужели? После всего, через что я прошла? Думаешь, магия троллей – особая благодать? Что передала мне ее Силлих так же, как вы передаете магию ведьм своим детям? Она разбила волшебное зеркало и воткнула осколок мне в сердце – такой боли никто в твоем клане не чувствовал отродясь. Да, я получила магию, но никто не учил меня, как с ней обращаться, как не покалечить себя, как сберечь. Я наделала много ошибок, причинила себе немало вреда, а ведь всего лишь хотела выжить вместо того, чтобы стать чьим-то ужином. А если повезет, вернуть Кая и сделать так, чтобы Снежная королева держалась от нас с ним подальше. Глупая девчонка… Должно быть, Силлих здорово надо мной потешалась: осколки зеркала, стертые воспоминания, скачки во времени были ее идеей. Тогда я еще не знала всех подводных камней, мне долго пришлось разбираться. Но я научилась менять правила: перед вторым скачком, например, я пометила себя кровью Кая, а его – моей, чтобы, куда бы нас ни забросило, мы всегда были рядом. Так что и сейчас я его найду.
– Пытаешься уже целых полгода, а толку? Он и прежде-то по-настоящему не был твоим.
– Мы выросли вместе, он был моим единственным другом. Защищал от бабки, которая била меня смертным боем, подкармливал, пускал к себе на чердак. Он был для меня всем! А потом Снежная королева явилась и похитила его. А мне ведь даже никто не поверил! Подумаешь, пропал какой-то сиротка, небось, в лесу заплутал, под лед провалился. Никто не стал Кая искать, никому не было дела. А другие дети… Они видели! Видели, как Снежная королева примчалась на санях, как устроила бурю. Но позволили бабке обвинять меня во лжи и охаживать не хворостиной уже, а метлой. Мне и раньше-то было несладко, а когда Кай исчез… с того дня житья в доме бабки мне больше не было.
– Зато когда вернулся, уже ему стало несладко, – хмыкнула Каджу, попробовала скинуть с себя оковы чужой магии, но Герда оказалась сильнее.
– Когда Кай вернулся, он стал другим: не замечал ничего вокруг, о чем-то грустил. Но я изо дня в день была рядом и верила, он оттает. Время шло, мы выросли, жили вместе (к твоему сведению, вовсе не как брат и сестра) – а потом эта дрянь опять появилась! И Кай… он даже не заметил, что я пропала. А я так надеялась, пока была в плену у троллихи, что он спасет меня, что хотя бы будет искать.
– И что ты надумала? Стереть ему память, заставить забыть