Твое дело — большое дело, — сказал полисмен и достал карандаш, огрызок карандаша со следами зубов. — Но хозяин дома, о котором ты говоришь, тоже большой человек, — сказал полисмен, поправляя ремень. — Ты из какого племени? — спросил он Около.
— Племя тут ни при чем.
— Ты новичок в Сологе? — невозмутимо спросил полицейский.
— Да, я приехал сюда лишь вчера.
— Ого, значит, ты новичок, по какому же делу ты прибыл?
— Я прибыл сюда лишь вчера-вчера, в четверг, пятнадцатый день июля, и меня затащили в тот дом.
Полисмен нахмурился, надул губы, достал календарь и проверил число. Он ткнул в число коротким своим пальцем и попросил Около следовать за ним. Он остановился за углом.
— Здесь нам никто не помешает, — тихо сказал полисмен. — Я человек закона, но твое дело против большого человека такое большое дело, что я должен все как следует записать. Ты говоришь, ты приехал вчера?
— Да, — ответил Около, — я приехал вчера.
— И люди тебя затащили в тот дом?
— Да, люди затащили меня туда и бросили в темную комнату, где на полу были кости, похожие…
— Не так быстро. Люди затащили тебя в тот дом и бросили в темную комнату. Так?
— Кости, похожие на человеческие…
— Тсс! Это неправда. Поэтому не говори так. Люди тебе не поверят. Ты что, видел кости своими глазами?
— Нет, я наткнулся на них.
— Ага!
— Это правда!
— Это правда, но ты ведь не видел глазами. А этот человек — большой человек.
— Пойдем в его дом и…
— Господи! У меня же семья — жена и двое детей. Один из них в колледже. Господи, ты хочешь, чтоб я пошел в дом большого человека и стал искать человеческие кости? Ты же умный человек.
— Закон не взирает на лица, — сказал Около.
— М-да, ты новичок в Сологе. — И он прошептал на ухо Около: — Закон взирает на лицо этого большого человека. Я говорю тебе это, потому что ты умный человек.
— Так ты не будешь расследовать? — спросил Около.
— Нет, нет, нет, нет. Я этого не говорил. Я человек закона, и я буду расследовать. Подожди меня тут.
Полисмен посмотрел туда и сюда и зашагал к дому большого человека. Скрывшись из глаз Около, он вошел в телефонную будку. Он достал лист бумаги с показаниями Около, положил его в рот и начал жевать. А затем он зашел в бар и запил его кружкой пива.
Около ждал и ждал полисмена, но полисмен не шел.
Он стоял и ждал, и толпы шагали мимо него, но глаза Около не видели даже тени полисмена. Поэтому он пошел в глубь Сологи, в которой живет Самый Большой, и каждый шаг его был словно шаг нищего. Так он шел по Сологе, в которой живет Самый Большой, мимо несчастных глаз, глядящих под ноги глаз, мимо развратных глаз, невидящих глаз, горящих глаз и холодных глаз, мимо выбитых глаз, отчаянных глаз, бесцеремонных глаз, жадных глаз, наполненных пылью глаз, глазеющих глаз…
Около шел мимо глаз, мимо глаз, мимо глаз, и им завладел голод. Тогда глаза его стали смотреть туда и сюда в надежде увидеть харчевню. Но он ничего не видел. И он шел вперед. Он шел по земле ногами нищего, пока не наткнулся на человека, который стоял у какого-то дома. Около спросил его, где тут харчевня. Человек смотрел через плечо Около и не сказал ничего. Около подошел поближе и спросил опять. Ответа не было. Около получше посмотрел на этого человека.
Глядя на что-то вдали, человек стоял и слушал. Его уши были распахнуты настежь, чтоб уловить каждый звук, каждое слово шагающих мимо толп. Около же он не слышал. Посмотрев на него получше, Около сказал ему, что он новичок в Сологе, и спросил, где харчевня. Человек не раскрыл рта. Он просто стоял, и пот лил ручьями с его лба, попадая в глаза, нос и рот. Он даже не поднял руки, чтобы согнать со своей шеи муху, умывавшую лапки.
Около пошел дальше, ногами нищего шел он по земле Сологи, в которой живет Самый Большой. Он был один в многолюдных толпах. Толпы мужчин, женщин, детей болтали, выкликали названия товаров, предлагали бананы, апельсины, моймой, акару. Но Около искал харчевню, и овладевший им голод вел его дальше и дальше, покуда он не набрел на человека, который при виде его улыбнулся. Обрадовавшись улыбке на губах человека, Около подошел к нему и спросил дорогу.
— Ты новичок? — осведомился человек.
— Да, — ответил Около.
Человек понимающе кивнул.
— И ты ищешь харчевню?
— Да. Очень хочется есть, — признался Около.
— Но ты же стоишь перед самой харчевней, и я ее хозяин. — Человек улыбнулся озадаченному Около. — Войди и ешь сколько захочешь, — пригласил он Около.
Приглашения повторять не пришлось, Около вошел в харчевню. Он вошел и почувствовал, что все глаза уставились на него, что все перестали есть, пить и болтать.
— Ешьте, пейте и болтайте спокойно, — сказал хозяин харчевни, вошедший вместе с Около. Все стали снова есть, пить и болтать.
— Он тот, кого я ждал.
Когда хозяин харчевни произнес эти слова, все перестали есть и начали громко смеяться, еда валилась из ртов, вино текло не в то горло, они задыхались, кашляли, по щекам их текли слезы. Около хотел убежать прочь, но ноги его приросли к земле. И хозяин харчевни удержал его и сказал ему на ухо:
— Все наши сердца заодно с твоим. Ничего не бойся. Найди себе место и сядь, а я тебе принесу поесть.
— Если твои слова правдивы, отчего они все смеются? — спросил Около.
— Я тебе объясню, — пообещал хозяин харчевни. — Найди себе место, а я тебе принесу поесть.
Сказав эти слова, хозяин пошел на кухню, а Около отыскал свободное место и сел. И все люди взглянули опять на Около и, смеясь, опять начали есть и пить. От удивленья Около прирос к стулу. Удивленье длилось недолго, ибо хозяин харчевни вернулся с кухни, покачивая на ладонях тарелку с гарри и тарелку с подливкой. Он поставил их перед Около. Потом он принес воды, и Около умыл руки и начал есть. Около ел, а люди вокруг пили пальмовое вино, пиво и бурукуту и громко смеялись. Они пили и смеялись. Голод заставлял Около есть. Люди смеялись. Около ел. Люди смеялись. Около ел, пока не доел все; тогда он умыл руки в воде, и его дыхание достигло земли. Его дыхание достигло земли, и тогда, оглядевшись, он увидел, что хозяин харчевни раздернул занавес, скрывавший заднюю стену.
На белой стене черными буквами написаны были слова. Около прочел: «Даже Иисус белых не смог сделать мир хорошим. Так пусть же испорченный мир портится дальше». Под этими жирными буквами было написано: «Тот, кто не пьет, все равно помрет». А еще ниже такими же жирными буквами было начертано: «Если мы умрем завтра, мать-вода похоронит нас». Около прочел все эти слова, и тогда хозяин харчевни с улыбкой-улыбкой подошел и сел рядом с Около.
— Вот наши лозунги, — сказал он.
Около не раскрывал рта. Он был тише холодной воды. Хозяин харчевни с улыбкой-улыбкой придвинулся к нему и сказал:
— Развеселись, друг мой. Будь весел сердцем и говори без страха.
Тогда Около заговорил без страха. Он спросил, что за люди стоят на улицах и смотрят не на кого-нибудь, а на всех, словно портреты на стене. Услышав это, хозяин харчевни расхохотался.
— Это слушающие для Самого Большого, — сказал он и попросил Около не продолжать поисков. Около лишь покачал головой. Тогда хозяин харчевни сказал ему трезвые поучительные слова.
— Послушай, друг мой. Останься с нами. Того, что ты ищешь, здесь нет. Поиски приведут тебя к кучам мусора ночью на свалке, а те, кто ходит туда, не приходят назад. А если приходят, все сторонятся их — высокие и даже низкие, — ибо от них смердит. Поэтому послушай меня и останься с нами. Все мы когда-то старались сделать все, что могли. Но это все равно что, сидя в воде, пытаться узнать, сухо ли тело товарища, который в той же воде. — Он подождал ответа Около, но Около не раскрывал рта, поэтому он продолжил свои поучительные слова:
— Поэтому, друг мой, не старайся узнать, сух ли я. Я мокр с головы до ног так же, как ты. А если ты сух, то, значит, кожа твоя покрыта утиными перьями, но даже у утки мокрые лапы.
Около хотел подняться, но не успел, ибо хозяин харчевни начал опять:
— Тебя мучает сердце. Для твоего сердца мир — дерево, падающее на тебя. Ты знаешь, что дерево раздавит насмерть, и ты хочешь удержать его руками. Но зачем умирать от смерти, которой на самом деле нет? Поменьше раздумывай, друг мой. Люди с веселым сердцем — те люди, которые не раздумывают. Мы здесь хотим быть такими. Словно стволы в реке, мы плывем по воле течения, и ничто не омрачает наших сердец. Поэтому, друг мой, останься здесь, будь одним из нас.
Но Около опять лишь покачал головой, поблагодарил хозяина и ушел, и все смотрели ему вслед.
Около вышел из харчевни и вновь оказался на улице. Он смотрел и туда и сюда и не мог решить, куда направиться. Постояв меж толп, шагавших вправо и влево, он решил пойти за потоком, шагавшим влево. Он пошел влево не потому, что считал, будто этот путь приведет его к цели, просто он был человеком, который пришел купаться к холодной реке. Несмотря на холод, ему надо войти в воду. Так подумал Около и пошел за толпой влево.
