Послышался тихий скрежет: кроссовер сдвинулся с места и пополз вниз. От страха Злата закрыла глаза.
Глава 8. Странный мир
Шум ветра заставил прийти в себя, и Злата открыла глаза. Над головой беззаботно синело небо, легкий поток воздуха обдувал лицо. Снизу слышался плеск воды. Злата медленно пошевелилась, и в бок уткнулось что-то твердое. Ладонь нащупала заостренный камень. Злата поморщилась и села, стараясь не обращать внимания на ломоту в теле. На руках ссадины и царапины, левая нога болела. Злата смутно помнила, как выбралась из машины: кроссовер уткнулся носом в выступающую каменную ступень и остановился. Она поспешно открыла дверь, пока он не пополз дальше, и неловко упала на каменный выступ.
Она огляделась. Площадка, на которой сидела, тянулась узкой полосой. Снизу и сверху тянулся отвесный склон. Стены выглядели так, словно кто-то рубанул их по вертикали гигантским топором; только в том месте, где съезжал кроссовер, поверхность снижалась постепенно.
Злата так и не поняла, что случилось: как машина съехала с обрыва, которого в этих местах никогда не было? Она встряхнула головой — бред какой-то. Злата не допускала и мысли о том, что сошла с ума. Она всегда гордилась тем, что могла трезво оценить почти любую ситуацию. Эту способность она унаследовала от своего отца, а тот, в свою очередь, от своего. Ее дедушка до конца жизни сохранил ясность ума.
Наркотики она не принимала, не пила и не курила. Тем страннее выглядела странная забывчивость. Хорошо, допустим, Злата как-то вырубилась и на автомате доехала до обрывистых гор. Только где такие горы находились, она не представляла. Насколько она знала, нигде поблизости подобных не было. Уральские горы хоть и назывались горами, но походили скорее на холмы, а не на каменные хребты. Вряд ли она переместилась со среднего Урала, где жила, на северный Урал, где горы выше и круче. Даже если она необъяснимым образом приехала на северный Урал и взгромоздилась на кроссовере на горную вершину, что само по себе звучит нелепо, то как объяснить вот это? Злата разжала пальцы и уставилась на игрушку. Она удивительным образом походила на настоящую Грэсси, даже темные глаза светились, как у живой. А где же сама Грэсси?
— Грэсси! Ты где? — позвала Злата.
Сверху не донеслось ни одного шороха или хруста; и кудлатая голова не появилась.
— Ладно, потом разберусь, сперва выкарабкаюсь отсюда. — Злата вздохнула и осмотрела местность.
Задняя часть кроссовера опиралась на верхнюю часть скалы. Пожалуй, можно выбраться из западни, если вскарабкаться на нее и попытаться дотянуться до края утеса. Злата с сомнением оглядела автомобиль. Он держался на круче благодаря каменной ступени, в которую уткнулся передним бампером. Как долго он продержится в таком положении? Сможет ли выдержать еще и вес человека? Злата тихонько его толкнула. Он вздрогнул, как гигантское животное, которое нечаянно оступилось, и замер. Похоже, по такому ненадежному сооружению наверх не залезть.
По гладкой и скользкой стене тоже не выбраться. У Златы не было скалолазного снаряжения, а руки с ногами не могли цепляться за гладкую поверхность, как лапки у мух.
Взгляд ее зацепился за узкую, почти вертикальную трещину, которая тянулась до самого верха. Была бы Злата маленькой букашкой, смогла бы по ней подняться, но для человека трещина слишком мала.
Она огляделась. На площадке не росли деревья, и толстые ветки не валялись. Похоже, без посторонней помощи не обойтись. Злата нащупала в кармане сотовый телефон и вытащила наружу. Засветился экран; пустые столбики показали, что связи нет. «Блин, только этого мне сейчас и не хватало!». — она подняла руку выше, надеясь, что связь появится, но ничего не изменилось. Тогда она оперлась ладонями о каменную кручу, задрала вверх голову и прокричала:
— Эй, кто-нибудь! Помогите!
Никто не откликнулся, лишь маленький камушек обвалился под рукой, прокатился по стене и исчез в пропасти.
— Э-ге-гей!
Никакого ответа. Похоже, придется искать другой выход. Злата двинулась вдоль террасы. Заныла нога, а боль в боку заставила поморщиться. Злата прижала ладонь к талии, немного потерла, и стало легче.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Горная ступень неумолимо сужалась. Скоро она слилась с вертикальной кручей. Дальше идти было опасно — если что, в таком узком месте не получится развернуться. В растерянности Злата огляделась, не зная, что делать дальше.
Под ногами что-то блеснуло, и Злата наклонилась, чтобы лучше рассмотреть. Две округлые трубки из нержавейки крепились к камню. Они тянулись вниз, каждые полметра соединяясь между собой перекладинами. Лестница! Злата с удивлением разглядывала, не понимая, откуда она здесь взялась. Так ничего и не придумав, подергала ее — вроде держалась крепко. Положила телефон и резиновую фигурку в карман брюк, перекинула ноги на верхнюю перекладину и стала спускаться.
Сколько поперечин уже миновала? Злата сбилась со счета. Попробовала оценить высоту и посмотрела вниз. Узкая лестница терялась в бесконечном пространстве, взгляд не нащупал дна. Девушка прищурилась, напрягая глаза, и вдруг показалось, что она потеряла опору. Скала, воздух завертелись, смешались друг с другом. Противная тошнота подступила к горлу. Опасаясь сорваться, Злата всем телом припала к лестнице, закрыла глаза и прошептала: «Только не смотри вниз, только не смотри вниз!». Постепенно головокружение прошло. Она стиснула зубы и продолжила спуск.
Из небольшого отверстия в скале сочилась вода. Тихо журча, стекала вниз. При движении лестница покачивалась. «Господи, хоть бы выдержала, хоть бы не развалилась! — думала Злата, глядя на ржавые потеки на камнях — Доберусь ли я когда-нибудь до твердой земли? Хватит ли сил?». Она начала уставать. Пот застилал глаза, влажные руки скользили. Несколько раз ступня срывалась с перекладины. Руки и ноги дрожали от напряжения, а в голове пульсировало. Злата по-прежнему не смотрела вниз, боясь головокружения, и шаг за шагом спускалась.
Наконец, ноги нащупали твердую землю. Злата отцепила от лестницы уставшие пальцы, прислонилась спиной к отвесной стене и закрыла глаза.
Постепенно дрожь в руках и ногах исчезла, сердце забилось ровнее.
Злата открыла глаза. Она стояла на берегу моря. Между ним и отвесной скалой тянулась узкая полоска суши. Волны лизали берег, унося с собой горсти песка. Песчаная кромка, с редкими крупными камнями, сглаженными временем и водой, выглядела уныло. Злата двинулась по ней.
За поворотом пейзаж не изменился — все тот же светло-желтый берег, море и высокая скала. Только впереди у большого валуна одиноко маячила чайка. Увидев Злату, похромала к нему прятаться. Одно крыло волочилось, оставляя за собой тонкую полоску. «Сломала крыло? — удивилась Злата. — Как тебя угораздило?». Чайка настороженно наблюдала желтым глазом. «Такая же узница, как и я! Не могу помочь, самой бы как-то выбраться», — пробормотала Злата. В этом месте в воде росли водоросли. Длинные листья колыхались, словно живые существа. Злата прошла мимо них.
Полоса суши уткнулась в отвесную стену. Тупик! Пенистые волны яростно бились о скалы, словно предупреждая, что не потерпят вторжения человека. «Придется вернуться и пойти в другую сторону». На этот раз чайка не спряталась за камнем, с любопытством глядя, как Злата уныло бредет обратно.
Вскоре чайка и лестница остались позади. Солнце начало садиться, и Злата забеспокоилась: «Кончится ли когда-нибудь эта гора?». Воздух уже не слепил глаза, в нем появились мягкие тона. Волны поутихли, словно приготовились ко сну, а солнечные зайчики перестали прыгать по воде.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Впереди в скале мелькнуло большое темное пятно. «Пещера! Может, через нее можно выбраться?». Злата добралась до нее и заглянула в проход.
Внутри отверстия оказалось прохладнее, чем снаружи. Свет от фонарика айфона терялся в глубине. Ни стен, ни потолка он не прощупывал. Звонко капала вода. Злата хотела вернуться, когда вдруг заметила вдали сияющую точку. «Может, это выход?», — подумала она с надеждой. Осторожно двинулась вперед, стараясь не споткнуться о лежащие на земле обломки известняка. Песок под ногами противно захрустел, нарушая пещерную тишину.
