ГАМЛЕТ. Мне? Весело?
ОФЕЛИЯ. А разве нет, принц?
ГАМЛЕТ. О Господи! Прикажите – и я в пляс пущусь. Что, разве я не человек? Посмотрите: вот и матушка смеется, хотя после смерти отца не прошло и двух часов.
ОФЕЛИЯ. Нет, милорд, прошло дважды два месяца.
ГАМЛЕТ. В самом деле? Тогда долой траур – и пусть дьявол ходит в соболях. Надо же, умереть два месяца назад и все еще жить в памяти! Не исключено, что великого человека будут помнить в три раза дольше. Но, клянусь Богородицей, этому человеку следует заблаговременно позаботиться о церквах, не то его ждет эпитафия, как на могиле карнавального конька-горбунка: «О Боже, на века забыли скакунка!»
Играют гобои. Начинается пантомима.
Входят КОРОЛЬ и КОРОЛЕВА, влюбленно беседуя. Она обнимает его, он – ее. Она встает на колени и клянется ему в верности. Он поднимает ее и кладет голову ей на плечо. Потом ложится в цветущую траву и засыпает. Она уходит, чтобы ему не мешать. Вдруг входит ЧЕЛОВЕК, снимает с короля корону, целует ее, вливает яд в ухо спящему и уходит. КОРОЛЕВА возвращается, видит умершего супруга и изображает скорбь. Возвращается ОТРАВИТЕЛЬ с ПОДРУЧНЫМИ и деланно сокрушается вместе с ней. Труп короля уносят. ОТРАВИТЕЛЬ пытается подарками соблазнить КОРОЛЕВУ. Она сперва возмущается и кажется неприступной, но потом сдается. Уходят.
ОФЕЛИЯ. Что это такое, милорд?
ГАМЛЕТ. Таинственное злодейство, а если точнее, убийство.
ОФЕЛИЯ. Видимо, нам показали вкратце сюжет пьесы?
Входит ПРОЛОГ.
ГАМЛЕТ. Слушайте внимательно актеров: они совершенно не умеют держать язык за зубами.
ОФЕЛИЯ. Этот актер растолкует показанную нам пантомиму?
ГАМЛЕТ. И пантомиму, и все, что вы рассудите за благо ему показать. Вы покажете ему – он растолкует вам. Только не стыдитесь показывать, а у него стыда нет и в помине.
ОФЕЛИЯ. Вы просто несносны. Все, я слушаю пьесу.
ПРОЛОГ. Мы вам поведаем сейчас О смерти и любви рассказ. Но не судите строго нас.
ГАМЛЕТ. Это пролог или девиз на гербе?
ОФЕЛИЯ. Да, для пролога коротковато.
ГАМЛЕТ. Не длиннее женской любви.
Входят ДВА АКТЕРА – КОРОЛЬ и КОРОЛЕВА.
АКТЕР-КОРОЛЬ. Уж тридцать лет вседневно Аполлон В карете огибает небосклон, И три десятка дюжин тусклых лун Увидели Теллура и Нептун, С тех пор как наши руки и сердца Под сенью Гименеева венца.АКТЕР-КОРОЛЕВА. О, если бы любви взаимной срок Для нас удвоил всемогущий рок. Но, Боже мой, вы так сейчас больны, Так утомляют вас дела страны, Что страх за вас мою терзает грудь. Но пусть вас это не гнетет ничуть. Любовь и страх у женщины в крови. Где нет его, не видно и любви. Свою любовь я доказала вам, Но страсть моя со страхом пополам. Большой любви и вздор внушает страх: Любовь и страх растут как на дрожжах.АКТЕР-КОРОЛЬ. Увы, пришла пора расстаться нам. Я слабну не по дням, а по часам. А ты живи, чаруя красотой, Подлунный мир. И, может быть, другой Супруг…АКТЕР-КОРОЛЕВА. О замолчи! Быть мне в аду, Когда другого мужа я найду! Вторично в брак вступает только тот, Кто первого супруга изведет.ГАМЛЕТ (в сторону). Крапивою, крапивой по ушам!АКТЕР-КОРОЛЕВА. Второй союз не страстью освящен: Своекорыстие его резон. В гробу перевернется милый друг, Когда ко мне войдет второй супруг.АКТЕР-КОРОЛЬ. Не верить не могу твоим словам. Но, право, не до слов порою нам. Когда мы любим, клятвам грош цена: Исчезло чувство – снизилась она. Родятся клятвы в сумраке ночном И сиротливо умирают днем. Так падают набухшие весной Плоды с ветвей осеннею порой. И потому забвенье нам дано: От клятв освобождает нас оно. Чередованьем радостей и бед Мечтанья наши сводятся на нет. Перемежаясь, радость и беда Друг друга проникают без труда. Но если так изменчив белый свет, В любви и вовсе постоянства нет. Вопрос открытый, кто кому раба: Любовь – судьбе или любви – судьба. Друзей не сыщет павший фаворит, А новому и враг благоволит. Каприз судьбы или игра страстей? Кому-то нет покоя от друзей; А кто-то в горе узнает о том, Как лучший друг становится врагом. Вот и выходит, что всесильный рок Встает затеям нашим поперек. Поскольку замышляется одно, А делом стать другому суждено. Так и тебе противен брак второй, Пока не стала в первом ты вдовой.АКТЕР-КОРОЛЕВА. Ослепнуть мне, погибнуть без еды, Томиться днем, ночами ждать беды; Отчаясь, разувериться во всем И в келье грех замаливать потом; Все, от чего мертвеет счастья взор, Носить в душе мечтам наперекор; Стенать как в этой жизни, так и в той, Когда супругом станет мне другой!ГАМЛЕТ. Ох и надует же она его!АКТЕР-КОРОЛЬ. Что ж, ты клялась. Но я так изнурен Дневною суетой, что краткий сон Не помешает мне. (Засыпает.)АКТЕР-КОРОЛЕВА. Усни, родной. И дай нам Бог не встретиться с бедой.
(
Уходит.)
ГАМЛЕТ. Ваше впечатление от спектакля, миледи?
КОРОЛЕВА. На мой взгляд, эта госпожа преувеличивает свои возможности.
ГАМЛЕТ. О, эта госпожа сделает даже больше, чем может.
КОРОЛЬ. Вы знаете эту пьесу? Она пристойна?
ГАМЛЕТ. Вполне. Это шутка. Здесь, правда, отравляют, но шутя. Словом, пристойнее некуда.
КОРОЛЬ. Как, вы говорите, называется пьеса?
ГАМЛЕТ. «Мышеловка». Вы спросите, как это? Я отвечу: аллегорически. В свое время эта история наделала в Вене много шума. Это – герцог Гонзаго, это – его жена Баптиста. Дельце, сами увидите, довольно гнусное. Но нам-то что? Ни к вам, ваше величество, ни к нам, безгрешным, это отношения не имеет. Пусть кляча корячится, если у нее зудит холка, а на нас хомута нет.
Входит ЛУЦИАН.
Это вышел Луциан, племянник герцога.
ОФЕЛИЯ. Вы могли бы стать корифеем греческого хора, милорд.
ГАМЛЕТ. Я бы мог прокомментировать ваше любовное свидание с помощью этих марионеток, миледи.
ОФЕЛИЯ. Сколько в вас яда, милорд.
ГАМЛЕТ. Да, прежде чем мое жало его лишится, вы изрядно постонете.
ОФЕЛИЯ. Это наконец сверх всякой меры!
ГАМЛЕТ. Желаю того же вашему будущему мужу. – Убийца, начинай, сифилисная твоя рожа! Перестань кривляться – и за дело. Как там у вас: «Пророчит смерть раскаркавшийся ворон!»
ЛУЦИАН. Он спит. Час пробил. Пуст притихший сад. Ад в сердце, сила в мышцах, в склянке яд: Отвар из трав Гекатовых, в три раза Вреднее и заразнее проказы, Чудовищною мощью колдовства Смертельный для живого существа.
(Вливает яд в ухо СПЯЩЕМУ.)
ГАМЛЕТ. Этот Гонзаго на самом деле был отравлен в саду, а убийца овладел троном. Эта чудесная итальянская хроника изложена великолепным итальянским языком. Смотрите: сейчас отравитель уломает жену Гонзаго.
ОФЕЛИЯ. Король встает!ГАМЛЕТ. Петарды испугался?КОРОЛЕВА. Что с вами, государь?ПОЛОНИЙ. Актеры, прочь!КОРОЛЬ. Огня! Живей!ВСЕ. Огня, огня, огня!
(Все, кроме ГАМЛЕТА и ГОРАЦИО, уходят.)
ГАМЛЕТ. Подранок-лань лежит в кустах, Олень – бежит вперед. Те – спят, а эти – на часах. Так день за днем идет.
А что, сэр, если к этому еще и шляпу с пером да пару стоптанных туфель с прованскими розами, то, обернись ко мне Фортуна турком, взяли бы меня в актеры?
ГОРАЦИО. На полставки.
ГАМЛЕТ. Нет, на полную.
Всходил Юпитер на престол, Но вскоре умер он. И вот на трон, мой друг Дамон, Воссел большой… павлин.
ГОРАЦИО. А почему не в рифму, милорд?
ГАМЛЕТ. Милый Горацио, слова духа стоят тысячи фунтов! Ты уловил?
ГОРАЦИО. А как же, милорд.
ГАМЛЕТ. Когда играли отравление?
ГОРАЦИО. Если верить глазам.
ГАМЛЕТ. Ха-ха-ха-ха! Эй, музыку сюда! Что ж, раз король утратил интерес К одной из самых интересных пьес, Ко мне, флейтисты! Музыка, греми!
РОЗЕНКРАНЦ и ГИЛЬДЕНСТЕРН возвращаются.
ГИЛЬДЕНСТЕРН. Милейший принц удостоит нас несколькими словами?
ГАМЛЕТ. Хоть целой историей, сэр.
ГИЛЬДЕНСТЕРН. Его величество, милорд…
