— «Лаборатории Нинэк» — «Ковры Бергама» три-два, победу одерживает команда «Лаборатории Нинэк», — провозгласил судья спустя какую-ту минуту после начала боя.
Твинки могли гордиться собой — трибуны восприняли известие об их победе, может, и не криками радости, но и в список злодеев не записали.
В зале заседаний парламента Союза Запада царила напряжённая обстановка. Так случается, когда в одном помещении силой собирают тех, кто не привык, что ими понукают. Впрочем, Фопс, который их здесь и собрал, не сильно переживал насчёт этого ворчания и нытья великовозрастных детей. Это всё можно было терпеливо переждать — было бы время. А его как раз сегодня у городского управляющего имелось сколько угодно.
Орден зашёл слишком далеко. Под его контролем находилась уже не только Альмагея и дороги, но даже некоторые города. Это нужно было прекратить до того, как аннексия Союза Запада станет суровой реальностью. И у Фопса как раз имелись некоторые идеи по этому поводу.
Расчёт городского управляющего был безупречен: Орден никогда не позволит себе напасть на кого-либо — такое будет для него самоубийством, даже если он победит. Значит, если поставить Фрайка перед фактом: уходите или будет война, то тот несомненно отступит. Важно было лишь провернуть всё так, чтобы силы Ордена не успели отреагировать и что-то предпринять.
В это воскресенье, как казалось Фопсу, был идеальный момент: Фрайк никогда не пропускал турниры на арене Асцента и вряд ли нарушит эту традицию. Вместе с ним там наверняка будут и другие высшие чины Ордена. В это же время парламент, ругаясь и ноя, примет закон о территориальном суверенитете, по которому никто не вправе владеть землёй Союза Запада, не являясь его частью. И последний шаг: окружить Альмагею вместе с другими гарнизонами Ордена, сотней-другой голодранцев — вчерашних нубов, которым всё равно никто не посмеет причинить вреда.
Фопс не сомневался в том, что, получись у него всё — тогда Фрайк непременно отступит, что бы он там ни задумал и как бы ни были высоки ставки. Нужно было лишь принять этот дурацкий закон — всё остальное уже готово.
— Господа! — прервал очередную склоку городской управляющий. — Если вы так хотите побыстрее освободиться, то просто проголосуйте «за» — это всё, что от вас требуется сегодня!
— Но это же война с Орденом! Это безумие!
— Не будет никакой войны…
— Да, войны не будет, — прервав Фопса раздался голос из дверей.
Там, без оружия и охраны, в своём обычном чёрном наряде стоял никто иной как Фрайк, чьё появление заставило собравшихся, особенно тех их из них, что были на стороне городского управляющего, изумлённо ахнуть.
— Прошу прощения за моё вторжение на ваше приватное собрание, — слегка поклонившись, извинился предводитель Ордена. — Но моё присутствие необходимо. Ведь затронуты в том числе и мои интересы, а на кону — война.
Никто и слова не сказал, когда Фрайк неторопливо прошёл к трибуне, но не попытался оттеснить оттуда Фопса, а смиренно занял место подле неё, откуда и продолжил свою речь:
— Ситуация такова, что может обернуться конфликтом в любую секунду. Это недопустимо. Орден — это не Рахетия. Мы не развязываем войны, а завершаем их.
Городской управляющий стоял всего в полуметре от Фрайка, растерянно глядя тому в спину и пытаясь понять, что происходит и что ему теперь делать. Увы, но он безнадёжно опоздал.
— Ознакомившись с текстом документа, который вы тут обсуждаете, мой клан делегировал мне полномочия его ратифицировать. Одновременно с этим я — Фрайк — подаю заявку на вступление Ордена искателей Истины в состав Союза Запада. Мы обязуемся платить вдвое больший налог, чем любой из других кланов. Наши вооружённые силы станут вашими, а ваши цели и желания — нашими, — Фрайк повернулся в сторону трибуны и без всякого ехидства уточнил, — что скажете, городской управляющий?
— Е-есть л-ли в этом з-зале те, — дрожащим от волнения голосом начал Фопс, — кто п-против этого решения?
Никто не осмелился перечить.
— Отныне О-орден искателей И-истины — полноправный член Союза Запада…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Это исторический момент, — доброй улыбкой реагируя на произошедшее, доверительно сообщил Фрайк. — Пока мы едины — мы непобедимы. Кто бы нам ни противостоял. Даже если это будет весь мир!
***
В раздевалку троица возвращалась молча, стараясь не пересекаться даже взглядами. Внутри эта немая сцена продолжилась, хотя выглядела со стороны нелепо и даже забавно: разбредаться по всему помещению Фалайз, Тукан и Фиона не стали, поэтому хранили обособленное молчание на совсем небольшом друг от друга расстоянии.
Первой нарушить эту тишину, хоть и не сразу, решилась Фиона:
— Мы же знали, к чему всё идёт, — начала она, но не получив никакой поддержки от сопартийцев не стала продолжать.
Вторым попытался взять слово Фалайз:
— Самое противное осознавать — что мы ни на что не могли повлиять, — но и его речь никто не поддержал.
— Портер или индийский эль? — дошла очередь до Тукана.
— Ты сейчас это серьёзно? — возмутилась жрица. — Это тебя сейчас заботит?
— Да не сказал бы, — пожал плечами Тукан. — Просто ещё меньше меня заботит это поражение.
— Тебя не волнует… — то ли Фалайз не знал, как сказать, то ли просто выдержал драматическую паузу, но продолжил он не сразу, — отсутствие справедливости?
— Я врач, поди поищи более несправедливую и сволочную работу. Перед каждым мед-ом впору ставить табличку: «оставь надежду всяк сюда входящий».
Убедившись, что замечаний от дикого мага не будет, крестоносец переключил своё внимание на жрицу:
— А ты наверняка уже знаешь, сколько мы выиграли на нашем поражении. Ну так?
— Фопс от нас отстанет. Скорее всего. Если не захочет похожим образом взыскать в кратчайшие сроки оставшиеся миллион восемьсот.
— Ну вот, — Тукан развёл руками, — значит, осталось решить самое важное — портер или индийский эль?
— Эль, — уверенно ответила Фиона. — Что? Если я девочка, то мне нельзя любить пиво?
— Пиво ли? Как по мне, — пустился в рассуждения крестоносец, — половина всех этих «индийских» элей — мало того, что к Индии не имеет никакого отношения, так ещё и сварены не из хмеля, а из шишек.
— Тогда бери портер, — не поняла его претензий жрица.
— А он в голову даёт, будто кочергой, — крестоносец повернулся к дикому магу. — А ты что скажешь?
— Что… я… эм… не люблю пиво?
Фалайз ожидал осуждения, насмешек, но его сопартийцы напротив понимающе закивали.
— А, точно, тебе ещё только девятнадцать, — догадался крестоносец. — Ничего, это пройдёт.
— Пройдёт… отсутствие любви к пиву? — удивился дикий маг.
— Угу, — вполне серьёзно кивнула жрица. — Я тоже считала его жуткой гадостью лет так до двадцати двух.
— А потом её доконал брак, — ухмыльнулся Тукан.
— Нет, скорее кино, которое с каждым годом на трезвую голову становится смотреть всё сложнее.
Все дружно рассмеялись, подводя таким образом своеобразную черту под всем этим невероятно длинным днём.
— У нас ещё есть шанс побороться за третье место, — вдруг вспомнил Фалайз.
— Или уйти отсюда пораньше, — заметил Тукан.
— Вроде они там уже заканчивают, — выглянув на арену, где как раз решалось с кем «Лаборатории Нинэк» будут бороться за первое место, сообщила Фиона. — Можно и подождать. В конце концов какой-никакой, а шанс подзаработать двести тысяч на дороге не валяются.
— Конечно не валяются — они в неё закопаны, на ней распилены и розданы кому надо, — ехидно сообщил крестоносец.
***
Тем временем Асцент, купавшийся в лучах закатного солнца, медленно и верно вновь пустел. Волна кратковременной популярности отхлынула, и люди вновь покидали город, оставляя бело-красные улицы на попечение ботам. Лишь возле входа на арену до сих пор было многолюдно. Кто-то тщетно пытался прорваться внутрь, чтобы увидеть финальные бои, кто-то наживался на них, другие толпились возле касс, принимавших ставки, некоторые просто продавали всякие сувениры и прочую мелочёвку.
