Произошедшая заминка в развитии советско-южнокорейских связей, по существу – в период «медового месяца» таких взаимоотношений, объяснялась причинами, которые советская сторона в экстазе перестройки просто перестала принимать во внимание. Об этом напомнили профессионалы-дипломаты из Посольства СССР в Японии. В аналитическом материале «К вопросу об экономических связях Южной Кореи с социалистическими странами» от 7 июля 1989 года они справедливо напомнили, что действия самого сеульского правительства негативно сказываются на перспективе развития экономических отношений этой страны с социалистическими странами и прежде всего с СССР. Это правительство в настоящее время «предприняло ряд мер по «упорядочению» двухсторонних связей и усилению контроля над деятельностью фирм на этом направлении. В конце апреля с.г. учрежден координационный комитет по связям с соцстранами. В конце мая с.г. должен был вступить в силу американо-южнокорейский меморандум по вопросу о сотрудничестве в контроле за технологическом экспортом в соцстраны».
Посольство СССР в Японии напомнило, что политическое руководство Южной Кореи испытывает большое давление со стороны США и Японии в вопросах развития торгово-экономических отношений с СССР. Американская администрация по дипломатическим каналам, в т. ч. через посольство США в Сеуле, доводит до южнокорейского руководства озабоченность «поспешностью» южнокорейских фирм в развитии связей с СССР и требует руководствоваться в этом вопросе общей линией Запада. Именно давление со стороны США и Японии стало, в частности, одной из причин отмены планировавшейся поездки южнокорейской экономической делегации в Советский Союз.
В материале Посольства СССР в Японии, со ссылкой на документы самой КОТРА – организации деловых кругов Южной Кореи – партнера ТПП СССР, также указывалось на «тактические неправильные действия ТПП СССР, фактически ориентирующейся на концерн «Хёнде», что вызывает недовольство со стороны других ведущих южнокорейских торгово-промышленных групп».
Обо всем этом стало известно позже. Сразу после возвращения из командировки на Дальний Восток с головой ушел в разбор накопившегося завала текущих дел, которые время от времени дополнялись спецзаданиями самого разнообразного характера.
Израильская эпопея
Если не было срочных дел, В. Е. Голанов предпочитал работать в своем кабинете в присутствии 2–3 «приближенных» сотрудников. Ему нравилось прилюдно разбирать почту, комментировать входящую корреспонденцию, высказывать в этой связи свои критические замечания, рассказывать присутствующим случаи из собственной богатой деловой практики. Ему нравились такие «посиделки». Довольно часто, зайдя к нему по какому-либо служебному вопросу, случалось задерживаться у него в кабинете на пару часов в качестве такого «слушателя». Однако его требовательность к своевременному выполнению поручений не снижалась, какой-либо скидки на время, проведенное его подчиненными в общении с ним, не делалось. Мне вначале такие «сессии» нравились, поскольку они не только подтверждали статус доверительных отношений с Голановым, но и давали много нужной информации, необходимой для быстрейшего вхождения в курс дел Палаты и её взаимоотношениях с другими ведомствами.
В один из последних дней декабря 1988 года, в самом начале своей трудовой деятельности в ТЕШ СССР, зашел к Галанову посоветоваться – что делать с одним новогодним поздравлением, поступившим на имя В. Л. Малькевича. Поздравление пришло от Федерации торговых палат Израиля, и было подписано её президентом Д. Гиллерманом. В то время у Советского Союза не было никаких отношений с этой страной. Более того, СССР на всех международных форумах активно поддерживал арабские страны в их противостоянии с Израилем. Голанов взял у меня эту поздравительную открытку и сказал, что ему нужно посоветоваться с Малькевичем. В тот же день Голанов поручил мне подготовить и направить стандартный ответ Гиллерману, поблагодарив его за поздравление и в свою очередь поздравить его с Новым годом, но за своей подписью, а не Малькевича. Сделал, как было сказано, и забыл об этом в текучке своих дел.
В конце марта 1989 г. секретарь нашего управления принес мне из канцелярии Палаты письмо президента Федерации торговых палат Израиля Д. Гиллермана на имя В. Е. Голанова.
Судя по отметкам на конверте, это письмо было отправлено авиапочтой из Тель-Авива 27 января, а в канцелярию Палаты проступило только 22 февраля. Ко мне же на стол оно попало в середине марта. Где это письмо блуждало все это время? Почему оно проскочило мимо секретариатов Малькевича или Голанова? Судя по содержанию письма, речь шла о вопросах, явно выходящих за пределы компетенции ТПП, но почему в Палате никто на это не прореагировал? Случайное стечение обстоятельств или преднамеренный «отход в сторону»?
Письмо Гиллермана Голанову начиналось с благодарности за новогоднее поздравление, полученное им из Москвы. Затем он напоминал, что уже неоднократно обращался к В. Малькевичу с рядом предложений. «Мне кажется, – отмечал он в этом письме, – что для нас наступило время рассмотреть возможность сотрудничества между нашими двумя Палатами, даже если они не будут предусматривать заключения официального соглашения. Это могло бы иметь весьма благоприятное воздействие с точки зрения развития международного сотрудничества. Я был бы рад прибыть в Москву, чтобы встретиться с президентом Малькевичем и Вами. Ожидаю Вашего скорого ответа – считаете ли Вы возможной такую встречу?»
Доложил Голанову о письме Гиллермана. Он молча выслушал мое сообщение, попросил оставить письмо, пояснив, что ему нужно посоветоваться.
30 марта 1989 г. В. Голанов продиктовал мне следующий ответ Гиллерману:
«Уважаемый г-н Гиллерман,
Подтверждаю получение Вашего письма от 27 января с. г. Надеюсь в самое ближайшее время иметь возможность прокомментировать затронутые в нем вопросы. Прошу извинить за задержку с ответом, которая произошла по независящим от меня причинам. С уважением, В. Голанов».
Произошедшая задержка действительно объяснялась причинами, независящими от руководства Палаты. Свои намерения и возможные шаги при установлении рабочих отношений с Федерацией торговых палат Израиля руководству ТПП СССР нужно было в обязательном порядке согласовать с такими советскими ведомствами как МИД, ГВК, КГБ, не говоря уже об аппарате ЦК КПСС, с которым было крайне важно проконсультироваться по этому вопросу, хотя бы неофициально.
Учитывая разновекторную трактовку идеологических и политических интересов СССР заинтересованными советскими государственными учреждениями, согласовать с ними единую линию поведения в отношении Израиля в то время было довольно сложно. Арабско-израильский конфликт с нашей официальной точки зрения оставался наиболее непредсказуемым и взрывоопасным из всех существовавших на тот момент региональных межгосударственных противостояний. В этом конфликте Советский Союз последовательно занимал сторону арабских стран. Любой непродуманный шаг СССР мог вызвать негативную цепную реакцию со стороны наших арабских стран-партнеров. Да и проблема эмиграции советских граждан в Израиль, и многочисленные всплески общественных эмоций, связанных с этим, еще не утихли.
Тем не менее в советском обществе вызревало понимание необходимости установления нормальных межгосударственных отношений с Израилем, разорванных по политическим соображениям в 1967 году.
В феврале 1989 г. заместитель директора Института США и Канады Р. Богданов посетил Израиль по линии Советского комитета защиты мира, после чего направил отчет о своей поездке в Международный отдел ЦК КПСС. В своей записке о встречах и беседах с членами израильского правительства, видными общественными и государственными деятелями этой страны он указывал на наличие у всех слоев израильского общества «потенциала доброй воли по отношению к Советскому Союзу», о том, что «изменения, происходящие в СССР в последние годы, нанесли серьезный удар по антисоветским настроениям в Израиле».
Обозреватель газеты «Известий» А. Бовин в одной из своих публикаций в эти же дни открыто призвал к установлению дипломатических отношений между двумя странами, что, по его мнению, могло бы содействовать разрешению «ближневосточного тупика». Главный редактор «Огонька» В. Коротич после посещения Израиля опубликовал в журнале большую статью о своем пребывании в этой стране, встречах с политиками и простыми израильтянами. По советскому телевидению прошла серия репортажей Е. Киселева об Израиле.
В связи с резко возросшим объемом консульской работы, Министерство иностранных дел при Э. А. Шеварднадзе без громкой огласки обменялось с Израилем небольшими представительствами консульских служб. Но до прямых дипломатических или торговых отношений между двумя странами дело еще не дошло. Советская сторона проявляла повышенную осторожность в очередности и последовательности своих шагов на пути нормализации советско-израильских отношений.
