— Сиенна, так ты ему не поможешь, — тихо говорит Зейн.
Но я слишком зла, чтобы думать, какой вред могут нанести мои слова. Слишком расстроена, чтобы подавить свои чувства и взвешивать каждое слово. Трей должен перестать жить в своих иллюзиях. Он должен стать прежним, пока не потерял всё и всех, кто ему дорог.
А Рейни? Из всех девушек, которых он мог бы посчитать своей невестой, он назвал Рейни Уильямс? Серьёзно? Откуда он вообще её знает?
Я пересекаю комнату, подходя к нему, пока между нами не остаётся всего несколько сантиметров, и обхватываю его лицо ладонями. Его кожа такая знакомая наощупь, щетина, пробившаяся после последнего бритья, покалывает мои пальцы и напоминает мне о той последней ночи в его комнате в лагере.
Это всё не может быть в прошлом. Ведь не может?
Я чувствую отчаяние, растущее в груди, как будто кто-то обронил семечко, а теперь оно проросло и ему не хватает места, и оно рвётся наружу. Он должен знать.
— Посмотри на меня, Трей, — мой голос смягчается. — Правда в том, что я люблю тебя. Я ждала подходящего момента, чтобы…
Я обрываю себя, когда неловкий взгляд Трея скользит к окну.
— Она здесь, — объявляет он.
Мои ладони падают, и вместе с ними моё сердце. Я закусываю губу, чтобы сдержать слёзы, набежавшие на глаза. Разве должно его волновать, что я ему тут душу изливаю? Он даже не помнит меня. Я для него никто.
Поворачиваюсь и смотрю в окно. Да, точно, к дому Зейна подъезжает белый кабриолет, и знакомая фигурка высокой безупречно сложенной блондинки выходит из машины.
— Да вы издеваетесь, — бормочу я.
Зейн тоже подходит к окну.
— Ого.
Я смотрю на него, и он отвечает извиняющейся улыбкой.
— Ей не сравниться с тобой, — шепчет он мне на ухо.
— Ой, помолчи, — я разворачиваюсь к Трею: — Ты не можешь в самом деле считать, что Рейни Уильямс — твоя невеста. Где вы с ней познакомились? Как давно вы вместе? Когда вы собираетесь пожениться?
Когда Трей переводит взгляд на меня, я надеюсь увидеть растерянность, но вместо этого там только жалость. Он жалеет меня?
Стараясь не касаться меня, он проходит мимо, направляясь к двери. На полпути он оборачивается и говорит:
— Поверь, Сиенна, я не тот, кто тебе нужен, — он смотрит на Зейна. — Но тот самый может быть ближе, чем ты думаешь.
И затем он уходит.
Нет.
Нет, нет, нет, нет, нет.
Сжимая кулаки, я продолжаю пялиться в окно. Я прошла все эти испытания, спасая его, не для того, чтобы отпустить к лженевесте. Рэдклифф, может быть, и мёртв, но его план, судя по всему, ещё в силе.
Я выбегаю из комнаты, спускаюсь по винтовой лестнице и распахиваю тяжёлую дверь. Генри, дворецкий Райдеров, стоит в холле с растерянным видом.
— Всё в порядке, мисс Сиенна?
Не обращая на него внимания, я вылетаю за дверь, тут же встречаясь с сухой, удушающей жарой. Трей ужа садится в машину Рейни, а она как раз возвращается к водительскому сиденью, когда я вырываюсь из дома. Она замечает меня и сощуривает глаза, а затем наклоняется к окну и говорит что-то Трею.
Когда я подхожу ближе к ней, она протягивает изящную руку.
— Спасибо, что так хорошо позаботилась о моём женихе, — говорит она сладким, как мёд, голосом, хотя сахар в нём явно ненатуральный. — Не знаю, чем тебе отплатить за твою доброту.
Я шлёпаю её руку, чтобы она убрала её.
— Что, по-твоему, ты делаешь, Рейни?
Рейне улыбается и скрещивает руки на груди.
— И я тебя рада видеть, Сиенна.
Я копирую её позу.
— Почему ты выдаёшь себя за невесту Трея Винчестера? Кто тебя нанял? Сколько тебе заплатили?
Её глаза распахиваются, она кладёт руку себе на грудь.
— За что ты так со мной, Сиенна, мне больно это слышать. Как ты можешь обвинять меня в подобном? — она наклоняется ближе. — Я знаю Трея много лет. Намного дольше, чем ты, — она пожимает плечами. — Мы любим друг друга.
Зейн подходит ко мне, и Трей выходит из машины.
— Ты же понимаешь, — перехожу я на угрозы, — что Трей — лидер «Грани», и когда мы выясним, что ты с ним сделала, мы найдём тебя и покончим со всем этим.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Рейни улыбается и откидывает длинные светлые волосы через плечо.
— Не понимаю, о чём ты говоришь, — говорит она сладким-пресладким голосом.
Трей подходит к Рейни и, обняв её за плечи, уводит к машине.
Когда он открывает ей дверь, я кричу ей:
— На кого ты работаешь? Что за игру ты ведёшь?
Она замирает и затем медленно разворачивается, прокручиваясь на безупречных загорелых ногах в красной кожаной мини-юбке.
— Это не игра, Сиенна. Это правда, — Рейни улыбается Трею. — И я могу тебе это доказать.
И в следующее мгновение её губы уже касаются его губ. Она целует его. Нет, они оба целуются — его руки, которые обвивают её талию и притягивают ближе к нему, служат тому доказательством.
В моё сердце словно вонзилась дюжина стрел, пробивая дыру насквозь. Я не могу смотреть на это. Я не могу смотреть, как человек, которого я люблю, целует другую. Я чувствую, как Зейн кладёт ладонь мне между лопаток, помогая сохранить равновесие, предлагая свою поддержку.
Когда я всё же решаюсь посмотреть, Рейни уже занимает водительское сиденье, а Трей закрывает её дверь. Обходя машину, он смотрит прямо на меня и говорит:
— Просто забудь, Сиенна. Пожалуйста.
Сердце разрывается на куски, пока я смотрю, как Рейни заводит машину и отъезжает от особняка. Я неотрывно смотрю им вслед, пока они не исчезают за поворотом. Но, к сожалению, он так ни разу и не оглянулся.
***
Мороженое, которое приносит мне Грета, не помогает. Плавание в бассейне с Зейном, Эмили и мамой не помогает. И прогулка по саду с незабудками, качающимися от лёгкого ветерка, будто бы поддразнивая меня, не помогает.
Ничего не помогает.
Наступает ночь. Я сижу на кровати в комнате, которую мне определили в доме Зейна, и пытаюсь придумать, как помягче сообщить Эмили, что нам пора вернуться к себе в трейлер — в конце концов, теперь, когда Трей уехал, у нас больше нет причин оставаться здесь. Вдруг раздаётся тихий стук в дверь.
— Открыто.
Зейн просовывает голову внутрь. Он чем-то омрачён. Я выпрямляюсь, напрягаясь всем телом.
— Что такое?
— Сиенна, — начинает он, входя в комнату.
Я сжимаю одеяло в кулаке и жду, когда он продолжит. Что-то случилось. Что-то очень плохое.
— Возможно, сейчас не лучшее время…
— Просто скажи мне, — говорю я нетерпеливо.
Он поднимает повыше планшет в руке.
— Ты должна кое-что увидеть. Это вышло в эфир несколько дней назад.
На экране симпатичная брюнетка с волосами до плеч, из динамика звучит её серьёзный голос:
— Несколько дней назад полковника Джорджа Рэдклиффа вытащили из-под обломков Малого правительственного здания. Сейчас он идёт на поправку в государственной больнице святого Кристофера в Рубексе. Несмотря на потерю обеих ног, врачи оценивают состояние здоровья как удовлетворительное. Мы поговорили с помощницей президента, мадам Нейман, ранее замеченной сегодня на выходе из больницы.
Камера смещается к суровой светловолосой женщине с узкими губами и острым носом. Она пытается выдавить улыбку, но выходит нечто похожее на гримасу.
— Помощник президента Нейман, каково состояние полковника Рэдклиффа?
— Полковник идёт на поправку, как и ожидается. На восстановление уйдёт немало времени, но врачи ставят оптимистичные прогнозы, — она улыбается, или скорее гримасничает, в камеру. — А теперь, прошу меня извинить.
Камера следует за её головой со светлым каре. Вместе со своими телохранителями она отходит к дороге и садится в блестящую чёрную машину с флагом Пасифики на антенне. Когда машина отъезжает от обочины, несколько других чёрных машин окружают её со всех сторон. Камера возвращается к лицу симпатичной брюнетки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Наш специальный корреспондент Синклер Джонс сегодня утром нанёс визит полковнику Рэдклиффу на несколько минут. Полковник прокомментировал теракт, организованный радикальной группировкой «Грань» в Малом правительственном здании.
