с каждым пройденным метром задирались все выше, становясь отвесными стенами. Медленно наступал полумрак, похолодало. Пахло сыростью и гнилой древесиной.
Скоро овраг полностью превратился в ущелье, длинное, узкое и слегка мрачноватое.
– Я тут подумал, может стоило спрятать тела, – проронил я.
Пайк, ехавший первым, обернулся, седло под ним протестующе скрипнуло.
– Ты видел сколько там крови и требухи? Это никогда не убрать. Следы по любому останутся. Для любого наблюдательного воина стоит только присмотреться, чтобы понять, что там произошла кровавая схватка. А уж тела найти и вовсе не составит труда, куда бы их ни закапывали, – он помолчал. – К тому же, что-то мне подсказывает, что они там долго не пролежат. Запах мертвечины приманит диких зверей. Уверен, их сожрут еще до наступления сумерек. Заметил, как там воняло?
Вспомнив о витавших над местом сражения ароматах, причудливым образом сотканных из запаха дерьма и рассеченной человеческой плоти, я машинально кивнул.
Да уж, смердело там будь здоров. Может и правда «санитары леса» позаботятся о мертвецах?
А вот лошадей разбойников так и не отвязали, сожрет коняг за милую душу лесное зверье. Жаль. Но возвращаться из-за этого, конечно, не будем. Пайк заартачится. Да и глупо все это. До сих пор дает о себе знать гуманная частичка выходца из благополучного и комфортного двадцать первого века.
Ехали долго, уже окончательно стемнело, а конца расщелины до сих пор не видать. И ночевать в окружающей сырости не охота. Развести костер? Так все деревья остались наверху.
Скоро заметил, что стены из дерна и глинистой почвы сменились каменистыми отложениями, быстро переросшими в полноценные скалистые породы. Края выступов над головой изредка стали пересекаться, формируя настоящий каменный свод. Создавалось впечатление, что едем по узкой и длинной пещере.
– Когда же эта хрень кончится, – не заметив, пробормотал вслух.
Пайк немедленно отозвался, ехать молча ему тоже надоело. Слишком вязкая и мрачная тишина царствовала в ущелье.
– Кажется впереди просвет. Скоро выедем, – уверенно сказал он.
Становилось все темнее. Мы уже пожалели, что не подготовились лучше и не сделали по парочке факелов.
Оптимизма наемника я не разделил, но промолчал, ныть и жаловаться не в моих привычках. И уж точно не в привычках Эри. Жизнь на улице рано научила сироту простой истине: всем на тебя плевать, можешь сколько угодно скулить, распускать слюни и плакаться на судьбу, но если сам себе не поможешь – никто не поможет.
В мире правят сила и воля. Все остальное пустой мертвый ветер и треп в устах неудачников.
– Я же говорил, – сказал Пайк. – Конец близко.
Он оказался прав, чертово ущелье наконец закончилось, оно вывело нас на крутой каменный уступ.
Ночное небо взирало на нас сверху яркими звездами. Две Сестры во всей красоте полнолуния заливали светом темнеющий лес.
Я подошел к краю площадки. Ущелье привело к пропасти. Над темной бездной раскачивался висячий мост. Потертые канаты трещали, почерневшие от времени доски угрюмо поскрипывали.
– Ты спятил, если думаешь, что я доверю этой ветхой штуке свою жизнь.
– Разве у нас есть выбор? – флегматично заметил Пайк и первым ступил на покачивающийся мост.
Я скривился, но промолчал, наблюдая, как наемник перебирается на другую сторону.
Глава 4
Понадобилось три дня чтобы выбраться из лесного массива на торговый тракт. Канатный мост удалось пересечь без потерь. Оказавшись на другой стороне ущелья, и взирая на пропасть позади, я никак не мог поверить, что решился на это сумасшествие.
В отличие от меня, Пайк не испытывал подобных проблем, наемник придерживался простого принципа жизни: если надо, то надо. В чем-то такой фатализм вызывал некую притягательность.
Мы обрубили скрепляющие канаты, отсекая путь возможным преследователям. Мост изломанной лентой рухнул вниз.
Дальше дорога по ночному лесу. Ночевки устраивали на земле, хотя будь моя воля, спал бы на дереве, больно много здесь водилось дикого зверья, чей рев иногда доносился из чащи.
Но лошадей не затащишь наверх, а лишаться единственного средства передвижения, значило подвергать себя лишнему риску. Поэтому разводили костер побольше, дежурили по очереди, держа обнаженные клинки под рукой.
Понятия не имею, помогли эти меры или лесные обитатели были не так голодны, как пугало воображение, но нападений не последовало. Чему я был искренне рад.
– Думаешь эта дорога ведет к Гросбургу? – с сомнением протянул я, разглядывая заросшую пышной травой колею.
Наконец-то простор. Лес темнел позади мрачной громадой.
Судя по виду, дорогой давно не пользовались. Хотя если присмотреться, видно, что раньше здесь ездили часто. Да и сама насыпь с отведенными канавами и мелким щебнем, едва видневшимся среди густой зелени, говорила о том, что это не простая проселочная грунтовка, а полноценный торговый тракт, рассчитанный на проход крупных купеческих караванов.
Точнее, он им был когда-то. Сейчас это всего лишь заброшенная колея.
– Судя по направлению солнца должна, – откликнулся Пайк. Впрочем, не слишком уверенно.
Карты за пазухой или в переметной сумке ни у кого из нас нет. Да и не пользовались они в эти времена большой популярностью у простых путешественников.
Полководцы, купцы, едущие в чужие земли, достаточно богатые, чтобы заказать писцам сделать копию, аристократы (в основном ограничивающиеся нанесением на бумаги границами собственных владений) и короли, которым по статусу положено знать географию соседей, – вот собственно и все, кто пользовался в нынешней эпохе картами.
– Судя по тому, сколько мы проторчали в этом дурацком лесу, и какой сделали крюк, ехать нам неделю, не меньше, – проворчал я, уже прикидывая, может ну его нафиг этот Гросбург?
Свет клином на нем не сошелся. Мы и направлялись-то туда исключительно из-за близости городка.
– Деревеньку бы какую найти, расспросить, куда нас вообще занесло, – пробурчал в ответ Пайк.
Мда, навигатор бы сейчас не помешал, это точно. Все мелочи, к которым так быстро привыкаешь в повседневной жизни развитой цивилизации, становятся невероятно важны, когда по каким-либо причинам они неожиданно исчезают.
Я повел плечами, ощущая ломоту в плечах. Чертово кольцо продолжало влиять на организм. Изменения, что нес родовой перстень, заходили все дальше. Аура искажалась, энергетика перестраивалась, трансформация с каждым днем ускорялась. И я это чувствовал.
Дэс-валион. Проклятый призрак сделал подарок, не оставив способа от него избавиться.
Чертов призрак и чертова Блуждающая Башня, не следовало тогда связываться с теми браконьерами…
– Опять болят мышцы? – Пайка поймал гримасу на моем лице.
В последнее время мне становилось все хуже. Иной раз мелькала
