— Боже, Ал! Это было пять тысяч лет назад! — воскликнула я пораженно.
— Это было вчера, — сказал он, его рука, прижимающая книгу к столу, дрожала. — Ты думаешь, что тот факт, что не может быть никаких жизнеспособных детей между эльфом и демоном — несчастный случай? Это напоминание, Рейчел. Отпусти его или мучай его. Нет никакой золотой середины.
— Да? — воскликнула я. — Ты — тот, кто предложил ему проклятие обрезания. Я думала, что вы двое — Лучшие Друзья Навсегда.
Нахмурившись, Ал обошел вокруг стола, и я вынудила себя не двигаться.
— Ты совершаешь ошибку. Есть опасения, что мы уже поспешили, убив Ку’Сокса.
Я отступила на шаг.
— Прошу прощения?!
— То, что мы были запутаны эльфийской хитростью и прельстились убить одного из своих.
— Это полная хрень! — Я не могла в это поверить. — Ку’Сокс пытался убить всех вас и уничтожить безвременье!
— Даже так, — сказал он, когда положил мне руку на плечо в угрожающем жесте. — Было бы лучше, если бы ты просто… — Его слова провалились в ничто, он потирал пальцы, как будто открывая, освобождая что-то.
— Ты провел тысячи лет с Кери. В чем разница?
Его рука упала, и я почувствовала холод.
— Кери была моим рабом. Ты обращаешься с Трентом, как с равным.
— Он и есть равный.
С резким движением он потянулся к своей книге.
— Нет, это не так, — проворчал он.
— Да? Ну, ты любил Кери, — обвинила я. — Ты любил ее тысячу лет.
— Я. Ее. Не. Любил! — прогремел он, и я съежилась, когда пыль просеялась со стропил.
— Прекрасно, — буркнула я. — Этого не было. — Я схватила мяч для гольфа, собираясь отправиться домой. Он был моим билетом для возвращения, хотя бы пока солнце не село, и Бис не проснулся.
Увидев, как я стою там с дерзко вздернутым подбородком, явно настроенная уйти, Ал смягчился и сухо указал мне на свой стул. Я, чувствуя одновременно облегчение и неловкость, с излишним усилием стукнула мячом по столу, и села на жесткий стул. Держа книгу заклинаний растопыренными пальцами своих толстых красных рук, он подошел и встал позади меня, и я ощутила на нем запах столетий безвременья, пропитавший его насквозь так, что смыть невозможно. Он все объяснит мне, как и обещал, но я была более чем уверена — наш разговор далек от завершения.
— Не слишком-то приятно выглядит, — сказала я, взглянув на заклинание, на котором была открыта книга.
Хлопнув рукой по столу, Ал слишком близко наклонился через мое плечо.
— Хороших проклятий не существует.
Стол сдвинулся с места, когда он оперся на него, встав большей частью за моей спиной, чем рядом, он всматривался в книгу поверх своих очков.
— Шаг первый, — сказал он громко. — Эскиз пентаграммы. Ты можешь это сделать, не так ли?
Я сдула со стола и взяла магнитный мел.
— Тебе нужна книга для этого?
— Нет. — Он демонстративно уронил красочный квадратик шелка, и я вытерла грифельную доску от случайных ионов. — Я не делал этого целую вечность. Еще вопросы? Тогда стандартная пентаграмма удобного размера. Острие идет вверх, если лей-линии текут в твою реальность, и вниз, если они вытекают. — Он помедлил, затем саркастически произнес, — В какую сторону они текут, Рейчел?
Засомневавшись, я попыталась угадать. Мы были примерно на четыре этажа под землей.
— Уже закат?
Он недовольно откашлялся, прочищая горло, и когда я повернулась, произнес:
— Нет.
— Тогда острие идет вверх, — сказала я, в основном себе, когда приступила к рисунку. Я только недавно узнала, что лей-линии — источник большей части магии, если не всей, они текли как потоки между реальностью и безвременьем. Энергия текла в реальность ночью и вытекла, когда солнце вставало, но так как линии были разбросаны по всему земному шару, движение уравнивалось, если только линия была несбалансирована. И если так случалось, то тогда страдали оба мира.
Не знаю, что хуже всего — нападение на Трента, или, что моя линия могла быть искаженной, об этом я рассуждала под мягкие звуки скользящего мела, смешивающиеся с потрескиванием огня, они расслабляли. Осечки шли из Лавленда. Черт побери, это была моя линия. Я знала это.
— Уже лучше, — сдержано дал свою оценку Ал, когда я закончила, но я видела, что он был доволен. Я практиковалась. — Тигель — в центр, мяч — в тигель. Как ты говоришь, проще простого. — Он неожиданно схватил книгу со стола, заставив меня подскочить, и добавил, — Шаг второй. Сжечь предмет до состояния пепла. Используй заклинание, чтобы избежать загрязнения.
Тигель холодил пальцы, когда я поместила его в полость пентаграммы, и попыталась свернуть мяч так, чтобы он весь поместится в медную миску. Очевидно, нам был нужен пепел.
— Мне нужен защитный круг? — спросила я, а потом, вспомнив ожег на пальцах утром, я вытащила крошечную часть мяча, чтобы использовать ее в качестве соединительного моста.
Ал склонился над моим плечом, и его губы были так близко от моего уха, что я чувствовала тепло его дыхания.
— Существует ли причина, по которой ты делаешь пентаграмму?
Я повернулась к нему лицом, не отстраняясь.
— Да, существует. — Может быть, упоминать Кери — было плохой идеей, я посмотрела вдоль стола на небольшое кресло, принадлежавшее ей, которое все еще там стояло, хотя женщины уже не было.
Поворчав, он махнул рукой, и я, используя внешний круг и соединяя точки пентаграммы в качестве основы, потянулась к ближайшей лей-линии, чтобы установить защитный круг. Энергия потекла, соединяя меня со всем вокруг, и я позволила ей свободно литься, когда копия моей ауры, окрашенная обычными красными разводами безвременья, начала создавать сферу наполовину поверх стола, наполовину под ним. Я стремительно отодвинула стул назад, так чтобы мои колени не оказались под столом и случайно не разрушили проклятье. Пока я смотрела, как мой жиденький слой копоти на ауре скользит и подрагивает по поверхности молекулярно-тонкого барьера, я ощутила энергию без каких-либо признаков горечи или шероховатости диссонанса. Все было в порядке. Линии были в порядке.
Но страх оказаться в ловушке чар гашения инерции заставил меня сделать паузу. Я не творила никакой сильной магии, с того момента как попыталась оттолкнуть мяч для гольфа Лаймбкоса и взорвала его, я была нерешительной.
— Я все еще жду… — Ал растягивал слова.
Ну, сейчас у меня был защитный круг, подумала я, удерживая хватку на линии и сжимая маленький кусочек мяча в руке, я осторожно произнесла:
— Celero inanio.
Порыв черного дыма окутал мяч, и на мгновение, сильный запах горящей резины перекрыл вонь жженого янтаря. Тяжелый дым клубился, поднимаясь вверх, он достиг внутренней части моего маленького круга, где, наконец, рассеялся.
В центре пентаграммы и тигля образовалась кучка пепла. На мгновение меня переполнило облегчение. Мой контроль был в порядке. А затем мое настроение пошло на убыль. Что-то из Лавленда вызывало осечки. И если это была не я, то что это было?
— Очень хорошо. — С книгой в руке, Ал сел передо мной в кресло, которое обычно было моим, и я подумала, что он прятался за мной все это время, чтобы избежать возможного ожога, если бы я сделала что-то неправильно.
Раздраженно, я следила за ним через длинный стол между нами.
— Ты такой трусишка.
Он поднял одну бровь и пододвинул по столу ко мне масло.
— Капни на пепел маслом календулы, — сказал он сухо. — Не спрашивай меня почему, но это должно быть масло календулы. Это что-то из-за связей в ДНК, позволяющих лучше гореть.
Неуверенно, я взяла масло.
— Сколько?
Ал открыл книгу и всмотрелся в нее поверх своих синих тонированных стекол.
— Не говорится, милая. Я бы использовал сумму, равную массе пепла.
Моя ладонь зачесалась, когда я нарушила защитный круг, аккуратно выливая то, что как я думала, было правильным количеством масла, на пепел. Это было коряво для меня, но у магии демонов было больше свободы, чем у земного колдовства, которому я классически обучалась, оно возникало из соединения земного и лей-линий, вне независимости от того, как они сплетались.
— Сожги его, используй то же заклинание, которое ты использовала для создания света, — сказал он, и я коснулась смеси масла и пепла, чтобы получить связь с жидким составом, таким образом, следующее проклятие подействует на него, а не сожжет, скажем, мои волосы. Но когда я возобновила свой круг, Ал потянулся и сломал его, шокируя меня напоминанием о том, что он был сильнее меня… даже если я очень усердно работала.
— Без защитного круга, — сказал он, и я поникла.
— Почему бы и нет? Что-то является причиной осечки, и я не хочу взорваться. Я имею в виду, ты только что получил свою кухню, и она уже на пол пути к тому, чтобы снова выглядеть прилично.
Ал поморщился, осматривая в пространство и объясняя:
