Делаю вдох, прежде чем отодвинуть эту шторку, служащую укрытием.
— Белый, ну где там твое полотенце?
Уже всё было, дважды. Пора прекращать стесняться и вести себя глупо. Время не отмотать, да и мне не хочется.
Никогда такого не делала, но с Белым мне удивительно нравится совершать необдуманные поступки.
— На диване лежит, — он даже не пытается отвернуться. Жадно осматривает меня, пока я стараюсь сдержать красноту.
— Не подашь?
— Не-а, меня вид устраивает.
Шлёпаю мокрыми ступнями через половину комнаты, хватая полотенце. Разворачиваюсь спиной, уж лучше не видеть мне взглядом этого парня.
А то снова понадобится душ.
Провожу по рукам, промакиваю волосы. И оборачиваю вокруг груди, завязывая полотенце. Только оно короткое, едва прикрывает бёдра. Не спрятаться, даже для вида.
— Эль, разговор есть.
Отец так же начинал, когда пытался сообщить, что у него дама сердца появилась. И тогда, и сейчас мне тон не нравится.
— Я сейчас волосы высушу и вызову такси, — киваю, пытаясь сгладить углы. — У тебя есть фен?
— Фена нет и не предвидится, — Белый делает ко мне несколько шагов. Как хищник к добычи. Легко прижимается, теребит пальцами узелок на груди. — Я тебя отпускать не собираюсь.
— Звучит как угроза, — хотя мне совсем не страшно. — Так что за разговор?
— В душе… В общем, я без защиты был. Я чист, постоянно проверяюсь для работы. Но…
— Белый, чёрт бы тебя побрал!
Пихаю его в плечо, отлетаю. Хочется закатить истерику и сказать много лестного. Сдерживаю себя, делая короткие вдохи.
Без защиты.
И кончил прямо в меня.
Супер, Эмма, хорошие девочки так и залетают.
— Шик, — киваю, беря себя в руки. — Аптеки возле тебя есть? Мне эскапел тогда нужен или что-то такое…
— А эскапел это…?
— Экстренный контрацептив. Не думаю, что ты готов становиться папой, тем более со случайно девушкой из клуба.
— Ну если у неё будут твои косички…
— Дурак.
Бью парня по ладони, когда он пробирается под полотенце.
Снова рядом, снова касается.
Ощущение, что у него желание совсем не пропадает.
И я нимфоманкой становлюсь рядом с ним, никаких афродизиаков не нужно.
— У тебя есть зарядка? — нахожу свой телефон в сумочке, спасаясь от парня бегством. — Мне бы хоть на пару процентов зарядить.
— На все сто можешь, я же сказал, что не собираюсь тебя отпускать. Ты мне обещала глинтвейн. А свои обещания, Эль, выполнять нужно.
Киваю, едва сдерживая улыбку.
Обещала.
И уезжать совсем не хочется. Хотя ведь после таких случайностей, обычно, сбегают сразу после случившегося. А Белый даже не намекает, что мне пора. Сам оставляет, никуда не отпуская.
А я остаюсь, направляясь к холодильнику.
Тут уютно, хотя типичная холостяцкая берлога. Тарелки в раковине, разводы на плите. Пару бумажек от конфет в уголку за кофемашиной.
Нахожу открытое вино, достаю пробку. Пахнет нормально, поэтому выливаю в небольшую кастрюлю. Смешиваю виноградный сок и вино, добавляю туда фрукты.
Чувствую себя хозяйкой на чужой кухне.
И это кажется правильным.
— У тебя около пятидесяти пропущенных, — оглядываюсь на Белого, который без стеснения листает уведомления на моём телефоне. — От какого-то Саши. Парень твой?
— Бывший.
Звонил значит. Ну ладно, пускай звонит, мне не жалко.
Может, ему номер Насти подсказать?
А то мальчик скучает, две девушки от него вместе сбежали.
Насте, наверное, отписать нужно. Чтобы не теряла меня. Она же не виновата, что Саша — мудак. И что брат у неё тоже мудак, без границ в алкоголе.
Решил, что я с ним должна уйти. Говорил и за Белого много чего, и за меня. Извинялся за слова, пытался наладить контакт. Но мне хотелось сбежать скорее из клуба и от странной семейки.
— Ему же хуже, — парень прижимается ко мне, его руки замком сжимаются на моём животе. — Пахнет вкусно.
— Ещё бы корицу найти. У тебя есть?
— Я о тебе говорил, паучок.
Наклоняю голову, чтобы волосы прикрыли лицо. Такое приятно слышать, чёрт возьми. Хотя я только гелем для душа воспользовалась, с кофейным запахом. И его шампунем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Белый убирает пряди на одну сторону, чтобы без проблем коснуться моей шеи. И плеч, которые теперь полностью в его доступе.
Внизу живота скручивается горячий узел, реагируя на каждое движение. Приятным ожиданием разливается по венам.
— Так скажешь, как тебя зовут на самом деле?
— Я же сказал, что для друзей — Белый.
— А ещё говорил, что мы больше, чем друзья.
Очевидно, раз губы до сих пор покалывает от его поцелуев. А между ног едва заметно тянет.
Напоминает, чем мы тут занимались.
И что ещё произойдёт.
— Говорил. Не сбежишь до утра — узнаешь имя. Считай это мотивацией оставаться.
У меня этой мотивации — выше крыши.
Сам парень, который прижимается, без перестану.
И те сантиметров двадцать, что ниже пояса. Тоже весомый аргумент.
— Даже фамилию не скажешь?
— А уже примерять хочешь?
Белый беззастенчиво смеётся, отодвигаясь. Достаёт бокалы с верхней полки, протягивает мне черпачок, которым удобно разливать алкоголь.
— Белаш, — отвечает, хотя я уже не жду. — Удар на первый слог.
Что-то царапает в голове, знакомое.
Но все догадки рассыпаются, когда парень отворачивается спиной. Могу без утайки рассмотреть его. Накачанную спину. Даже она у парня красивая. С рельефом, очерченными изгибами.
И маленькой чёрной точкой.
Под правой лопаткой, словно начинал делать тату, но остановился.
— А это что значит? — касаюсь пальцами точки, очерчиваю. — Тоже о глупостях?
— Что-то вроде. Начал бить, а после понял, что эскиз мне не нравится. Вот пока думаю, что там сделать.
— Ты обещал рассказать, что значит это, — опять касаюсь его шеи. Вывожу линии, повторяя рисунок. — Когда будем у тебя дома. Мы здесь, и мне всё ещё интересно.
— Расскажу. Позже.
Белый сжимает мои плечи, толкает в сторону дивана. Так просто и легко, отточенным движением. А я поддаюсь, без желания спорить.
— Глинтвейн…
— Очень горячий, Эль. А мы пока можем скоротать время. Пока он остынет.
Глава 13
Эрик
За окном медленно светлеет, небо слабо-розовое, беззвучно работает телевизор, мы лежим.
С пола поднимаю бокал, разливаю остатки глинтвейна.
Запах специй забивает ноздри, это непривычно и приятно, максимум, что в этой квартире готовили девушки — заваривали лапшу.
— Чему улыбаешься? — Эля переворачивается на живот.
— Тому, что ты здесь.
Короткое полотенце задирается, взглядом впиваюсь в голые покрасневшие ягодицы и гашу рык.
Ещё решит, что я маньяк. Я и сам себе удивляюсь, обычно после тренировок или игр как выжатый лимон, сил хватает, чтобы пропустить пару бокалов и доползти до кровати, а тут ночь уже кончилась, а голод не прошел.
— Кстати, лимон, — встаю с дивана. — Добавим в последние порции?
— М-м, — по этому мычанию как-то сразу определяю, что она морщится.
Оглядываюсь — так и есть, на лице гримаска.
— Не любишь лимоны? — открываю холодильник. — Апельсины же ешь.
— А лимоны терпеть не могу, — она вытягивается на диване. Снова переворачивается, смотрит в потолок. — Ещё когда в школе училась — прочитала в одной статье. Что лимонная корка отбеливает зубы.
— И как, помогло? — режу лимон, кошусь на нее.
— Не знаю, — она смеётся. — Я стерла эмаль, и потом от него зубы ломило. С тех пор лимоны не ем.
— А я наоборот, везде добавляю, — закидываюсь долькой, и рот стягивает от кислого сока. Передёргиваю плечами.
Обожаю это дело.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Теперь целоваться со мной не будешь? — иду обратно.
— Похоже, что нет.
Качаю головой.
Смешная девчонка.
Бухаюсь к ней в постель, притягиваю к себе.
