— Мне жаль, Сиенна. Жаль, что тебе пришлось пережить это. И ещё больше жаль, что я бросил тебя тогда в Малом правительственном здании. Всё, что сказал тот человек…
— Это в прошлом, — обрывает она меня. — Мы же решили двигаться дальше, да? Между нами никаких обид.
Я хотел бы, чтобы она понимала, как сильно я жалею о том, что оставил её в МПЗ. Может, если бы я остался, всё вышло бы иначе. Что было бы, если бы я не ушёл? Возможно, она поехала бы со мной, осталась бы у меня в гостях, чтобы провести время с сестрой. Может, вовсе бы не вернулась в лагерь. Рэдклифф не смог бы выследить их убежище, и всех этих бесконечных кошмаров, полных ужаса и мук совести, просто не было бы.
— Да, никаких обид, — подтверждаю я. Я толкаю байк к проходу, созданному моим небольшим камнепадом. Сиенна идёт рядом, пока мы движемся вдоль железной дороги на выход из туннеля. Солнце ярко слепит снаружи, и я моргаю несколько раз, чтобы глаза привыкли.
Как только мы доходим до моей машины, я ставлю байк на боковой упор.
— Что теперь? — спрашиваю я.
Сиенна уже поворачивает ключ в замке зажигания, и я уже знаю, что она задумала.
— Хочешь прокатиться, да?
— Просто хочу убедиться, что она в порядке, — Сиенна наклоняется, проверяя мотоцикл, и бормочет что-то вроде: «два-эр-де-ка».
— Два-что?
— А, прости, — она бросает смущённый взгляд на меня. — Это я сама с собой. 2Р-ДК. Чеклист, чтобы проверить, что на мотоцикле безопасно ехать. Это расшифровывается как Руль, Рама, Двигатель, Колёса.
Мои брови взлетают вверх.
— Впечатляет. Откуда ты столько знаешь о мотоциклах? Тебя в детстве катал отец?
Она взрывается смехом на мой вопрос.
— Мой папа и мотоцикл? Несовместимы. Папа любил кожаные кресла, кофе и книги, а не машинное масло и пот.
Она ложится на спину, проверяя покрышки и спицы на предмет повреждений.
— Это стало для меня чем-то вроде хобби после его смерти. Ты бывал когда-нибудь на свалке у Шантильи? А, забей — конечно, нет. В общем, там я и нашла «Харли», когда пыталась раздобыть какую-нибудь старую мебель в наш трейлер, — она поднимает глаза на меня. — Знаешь, мы не всегда жили в трейлере.
Я пытаюсь не выдать своего удивления.
— Что произошло?
— После смерти папы мама заболела. Мы больше не могли позволить себе оплачивать счета за проживание на окраине, так что мы продали его и всё, что было внутри, и нашли трейлер на периферии города. Тогда я бросила школу и начала браться за нелегальные подработки.
Она говорит об этом якобы равнодушно, но я чувствую правду. Это было тяжелой ношей для неё. Тяжелее, чем должна нести на себе девочка-подросток. Но она слишком сильная, чтобы жаловаться.
— Даже не представляю, как ты выдержала.
Она садится, вытирая руки о свои шорты. Мой взгляд рефлекторно скользит по её обнажённым ногам.
— У меня не было выбора, — говорит она, поднимаясь на ноги, и ещё раз осматривая мотоцикл, наклоняясь вверх-вниз, чтобы удостовериться наверняка.
— Так вот, — продолжает она. — Когда я нашла «Харли», я забрала её домой, вычитала всё, что могла, о старых мотоциклах и отремонтировала её. Рядом с Холлоу есть магазинчик, который продаёт запчасти, и туда я пошла тратить деньги с первой же зарплаты, — она гордо похлопывает свой байк. — Ни на секунду не пожалела об этом.
Когда она поворачивает ключ зажигания, двигатель начинает шуметь, вызывая ослепительную улыбку на её лице. Я хочу сказать ей, что считаю её потрясающей во всех отношениях, что она не похожа ни на одну из девушек, которых я когда-либо встречал, что для меня она самая красивая, умная, находчивая и интригующая, но она не хочет всё это слышать. Не от меня, по крайней мере.
Так что вместо этого я делаю шаг к ней и её байку.
— Могу я тоже прокатиться?
Она игриво улыбается, и моё обычно сильное здоровое сердце пропускает удар.
— Если только ты не против, что за рулём девчонка.
Радуясь её игривому настроению, я поднимаю руки, признавая поражение.
— Вовсе нет. Даже одобряю.
— Садись тогда, — говорит она, указывая большим пальцем на место за собой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я сажусь и обнимаю её за талию, она напрягается.
— Это ты специально, чтобы прижаться ко мне? — бормочет она чуть громче шума двигателя.
Я прижимаюсь сильнее, едва не касаясь губами её уха.
— Разумеется.
7. СИЕННА
Когда через несколько часов мы подъезжаем к дому Зейна — я на мотоцикле, а он едет следом на своей машине, — там происходит некая суета.
Доктор Хэммонд налетает на нас, когда мы проходим в ту часть дома, которая временно стала, так сказать, больничным крылом.
— Вопреки моим рекомендациям мистер Винчестер решил покинуть дом. Я настоятельно советовал ему остаться ещё на некоторое время, чтобы я мог провести ещё несколько тестов, или хотя бы отправиться в больницу, но он отказывается. Говорит, ему нужно в столицу, у него там важная встреча.
Мы с Зейном обмениваемся взглядами. Это плохо. Это очень плохо.
— А чисто физически ему здоровье позволяет ходить, работать? — спрашивает Зейн.
— Чисто физически он здоров как конь благодаря вашей сыворотке Re0Gene, но я обеспокоен его психическим здоровьем.
— А мы не можем просто привязать его к кровати? — шучу я. Или нет.
Но ни один из них, похоже, не видит ничего смешного.
— Может, нам с Сиенной стоит поговорить с ним. Попытаться вразумить его, — предлагает Зейн.
Доктор Хэммонд выглядит сомневающимся.
— Вы всегда можете попытаться, но не думаю, что это сработает.
Когда доктор уходит, я делаю глубокий вдох и смотрю на Зейна. Его брови сведены.
— Мы должны хотя бы попытаться, да? — спрашивает он.
— Ну конечно. Я не могу просто взять и отпустить Трея. Не после того как я едва сумела его вернуть.
Мы подходим к двери в комнату Трея, и я тихонько стучу, прежде чем открыть её. Трей полностью одет и смотрит из окна, засунув руки в карманы джинсов, которые, как я полагаю, принадлежат Зейну. Он всё ещё даже не подозревает об их родстве. Все — я, Зейн, даже врачи — посчитали, что лучше не запутывать его сейчас ещё сильнее.
Он поворачивается к нам.
— А вот и наша сладкая парочка, — напевает он.
Я хмурюсь, оглядываясь на Зейна, и вновь смотрю на Трея:
— Мы с Зейном просто друзья.
Трей издаёт смешок.
— Он так не считает, — Трей кивком указывает на Зейна.
Я разворачиваюсь, просверливая Зейна взглядом.
— Что ты ему сказал? — шиплю я.
Он пожимает плечами.
— Правду. Что я люблю тебя.
— Ты не должен был этого говорить…
— Он спросил. Что мне нужно было ответить? Солгать?
Спросил? С чего бы ему спрашивать? Если только… если только ему не всё равно.
Когда я смотрю на Трея, он рассматривает нас двоих, забавляясь нашей реакцией.
— Я всё слышал, если что.
Я подхожу ближе к нему.
— Слушай, Трей, ты не можешь уйти. Твой дом здесь, — я оглядываюсь вокруг. — Ладно, не совсем здесь. Но у тебя есть друзья, много друзей, которым ты нужен. И у тебя есть я, — я спешу продолжить, пока он не возразил: — Я знаю, что ты не понимаешь, что это значит, но я тот человек, который будет раздавлен твоим уходом. Пожалуйста, Трей, — умоляю я. — Останься ещё ненадолго, пока мы во всём не разберёмся.
— Здесь не с чем разбираться, — он снова выглядывает в окно. — Рейни будет здесь с минуты на минуту.
Моё горло расплющивается.
— Рейни? Что ещё за Рейни?
— Рейни Уильямс, — поясняет он. — Моя невеста.
Лицо Рейни всплывает в моей голове. Рейни и её свита идеальных подружек, стайкой проходящие мимо меня в коридоре АГИО. Её потрясающая улыбка, длиннющие ноги и шёлковые светлые волосы. Мой желудок сворачивается в узел.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я чувствую, как быстро теряю самоконтроль.
— У тебя нет никакой невесты! — выкрикиваю я. — И это, чёрт подери, уж точно не Рейни!
Трей отшагивает назад в ошеломлении, а Зейн хватает меня за локоть.
