Чтобы найти выход из сложившейся ситуации, В. Голанов предложил руководству Стэнфордского университета подумать о переносе предлагаемой ими конференции на начало 1990 г. Кроме того он высказал пожелание включить в повестку дня будущей конференции вопрос о путях развития делового сотрудничества между Дальневосточными районами СССР и странами Азиатско-Тихоокеанского региона, включая Японию, США, Ю. Корею, Сингапур, Гонконг, Австралию.
Р. Нейтер согласился с предложением Голанова о переносе срока проведения конференции в Москве на следующий год, и они в предварительном порядке обозначили время с 12 по 14 марта как возможный период проведения этой конференции. В. Голанов также посоветовал Нейтеру связаться с руководством ИМЭМО АН СССР и пригласить данное советское научно-исследовательское учреждение выступить наряду с нашими двумя организациями учредителем предстоящей конференции. Нейтер пообещал встретиться и переговорить об этом с директором института Е. М. Примаковым в самое ближайшее время.
Для служащего в организации, имеющей отношение к внешнеполитическим или внешнеэкономическим делам, участие в переговорах с иностранным представителем вместе со своим непосредственным начальником почти всегда влечет за собой дополнительное и довольно нудное занятие – документальное оформление прошедших переговоров в виде «записи беседы» или «меморандума о встрече, переговорах», которые к тому же обычно сопровождаются рядом оперативных поручений по следам состоявшейся беседы.
В этот раз мне можно было не беспокоиться об этом. Переводчиком на прошедшей беседе Голанова выступал сотрудник нашего управления. На него и легла обязанность соответствующего документального оформления прошедших переговоров. Однако не успел я добраться до своего рабочего места, как позвонил Голанов и попросил снова зайти к нему.
Сначала он распорядился подготовить ему справку о Стэнфордском университете. Видимо, готовился доложить о результатах переговоров с Р. Нейтером В. Малькевичу. Предложил Голанову включить информацию об этом заведении в ту «запись беседы», которую ему уже готовит переводчик. Он согласился с моим предложением, но тут же выдал мне новое задание: предложил «подумать» о выступлениях В. Малькевича и его собственном на XII годовом собрании АСТЭС, которое должно состояться в Вашингтоне в середине мая. Поскольку до мая было еще далеко, и за это время все могло многократно поменяться, я беззаботно согласился «подумать» над новыми поручениями и отправился заниматься неотложными на тот момент делами, связанными с предстоящим проведением в Москве Британо-советского месячника и 73-его годового собрания Британо-советской торговой палаты.
В середине апреля, когда докладывал Голанову о результатах командировки в Индию, где участвовал в семинаре на тему: «Как Индии торговать с социалистическими странами», мой начальник поинтересовался, приступил ли я к работе над текстами выступлений руководителей Палаты на майском годовом собрании АСТЭС в Вашингтоне. Честно ответил, что только собираюсь заняться этим. Галанов уточнил, что отчетный доклад Малькевича на годовом собрании уже готовит АСТЭС, мне же нужно сделать нестандартно и броско его выступление в Сан-Франциско, куда после завершения работы в Вашингтоне переправится часть советской делегации для участия в советско-американской конференции по торгово-экономическим вопросам.
Надежды «мирно» разминуться с этим поручением не сбылись. Пришлось взяться за это сложное для меня и весьма трудоемкое дело. Ведь по тематике советско-американских отношений в то время регулярно выступали высшие руководители Советского Союза, зачитывая тексты, подготовленные лучшими аналитическими умами страны. К тому же Малькевич владел большим объемом информации, мне недоступной, имел собственный взгляд на многие веши и был по-настоящему широко образованным человеком. Стандартная советская текстовая «туфта» для выступлений у него не проходила.
Конец ознакомительного фрагмента.
