— Я сказал тебе, на слова того придурка внимания не обращай, — Белый притягивает ближе. Разворачивает к себе, глазами карими жжёт меня. — Поняла? Он бред сказал.
— Не бред. Это же… Господи, такой сюр. Его сестра с моим парнем переспала, представляешь? А я с ней в клуб пошла. Думала лучше станет.
— А не стало?
— Не знаю.
Плечами жму, опуская взгляд на то, каким контрастом кажется наша кожа. У него намного загорелее. Крупная ладонь против моей хрупкой. Красиво.
Парень весь красивый.
И симбиоз наш получается красивым.
Он бы точно не понравился моему отцу.
Тот с трудом принимал Сашу, ворчал. Но у Саши мать медсестра военная, отец работал в универе. Прекрасный представитель интеллигентной семьи.
Белый умеет интеллигентно бить справа и послать в далекое пешее. И на этом все признаки заканчиваются.
Он из тех, от кого папа велит держаться подальше.
Хорошие девочки, Эмма, с такими не водятся.
Татуировки, шляется по клубам. Дебоширит, вон руки сбиты. И ещё пьёт, и цепляет девочек. Полный портрет плохого парня, от которого все держатся подальше.
А я вот иду рядом.
И, капельку, жалею, что такой не понравится папе.
Разве что момент, что защитил мою честь.
Только Белый от разноса отца не защитит, если тот узнает, где мою честь защищали.
— Не грузись, Олег придурок, — парень улыбается, даже в темноте заметно. — Пьяный придурок. Он не фильтровал базар.
— Неважно. Забила.
— Не забила. Поверь, он был бы только рад, если бы ты как раз оказалась гулящей. Очкарику-то никто не даёт. И ты не такая. А у нас с ним свои счёты, это из-за меня прилетало.
— И подошёл ты тоже из-за него, да?
Белый заметно белеет.
Едва не смеюсь, пьяно и истерично, своей же шутке.
Ну конечно.
Я с косичками, в дурацком платье.
С настроением под ноль.
Не похожа на тех девочек, которые крутятся в клубе. Яркие и действительно «плохие девочки». Подходящие парню. А он на мне зацепился.
Не просто так.
— Ясно.
— Эля, не накручивай себя зря. Подошел, потому что красивая. Понравилась. Олег помехой был, а не причиной к тебе подкатить. И целовал тебя я точно не из-за этого придурка.
— Ладно.
Жму плечами. На улице холодно, а я без куртки даже.
Белый тоже, только рваная футболка. Воротник совсем болтается, павший в бою. Парень напряжен. И я себе струну натянутую напоминаю.
Тронь и порвусь.
— Эль.
— Стоянка за поворотом? Я дойду, спасибо. Удачно повеселиться.
Шагаю, слушая тишину за спиной. Белый не из тех, кто будет за девчонкой бегать. И возле клуба не ждал, а просто в себя приходил. А я повелась, наивная.
Я ведь всегда такая. На любую историю ведусь, если ресницами взмахнуть и добавить «честно» в конце. И сейчас уши развесилась.
Мне домой надо.
И лишь бы Саши там не было, потому что к отцу не собираюсь ехать. И так завтра на завтраке встретимся. Прекрасное знакомство со сводным братом. От которого у меня кулаки сжимаются.
Эрик тоже хороший, Эмма.
У Эрика медали, работа, Эрик в двадцать чемпион. В хоккей играет. Или футбол? Не помню, бесило само его имя.
Спортсмен, красавец, пионер.
И всё такое, что выводило знатно. Потому что я — не такая. Мне плевать на спорт и золото, разве что золотой браслетик мамы мне нравился. Но это не то, это «цацки» и глупые безделушки.
А вот твой будущий сводный брат…
Фу.
— Так, Эля, тормози.
Длинные пальцы обвиваются вокруг запястья. Меня дёргают к себе, прижимают. Взгляд у Белого блестит, будто и правду чуточку безумный. Но меня предупреждения Олега совсем не пугают.
— Прекращай за других додумывать. Я сказал, что меня ты сейчас интересуешь. Усекла?
— А иначе что? В машину сунешь и…
— Ты реально обо мне так думаешь? Круто, чё.
Парень волосы лохматит, а я замечаю ещё один рисунок. На внутренней стороне руки, там, где рукав заканчивается. Себя не останавливаю, хватая его.
Острая необходимость посмотреть, что там нарисовано.
— Ты чумная, Эль, — Белый смеётся, но сам закатывает ткань. — Ничего особенного, глупость одна. На спор бил.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я думала в тату смысл должен быть.
— Он и был, о самом споре и ненужных решениях.
Парень тащит меня под мигающий фонарь, чтобы рассмотреть могла. Черный круглый контур, размером с пятирублевую монету. А внутри разводы чёрные, похожие на луну, с кратерами и тенью.
— Это… красиво.
— Странно, руби правду сразу. Думаю перекрыть чем-то, потом. У меня много таких татушек, Эль. Хочешь все увидеть?
— Прямо здесь раздеваться будешь?
Посмеиваюсь, представляю себе картину. А после веселья не остаётся. Потому что под веками его образ, с голым телом, чернилами. Мне кажется, что у меня фетиш появляется.
На этого парня и его татуировки.
Личный, индивидуальный кинк.
Который до нутра пробирает.
— Я живу здесь, — на высотку кивает, крутит на пальце брелок с ключами. — Можем пойти такси ловить, вдруг повезёт. А можем…
— Что?
— Подняться ко мне. И я тебе всё покажу. Вино найдём или закажем что-то. Ничего не будет если, не захочешь.
Проблема в том, что я ведь захочу.
Мы оба это пониманием.
Если я сейчас с Белым уйду, то исход известен заранее. Это не случайность, когда на чай зашел, а выйдешь утром с подгибающимися коленями.
Он почти открыто предлагает.
А я открыто соглашаюсь.
Киваю и к подъезду двигаюсь, на который парень показывал.
— Вино это хорошо.
И остальное, что будет, тоже неплохо.
Глава 9
Эрик
— Вот тут я и живу, — щелкаю выключателем и подталкиваю Элю в квартиру.
Небольшая студия с тесной прихожей и ванной комнатой за дверью-шторкой.
Маме эта квартира не нравится, как и все подарки отца, родительской любви деньгами не заменить, как считает она, и я, в общем, согласен.
Развелись они когда мне было пару лет, несколько раз подавали заявление и забирали. Мама считает это потому, что они в мае поженились — проклятая дата, говорят же — всю жизнь будешь маяться.
Но я в приметы не верю.
А отец…
Не у всех они есть, у меня вот такой.
— Не стесняйся, — сбрасываю кроссовки.
— Я не стесняюсь, — она снимает туфли, сумочку кладет на подставку для обуви.
Одобрительно киваю.
Я туда тоже обычно спортивную сумку ставлю.
Босиком она ступает по полу, оглядывается по сторонам.
Разобранный диван-кровать, свесившийся плед. Ноутбук на полу и чашка с недопитым кофе. На стойке, что делит помещение пополам почти — банки и коробки со спортивным питанием.
Балконная дверь открыта, на ней висит полотенце.
Тороплюсь. Быстро встряхиваю плед и накидываю на диван. Тарелку с остатками яичницы сдвигаю в раковину. Поднимаю кружку, убираю полотенце.
Таких гостей я не ждал, я, вообще, свет включать сегодня не собирался, девочки из клуба не интерьером любоваться приходят.
— Ну вот, — смущаюсь, словно пацан, комкаю в руках полотенце. Ловлю ее взгляд, скользящий по комнате. — Как тебе?
Кажется, что она сейчас посмотрит, какой я неряха, развернется и уйдет. А я от тренера так одобрения не ждал, как от нее сейчас.
Как странно.
— Нормально, — она нерешительно присаживается на диван. — Давно тут живёшь?
— Второй год, — забрасываю полотенце в ванную. — Отец купил на восемнадцатилетие жилье.
— Щедро. А сейчас тебе сколько?
Подхожу сзади, наклоняюсь. Дую на голое плечо, и тут же по светлой коже разбегаются смешные мурашки.
— А тебе? — касаюсь губами плеча.
Она вздрагивает. Сидит, не поворачивается, замечаю, как мнет подол платья.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Тяжело вздыхает. И слегка отклоняется.
— Ты что-то про вино говорил?
— Да, — выпрямляюсь, иду к холодильнику, на ходу стягиваю рваную футболку.
