Допустим, что, управившись с белостокским котлом, немцы подтянули бы свои главные силы и смогли прорвать оборону по линии Западной Двины и Днепра. Следует помнить, что по природным условиям — масса болот, лесов, ограниченное количество дорог — белорусский театр военных действий весьма схож с финским. Опыт финской войны Красной Армией был изучен досконально. Следовало на немногочисленных дорогах выставить заслоны и действовать по схеме сдерживания противника, которую успешно применил командир 1-й Московской мотострелковой дивизии Я.Г. Крейзер. В лесах можно было оставить специальные диверсионные отряды с задачей наносить удары по вражеским коммуникациям, будоражить тылы противника. Генерал Блюментрит свидетельствовал: «Наши моторизованные войска вели бои вдоль дорог или вблизи их, а там, где дорог не было, русские в большинстве случаев оставались недосягаемы»[40]. А пока немцы прорывали бы оборону на Днепре и преодолевали заслоны, был уже подготовлен новый рубеж на линии Селижарово — Смоленск — Рославль. Дальше оставалось бы только ждать, пока противник выдохнется.
Такие планы действительно рассматривались. Г.К. Жуков писал: «В своих предположениях мы исходили из главной задачи — создать на путях к Москве глубоко эшелонированную оборону, измотать противника и, остановив его на одном из оборонительных рубежей, организовать контрнаступление, собрав для этого необходимые силы… Где будет остановлен противник, что взять за выгодный исходный рубеж для контрнаступления, какие будут собраны для этого силы, мы тогда еще не знали»[41].
Добавим, что если бы вместо нанесения бессмысленных в сложившейся обстановке контрударов принимались бы отвечавшие действительному положению дел решения о своевременной организации обороны, то немецкое наступление на Москву могло бы провалиться гораздо раньше, чем это произошло на самом деле.
Глава 3
Начало войны на Юго-Западном фронте
Согласно плану «Гроза» юго-западное стратегическое направление определялось как главное, поэтому на территории Киевского Особого военного округа было сосредоточено больше войск, чем в ЗапОВО и ПрибОВО вместе взятых. А.М. Василевский вспоминал: «Говоря о предполагаемом направлении главного удара противника, Б.М. Шапошников считал, что самым выгодным для Германии, а следовательно, и наиболее вероятным является развертывание основных сил немецкой армии к северу от устья реки Сан. Соответственно, в плане предполагалось развернуть и наши главные силы на участках Северо-Западного и Западного фронтов… Однако при его рассмотрении И.В. Сталин, касаясь наиболее вероятного направления главного удара потенциального противника, высказал свою точку зрения. По его мнению, Германия постарается направить в случае войны основные усилия не в центре, а на юго-западе, с тем чтобы прежде всего захватить у нас наиболее богатые промышленные, сырьевые и сельскохозяйственные районы. В соответствии с этим Генштабу было поручено переработать план, предусмотрев сосредоточение главной группировки наших войск на Юго-Западном направлении»[42].
Причем накануне войны группировка советских войск на юго-западном направлении постоянно усиливалась.
Маршал И.Х. Баграмян, в то время начальник оперативного отдела штаба Киевского Особого военного округа, вспоминал: «Во второй половине мая мы получили директиву Генерального штаба, в которой командованию округа предписывалось принять из Северо-Кавказского военного округа и разместить в лагерях управление 34-го стрелкового корпуса с корпусными частями, четыре 12-тысячные стрелковые и одну горнострелковую дивизии…
В конце мая в округ стали прибывать эшелоны за эшелонами. Оперативный отдел превратился в подобие диспетчерского пункта, куда стекалась вся информация о движении и состоянии поступивших войск из СевероКавказского военного округа…
Не успели пять дивизий из Северо-Кавказского военного округа закончить сосредоточение на территории нашего округа, как в первых числах июня Генеральный штаб сообщил, что директивой народного комиссара обороны сформировано управление 19-й армии, которое к 10 июня прибудет в Черкассы. В состав армии войдут все пять дивизий 34-го стрелкового корпуса и три дивизии 25-го стрелкового корпуса Северо-Кавказского военного округа. Во главе ее поставлен командующий войсками Северо-Кавказского военного округа генерал-лейтенант И.С. Конев.
Днем позднее Генеральный штаб предупредил командование округа, чтобы оно подготовилось принять и разместить еще одну — 16-ю армию генерал-лейтенанта М.Ф. Лукина, перебрасываемую из Забайкалья. Планом предусматривалось сосредоточить войска генерала Лукина на территории Киевского Особого военного округа в период с 15 июня по 10 июля.
Итак, уже вторую армию мы должны были в кратчайший срок принять и разместить на территории округа. Это радовало. Опасение, что в случае войны у нас не окажется в глубине войск, отпадало само собой. Теперь стало вполне ясно, что нарком и Генеральный штаб позаботились об этом, отдавая приказ о подготовке выдвижения всех сил округа непосредственно к границе»[43].
Забегая вперед, следует отметить, что радовался начальник оперативного штаба КОВО преждевременно. После 22 июня все эти войска из округа забрали. «В первые же дни войны, — писал Г.К. Жуков, — 19-ю армию, ряд частей и соединений 16-й армии, ранее сосредоточенных на Украине и подтянутых туда в последнее время, пришлось перебрасывать на западное направление и включать с ходу в сражения в составе Западного фронта»[44].
Тем не менее войск на Юго-Западном фронте оставалось по-прежнему больше, чем на других фронтах. Неудивительно, что 22 июня немцы не смогли совершить на этом направлении глубокого прорыва. А 9-я и 18-я армии Южного фронта, против которых в основном действовали значительно менее боеспособные румынские войска, держались в Бессарабии целых три недели.
В состав войск группы армий «Юг», которым предстояло непосредственно действовать на юго-западном направлении, входила 1-я танковая группа генерал-фельдмаршала фон Клейста, 6-я и 17-я армии под командованием соответственно генерал-фельдмаршала фон Райхенау и генерал-полковника фон Штюльпнагеля. Всего на вооружении они имели около 1200 танков, 1200 боевых самолетов, 16 000 орудий и минометов. При этом находившиеся в подчинении командующего группой «Юг» генерал-фельдмаршала Герда фон Рунштедта 11-я немецкая [7 пехотных дивизий]., 3-я и 4-я румынские армии и венгерский экспедиционный корпус должны были только сдерживать советские войска на южном направлении, так как по поводу своих союзников Гитлер и его генералы никаких иллюзий не строили.
Противостоявшие силам вторжения войска КОВО в первом эшелоне имели 5-ю, 6-ю, 12-ю и 26-ю армии. Вместе с 9-й и 18-й армиями они могли выставить на поле боя 8000 танков, 4500 боевых самолетов, 26,5 тысячи орудий и минометов. В живой силе соотношение с противником было практически равным.
Схема действий группы армий «Юг» в общем соответствовала замыслу плана «Барбаросса». Свои ударные силы немцы сосредоточили на узких участках и главные удары наносили в уязвимые места обороны противника. В стыке между Владимир-Волынским и Струмиловским укрепрайонами должна была совершить прорыв 1-я танковая группа. Подвижным танково-моторизованным частям 17-й армии предстояло прорваться в стыке между Рава-Русским и Перемышльским УРами. При этом часть немецких пехотных дивизий выделялись для проведения фронтальных атак с целью сковывания обороняющихся частей Красной Армии.
Утром 22 июня танки фон Клейста благополучно прорвались в стыке 57-й и 124-й стрелковых дивизий, которые, как это имело место практически повсюду, не успели вовремя выдвинуться на приграничные укрепления. Таким образом, между 5-й и 6-й советскими армиями образовалась брешь, куда немецкое командование стало быстро вводить моторизованные войска. К исходу дня немцы взяли Сокаль. При этом командующий 5-й армией генерал-майор М.И. Потапов не имел возможности сосредоточить свой 22-й мехкорпус для локализации немецкого прорыва в течение всего дня, так как его части находились на значительном удалении друг от друга. Что касается фронтальных атак немецкой пехоты на УРы, то повсюду они были отбиты бойцами 15-го стрелкового корпуса генерал-майора И.И. Федюнинского.
На левом фланге Юго-Западного фронта боевые действия развивались несколько иначе. На участке Рава-Русского укрепрайона успели занять огневые позиции пограничный отряд майора Я.Д. Малого, 35-й и 140-й отдельные пулеметные батальоны и 41-я стрелковая дивизия генерал-майора Г.Н. Микушева. Поэтому штурмовавшие УР пять немецких пехотных дивизий сразу столкнулись с ожесточенным сопротивлением. Стрелковые части поддерживались двумя артиллерийскими полками 41-й дивизии. Затем около 14 часов 22 июня организованную здесь оборону усилили подошедшие батареи 209-го корпусного артполка, имевшего на вооружении 152-миллиметровые орудия. Выполнить боевую задачу дня — взять Раву-Русскую — противнику не удалось.
