Васаку понравились дельные рассуждения Вараздухт. Он остановился, улыбнулся и потрепал ее по щеке.
Вараздухт восторженно взглянула на него, и в ее глазах вспыхнул огонь страстной любви. Она питала к Васаку чувство, какое свойственно лишь очень пылким натурам; они бывают захвачены раз и на всю жизнь, для них любовь становится единственным смыслом существования. Они живут между блаженством и терзаниями.
Чувство становится для них мукой, когда им грозит опасность потерять предмет их любви или когда им только чудится, что такая опасность существует…
Вараздухт целиком отдалась этому чувству, когда произошел разрыв между Варазваганом и Васаком. Доведя до могилы свою первую жену, сестру Васака, и изгнанный за это из Сюника, Варазваган бросил вторую жену, уехал в Персию и там принял чужую веру. Это восстановило против него его племянницу Вараздухт, которая стала настойчиво действовать против него в интересах Васака. Она отправилась в Персию, поселилась у Варазвагана и через его жену – персиянку проникла в круг влиятельных женщин персидского двора. С помощью их мужей она подготовила назначение Васака марзпаном Армении. Варазваган смекнул, что кто-то подкопался под него, и начал следить. Подозрение пало на Вараздухт. Он собирался уже расправиться с нею и с трудом отказался от намерения убить ее, вняв доводам и заверениям своей жены. Разумеется, назначая Васака, Михрнерсэ скорее всего исходил из того расчета, что Васак – нахарар, и что князь из столь знатного рода, как владетели Сюнийские, предпочтительнее, чем какой-то изгнанник Варазваган. Учитывая это, Варазваган, в свою очередь, подкупал персидских вельмож, и те поносили Васака, выставляя его человеком, не пользующимся никаким влиянием среди армянских нахараров. Удалось настроить против Васака и Деншапуха, и тот добился было у персидского царя смещения Васака с поста правителя Армении и назначения Варазвагана. Вот тогда-то и сыграла большую роль Вараздухт: с помощью весьма влиятельной супруги одного персидского вельможи ей удалось отменить задуманное смещение и убедить всех, что Васак пользуется большим авторитетом среди нахараров Армении.
Связь между Васаком и Вараздухт возникла ранее и по иному поводу. Однажды Вараздухт пришла к Васаку с жалобой на бесчеловечность Варазвагана: замучив насмерть сестру Васака, он теперь истязал и вторую свою жену. Эти жалобы Вараздухт и послужили поводом к участившимся встречам ее с Васаком.
Ослепительная красота юной Вараздухт, ее нетронутая свежесть, ее ум и бесстрашие пленили Васака, и он ее полюбил. Он стал вызывать ее к себе и расспрашивать о поведении Варазвагана. Постепенно эти расспросы сменились беседами на иные темы. Васак стал заглядываться на Вараздухт. Заметив это, она вначале пыталась избегать встреч с ним. Но с течением времени она почувствовала, что и сама начинает привязываться к Васаку, хотя он и был значительно старше нее. Затем ею овладело то влечение, которое, возникнув не сразу, нарастает с непреодолимой силой, чтоб не погаснуть уже никогда. Ей были чужды честолюбивые замыслы или надежды, кроме связанных с возвеличением Васака. Когда изгнанный Варазваган бежал в Персию и начал там подкапываться под Васака, она проявила невиданную смелость, решившись отправиться туда же, чтобы расстроить козни своего дяди и спасти Васака. И именно в этой борьбе и приобрела Вараздухт свой жизненный опыт, там и научилась она бесстрашию в осуществлении дерзких планов.
Ей и в голову не приходило требовать от Васака чего-нибудь большего, чем то чувство, которое он питал к ней. Зная историю замужества Парандзем, она только жалела ее. Васак был в семье деспотом. Установив жесткий распорядок внутренней жизни он требовал от всех беспрекословного подчинения. И поскольку все действительно подчинялись ему, внешне в замке все обстояло благополучно. Но Васак был не только деспот, – он не знал стыда и нисколько не стеснялся принимать у себя молодую женщину, уединяться с нею в своих покоях. Знала Вараздухт и то, что до замужества Парандзем мечтала уйти в монастырь и вышла замуж за ненавистного ей Васака лишь по принуждению самодура-отца. Но даже в подневольном браке она имела право требовать хотя бы простого покоя и обычного «счастья». Не оказалось ни того, ни другого. Васак давно остыл к жене и жил в замке своей обособленной жизнью. Парандзем знала, что ее муж поглощен чуждыми ей сложными государственными делами. Это было понятно. Но когда в жизни Васака возникла какая-то тайна, проникнуть в которую Парандзем не удавалось, она стала следить за ним. Ее прислужница – преданная ей и умудренная жизненным опытом Дзвик – всегда осведомляла ее о происходящем в замке.
Парандзем несколько сбивало с толку рвение, какое проявляла Вараздухт в делах Васака. Разумеется, Васак не посвящал Парандзем в государственные дела, но ей было известно, что Вараздухт ездила в Персию по его поручению, что она орудует там против Варазвагана и что Васак тайно совещается с нею о государственных делах. Одновременно она безошибочным женским чутьем догадывалась, что между ними существует и сердечная связь. Для нее оскорбления, разнузданное поведение Васака уже не были новостью, – эта история тянулась без перерыва уже пять-шесть лет и, по-видимому, должна была продолжаться и впредь. Об этом знала и сама Парандзем…
От взгляда Вараздухт на Васака веяло теплом. Его настроение поднялось.
– Знаешь ли, Духт, – сказал он, садясь в свое кресло, – если и на этот раз наше дело завершится успехом, всегда все будет удаваться нам.
– Как это? Почему? – садясь рядом с ним, спросила Вараздухт.
– Так всегда бывает у людей высокопоставленных: свои дела они сами продвигают только наполовину, а затем все идет благодаря усилиям других.
Вараздухт рассмеялась:
– И что же, дошли мы сейчас уже до второй половины?
– Покуда нет. Долог еще путь…
– Когда же мы дойдем до половины? – лукаво спросила Вараздухт.
– Не знаю, – серьезно ответил Васак, – это зависит от судьбы…
Он умолк и стал задумчиво глядеть в окно.
Вараздухт вскочила, подошла к Васаку и взволнованно сказала:
– Я доведу дело до конца!.. Я должна увидеть завершение нашего дела!.. Но с одним условием: чтобы благодаря моим усилиям ты дошел до вершины!
Васак улыбнулся и, слегка щелкнув ее по кончику носа, спросил:
– Что же ты будешь делать тогда?
– Что я буду делать? Я буду с тобой!
– А если я зайду слишком далеко?
– Я пойду с тобой!.. Я здесь не останусь… Нет у меня здесь ничего и никого!.. Одна только несчастная мать…
Васак вздохнул и в раздумье устремил взор вдаль.
– Тяжело тебе будет! Боюсь, как бы ты не осталась на полпути…
Вараздухт порывисто обняла его и, прильнув к нему, воскликнула:
– Не останусь я! Не останусь! Здесь ужасно… Я оторвана от родных, от близких, от подруг… Меня все ненавидят… И прежде всего – твоя супруга. Да и весь замок вместе с нею! Нет, нет, я не останусь здесь! И не говори об этом!
Они умолкли.
– Ты знаешь, что я завтра выезжаю в Арташат? Вараздухт вздрогнула.
– Уезжаешь?
– Да. Там сейчас затеваются большие дела. И там неладно.
– Что же могло там произойти?
– Большие осложнения, вызванные новыми притеснениями. Как будто недостаточно было того, что Деншапух возбуждает духовенство, – теперь у нас и могпэт Ормизд сидит и надеется поживиться… Азкерт с Михрнерсэ задумали темное дело, требуют отречения от веры. Получен указ Михрнерсэ.
– Ты уезжаешь?.. – почти не слушая, повторила Вараздухт.
– Вернись к себе и жди, пока я отправлю тебя с верным человеком в Персию. Деншапух подкапывается под меня. Поезжай, попытай счастья еще раз.
Вараздухт ожила. Стало быть, она еще может пригодиться Васаку в важном деле…
Она обняла и поцеловала его. Как ни был Васак поглощен и взбудоражен своими замыслами, как ни был он озабочен ближайшим будущим и преисполнен злобы и ненависти к многочисленным своим врагам, в особенности к некоторым армянским нахарарам и персидским вельможам, – этот поцелуй смягчил и растрогал его. Он загорелся и сам обнял пылкую возлюбленную, которая была ему предана всем сердцем, которая отдала на служение ему весь свой разум и готова была отдать и самую жизнь свою.
Замеченные Васаком беглецы, которых преследователи оттеснили к окрестностям замка, затерялись в горах, покрытых густым лесом. Из восьми беглецов только один был пожил! м, хотя и крепким мужчиной, остальные же-Энергичные юноши. Все они легко карабкались по горам и вскоре убедились, что преследователи потеряли их след.
– Теперь пусть весь мир обыщут, нас они не найдут! – засмеялся один из юношей. – Сам дьявол не найдет! -добавил он через минуту. – Теперь мы избавились…
– Село горит… чего стоит наше избавление? – с горечью пробормотал другой из беглецов, мрачно взглянув вниз, в ущелье.
