— Это мне неизвестно. Нам для наших экспериментов приходилось ждать неделями, но тогда завод ещё не вышел и на половину мощности, — сказала девушка.
— Но тогда и рабочих групп здесь было меньше.
— Я думаю, вам, как старшему координатору, — сказал Перк, — хотя бы грубо приоткроют цифры.
— Я уже немного пристрелялся к местному контингенту. Сначала мне нужно знать, сколько нужно нам. Нет заказов на волокна — нет волокон, так что, работайте. Майя, у вас всё?
— Если у вас больше нет вопросов.
— Пока нет, но неизбежно появятся — сейчас ребята будут изучать материалы. Скучно, но без этого не обойтись. В конце дня летучка — обсудим, что узнали.
— Мне нужно ненадолго спуститься в лабораторию, — сказала Майя, — а потом я вернусь.
— Не возражаете, если я составлю вам компанию? — спросил Чемберс.
— Нет.
Но по ней было видно, что она не совсем этим довольна. Чемберс воспользовался своим правом старшего координатора — знать, какую работу выполняет каждый член его группы, но Майя пока не привыкла посвящать в свои дела стороннего человека. Возможно, исследования биологического направления были ей интереснее, чем технического, но противиться назначению она не могла.
— Ну как вам? — спросил Перк, когда Марк и Майя вышли.
— Ад кромешный, — заметил Роджер, пролистывая какие-то страницы на мониторе.
— Но разобраться можно, — добавила Элла.
Перк встал и подошёл к столу жены.
— С чего ты решила начать?
— Думала, ты нам всем скажешь.
— Ну, тогда начинай с программирования генераторов. Если я правильно представляю, там должно быть кое-что очень интересное.
— Хорошо.
— Я займусь волокнами. Роджер и Джейн тоже. Нужно рассчитать количество и примерную форму силовых элементов.
— Сделаем. Я уже начинаю вникать.
— А говоришь ад, — улыбнулся Перк.
— А что делать мне, — спросила Элла.
— Вникни во всю эту их биологическую тему. Мне иногда кажется, что нас водят за нос. Чтобы они поняли, что умничать перед нами почём зря не имеет особого смысла.
— Хорошо, — улыбнулась девушка.
Чемберс в конце дня не явился. Лишь оповестил всех о том, что летучки не будет по причине того, что его вызвали наверх. После окончания рабочей смены все направились по домам. День был очень непростой. Со времени окончания академии Перку не требовалось в такое короткое время усвоить такое количество информации. Ему казалось, что голова его разбухла и потяжелела, однако к концу рабочего дня он уже имел приблизительное представление о биотехнологиях, которые им необходимо будет применять в робототехнике. Нужно было хорошо отдохнуть, чтобы информация упорядочилась в голове.
Они с Эммой зашли в магазин, потом, придя домой приготовили ужин, а потом переместились в комнату на диван.
— Больше никаких миуки, — сказал Перк, переключая научно-популярный канал, который был включен в прошлый раз.
Эмма ласково улыбнулась, и, повернувшись, положила голову ему на плечо.
Глава четвёртая Тайны подземелий
Лифт двигался вниз, как будто бы с нарочитой медлительностью. Будто он желал оставить Крафтера наедине с советником как можно дольше. Сейчас здесь царила тишина, но она предвещала бурю вопросов, которая вот-вот разразится, и положительный эффект медленного движения состоял в её отсрочке.
Когда Ливин отбыл в метрополию, Крафтер надеялся, что в дальнейшем ему придётся просто слать отчёты, на которые можно даже не ждать ответ, и теперь, когда советник вернулся, это значило, что совет очень интересует то, что происходит здесь. Отчётов будет недостаточно.
— Я, как любой несведущий, в самом начале задавался вопросом, почему базу расположили в этой широте, — начал Ливин скорее потому, что ему просто надоела тишина, а не потому, что она на него как-то давила, — мне интересно ваше мнение по этому поводу.
Крафтер немного помедлил и, пожав плечами, ответил:
— Миуки начинают строительство только в присутствии биомассы. Фактически, им даже не обязательно иметь к ней прямой доступ, но она должна быть.
— Густые леса самое благоприятное для них место?
— Да, — честно кивнул учёный.
— А что будет, если один из них сбежит? Колония в этой широте вырастет очень быстро. Учитывая, что все боеспособные войска постепенно выводятся из этой системы, это может стать серьёзной проблемой.
— Меня пока не посвящают в схемы безопасности, — спокойно улыбнувшись, ответил Крафтер, — мне лишь известно, что это невозможно. Я уже оставил попытки выведать что-либо у начальника безопасности. Может быть, с вами он будет более откровенным?
— Я с ним встречался. Он сказал мне примерно то же самое. В том смысле, что это невозможно. Но ведь миуки всегда умудрялись приспособиться к нашим средствам. Это, пожалуй, самый яркий урок, который мы можем вынести из кампании против них.
— В конце концов, их приспособление их не спасло. У нас существует несколько систем контроля и пресечения выхода миуки за пределы базы, и пока у меня нет оснований даже думать, что кто-то сможет их преодолеть. Что до колонии, то её развитие не пройдёт здесь незамеченным. Если они освоят серьёзные количества биомассы, их отсутствие будет видно невооружённым глазом.
— Но ведь риск остаётся.
— Риск остаётся всегда. Все наши исследования здесь — один сплошной риск. Как минимум риск того, что все мы зря здесь собрались.
В этот момент двери лифта открылись, обнажив коридор, который в присутствии человека начинали освещать лампы.
— Ведите, — добродушно улыбнувшись, сказал Ливин, уступая путь Крафтеру.
Учёный уверенно направился вперёд, радуясь, что вопросы, обсуждаемые в лифте, больше не поднимались. Не то что бы это была неудобная тема, просто Крафтер, как и любой другой учёный, не мог не иметь сомнений по поводу того, что все исследования миуки не просто рискованные, а очень рискованные, и каждое лишнее напоминание об этом его нервировало.
— Можете посчитать, сколько защитных оболочек нам нужно будет пройти, — заметил Крафтер, — это не считая тех трёх, что мы уже преодолели.
— Очень интересно.
Крафтер приложил руку к терминалу одной из боковых дверей. После нескольких секунд анализа створки разъехались в стороны. Другой коридор был не таким гулким — материал, которым были покрыты стены и потолок, отлично поглощал звук. По бокам не было дверей — только одна в конце коридора.
Крафтер снова положил руку на сенсор терминала, только теперь система безопасности просканировала его лицо и сетчатку глаза. Через несколько секунд створки снова расползлись в стороны. Впереди был коридор с множеством ответвлений, покрытый всё таким же материалом, поглощающим звук, как будто существ, которые хранятся в этой лаборатории, нужно было оградить от сторонних шумов.
— А система просто открывает двери даже не интересуясь, один вы или нет?
— Почему же? — удивился Крафтер, — если вы разговаривали с начальником безопасности, то должны знать, что при первичной регистрации система считала ваши параметры и сопоставила их с вашим допуском.
— Почему она не делает такого же по отношению к вам?
— Сетчатка и отпечатки надёжнее и стабильнее. Вы ведь имеете этот допуск лишь в течение суток, а я здесь частый гость, не говоря уже о тех, кто работает здесь постоянно.
Он повернул направо, где в коротком ответвлении была особо крупная дверь и соответственный контрольный терминал. Ждать пришлось долго. Система не ограничилась лицом, а сканировала всего Крафтера и даже советника, затем послышались тяжёлые металлические звуки открытия замков, после чего дверь отъехала в сторону.
— И того три? — спросил Ливин.
— Не торопитесь, — ответил Крафтер.
Помещение, в котором они оказались, имело полукруглую форму. Оно было совершенно пустым, что насторожило советника, очевидно, желавшего увидеть то, зачем он сюда пришёл.
Ничего не происходило до тех пор, пока не закрылась внешняя дверь. Затем система снова начала их сканировать.
— Скажите, а для того, чтобы выйти отсюда, снова нужно будет всё это пройти.
— Да, — обыденно ответил Крафтер, уже неоднократно проходивший через эту процедуру, — но вы же сами хотели проникнуть в святая святых.
— Определённо. Без этого посещение базы было бы неполным.
После окончания сканирования помещение преобразилось. Из пола выдвинулась большая сенсорная панель, служившая одновременно дисплеем, а передняя стенка начала становиться прозрачной.
Советнику не доводилось видеть живого миуки. Он только слышал, что те, кто знают их по фото и видеозаписям всё равно ужасаются в момент настоящей встречи, но теперь он мог в этом убедиться самостоятельно. Тройная пасть насекомоподобного была приоткрыта, а по уголкам трёх его ртов находились острые шипы, не отличимые от зубов, слегка обнажённых сейчас. Это был самый грозный и самый опасный вид — нечто среднее между солдатом и хлыстом. Он имел боевые конечности, свойственные для первого вида и щупальца, являвшиеся главным признаком второго. Острые, похожие на клинки сложной формы, его передние лапы сейчас стояли на полу, а щупальца были отведены назад, но в них чувствовался запас движения и готовность в любой момент сцепиться с противником и сломить его.
