ОФЕЛИЯ. Дома, милорд.
ГАМЛЕТ. Запри его, чтобы он мог валять дурака только в своих апартаментах. Ступай.
ОФЕЛИЯ. Благое небо, помоги ему!
ГАМЛЕТ. А на случай твоего замужества – вот тебе от меня проклятие вместо приданого: да не спасет тебя от сплетен ни лед невинности, ни снег чистоты. Иди в монастырь, и немедленно. Но если тебе все-таки хочется замуж, выбирай мужа из тех, кто поглупее. Ведь умные люди хорошо представляют себе, в каких скотов они превращаются благодаря вам. Одним словом, в монастырь. С Богом!
ОФЕЛИЯ. Спаси его, святая рать небес!
ГАМЛЕТ. С вашими художествами я тоже знаком. Вы и пританцовываете, и порхаете, и стрекочете, обзывая по-всякому чуть ли не каждое создание Божье – лишь бы показной добродетелью прикрыть свою распутную суть. Хватит! Мне это надоело! От этого я и сошел с ума. Не надейся на брак, их больше не будет. Да здравствуют все пары, кроме одной. А холостые – перебьются. Иди в монастырь. (Уходит.)
ОФЕЛИЯ. Какой был человек! Умом – философ, Душою – воин, благородством – принц. Оплот и гордость целого народа. Кристалл заслуг, прообраз образца, Верх совершенства – все пропало, все! А я, бедняжка, давеча внимала Медовой музыке его признаний — И вдруг такой величественный ум Визгливо зазвенел, как бубенец, А молодости дивные черты Безумье исказило. Выше сил Знать, кто он нынче, зная, кем он был!
КОРОЛЬ и ПОЛОНИЙ возвращаются.
КОРОЛЬ. Любовь? Нет, не она его влечет. Хоть речь его порою и сумбурна, Он не безумец. В глубине души От горя он вынашивает нечто, Куда страшнее, чем на первый взгляд. Чтоб это все в зародыше пресечь, Мы так недолго думая велим: Пусть в Англию он срочно уберется И соберет оставшуюся дань. Возможно море, перемена места И впечатлений исцелят болезнь, Что у него в душе укоренилась И выбила его из колеи, Заклинив мозг. По-вашему, я прав?ПОЛОНИЙ. Конечно, да. Но все же, убежден, Что истинный исток его тоски — Отказ в любви. – Офелия, жива? Молчи, нам было слышно хорошо. — Вы правы, да, но что бы королеве, Послушав пьесу, не поговорить По-матерински с мальчиком своим, А мне б их не послушать за ковром? Уж если принц и ей не подчинится, То воля ваша, можете его Хоть в Англию отправить, хоть в тюрьму.КОРОЛЬ. Да будет так! А принцу поделом: Умалишенных держат под замком.
(
Уходят.)
Акт третий. Сцена вторая
Зал в замке.
Входят ГАМЛЕТ и несколько АКТЕРОВ.
ГАМЛЕТ. Умоляю, читайте это, как я говорил: живо, но членораздельно. Будете вопить, как это у вас принято, я приглашу на ваше место городских герольдов. Не сучите руками, будьте умеренны в жестах. Среди водопада, шквала, если хотите, тайфуна страсти вы должны держать себя в руках благородства ради. Чувствуешь себя оплеванным, когда бесноватый малый, нахлобучив парик, разрывается на части, швыряя лохмотья страсти оглоушенному партеру, который воспринимает только немоту пантомимы и тарабарщину. Я бы порол актеров, пытающихся переплюнуть Термаганта или переюродить Ирода. Чтобы у вас этого не было.
ПЕРВЫЙ АКТЕР. Этого не будет, ваше высочество.
ГАМЛЕТ. Ни к чему и чрезмерная сдержанность. Положитесь на свое чутье и старайтесь подкреплять слова движениями, движения – словами, и думать при этом только о том, как не оказаться за пределами жизненной правды. Любое излишество гибельно для театра, который от века и поныне является зеркалом жизни, отражающим и сущность добродетели, и нутро порока, и вообще все сильные и слабые стороны современности. Если тут перегнуть или не дожать, – это, конечно, заставит хохотать олухов, но не может не доставить огорчения знатоку, приговор которого – хотите вы этого или нет – перевесит восторги толпы. О, я видывал актеров, возвеличенных донельзя, с голосами и телодвижениями, несвойственными – Господи прости! – ни христианам, ни правоверным, ни даже мужчинам; кривляющиеся и блеющие, они казались мне изделиями некоего чернорабочего природы, к тому же недоделанными – настолько гадко пародировали они род людской.
ПЕРВЫЙ АКТЕР. Мы уже почти перестроились в этом отношении.
ГАМЛЕТ. Так перестройтесь окончательно! И пусть шуты у вас не выходят за рамки роли, то есть не смеются сами, причем в ключевых сценах спектакля, стараясь рассмешить самых непритязательных зрителей. Как омерзительно мелкое честолюбие глупцов, не гнушающихся таким низкопробным приемом. Идите и поторопитесь с подготовкой.
(АКТЕРЫ уходят.)
Входят ПОЛОНИЙ, РОЗЕНКРАНЦ и ГИЛЬДЕНСТЕРН.
Итак, сэр, будет ли король слушать пьесу?
ПОЛОНИЙ. Вместе с королевой и немедленно.
ГАМЛЕТ. Передайте актерам, чтобы пошевеливались.
(ПОЛОНИЙ уходит.)
Не угодно ли вам помочь ему?
РОЗЕНКРАНЦ и ГИЛЬДЕНСТЕРН. Как прикажете, милорд.
(РОЗЕНКРАНЦ и ГИЛЬДЕНСТЕРН уходят.)
ГАМЛЕТ. Горацио, сюда!
Входит ГОРАЦИО.
ГОРАЦИО. Иду, милорд! Приказывайте.ГАМЛЕТ. Изо всех людей, С которыми судьба меня сводила, Горацио, ты самый благородный.ГОРАЦИО. Принц, вы мне льстите.ГАМЛЕТ. Как ты мог подумать! Нет у тебя сокровищ – ты живешь Сокровищами духа своего. Такому льстить – невыгодное дело. К тельцу златому липнут языки И на коленях ползают пред тем, Кто платит подхалимам за труды. С тех пор как мной душа моя владеет И судит о достоинствах людей, Твой образ в ней навек запечатлелся. Страдая, ты в страдальцах не ходил И сохранял спокойствие среди Превратностей судьбы. Лишь тот блажен, Кто, чувства обуздав умом, не станет Свирелью петь по прихоти судьбы. Кто от страстей ушел – мне по душе: Я всей душою понимаю их, Вбираю всей душой моей души — И ты один из них. Однако – к делу. Король сегодня будет слушать пьесу. В ней сцена есть – внимательно смотри И вспомнишь мой рассказ про смерть отца. Едва к тому отрывку подойдут, Сосредоточь внимание на дяде. И если он и вправду согрешил, А в тот момент и глазом не моргнет, То в копоти фантазия моя, Как печь Вулкана. В оба наблюдай. И я его глазами пригвозжу. А после впечатления свои Обсудим и сравним.ГОРАЦИО. Договорились. И если он украдкой украдет — За краденое мне пришлите счет.ГАМЛЕТ. Сюда идут. Я снова притворюсь. Сядь где-нибудь, чтоб видел я тебя.
Датский марш. Трубы. Входят КОРОЛЬ, КОРОЛЕВА, ПОЛОНИЙ, РОЗЕНКРАНЦ, ГИЛЬДЕНСТЕРН, ЛОРДЫ и СЛУГИ с факелами.
КОРОЛЬ. Как наш племянник чувствует себя?
ГАМЛЕТ. Право, лучше некуда. Как каплун, сидящий на диете хамелеона. Поглощаю воздух, фаршированный обещаниями.
КОРОЛЬ. Ответ не по адресу, сын мой. Я тут ни при чем.
ГАМЛЕТ. Тогда я ничего и не говорил, отец. (ПОЛОНИЮ.) Сэр, вы, кажется, играли в студенческие годы?
ПОЛОНИЙ. Да, милорд, и говорят, весьма неплохо.
ГАМЛЕТ. А в какой роли?
ПОЛОНИЙ. В роли Юлия Цезаря. Я пал в Сенате от руки Брута.
ГАМЛЕТ. Брут поступил довольно круто, убив такого знатного овна. – Что актеры?
ПОЛОНИЙ. Ждут вашего сигнала, милорд.
КОРОЛЕВА. Милый Гамлет, давай сядем вместе.
ГАМЛЕТ. Я бы рад, матушка, но мой компас указывает на другой полюс.
ПОЛОНИЙ (КОРОЛЮ). Слыхали? То-то же.
ГАМЛЕТ. Миледи позволит лечь к ней на колени. (Ложится к ногам ОФЕЛИИ.)
ОФЕЛИЯ. Нет-нет, милорд.
ГАМЛЕТ. То есть лечь к ней на колени головой?
ОФЕЛИЯ. Пожалуйста, милорд.
ГАМЛЕТ. Я что-нибудь не то сказал?
ОФЕЛИЯ. Только то, что вам угодно было сказать.
ГАМЛЕТ. Это отлично придумано – возлежать промеж девичьих ног.
ОФЕЛИЯ. Что-что, милорд?
ГАМЛЕТ. Ничего-ничего, миледи.
ОФЕЛИЯ. Я вижу, вам очень весело.
ГАМЛЕТ. Мне? Весело?
ОФЕЛИЯ. А разве нет, принц?
ГАМЛЕТ. О Господи! Прикажите – и я в пляс пущусь. Что, разве я не человек? Посмотрите: вот и матушка смеется, хотя после смерти отца не прошло и двух часов.
ОФЕЛИЯ. Нет, милорд, прошло дважды два месяца.
ГАМЛЕТ. В самом деле? Тогда долой траур – и пусть дьявол ходит в соболях. Надо же, умереть два месяца назад и все еще жить в памяти! Не исключено, что великого человека будут помнить в три раза дольше. Но, клянусь Богородицей, этому человеку следует заблаговременно позаботиться о церквах, не то его ждет эпитафия, как на могиле карнавального конька-горбунка: «О Боже, на века забыли скакунка!»
