пулеметы под командой штабс-ротмистра Богдановича заставили противника остановиться. Тем временем корпус успел уже уйти на довольно значительное расстояние. Однако конные батареи, открывшие огонь по наступающим красным, и прибывшие на поддержку автомобили «Форды» помогли нашему эскадрону окончательно отогнать противника и затем продолжить движение на село Отрада. Село Отрада и село Рождественское оказались в руках противника. 1-я дивизия атаковала эти села, выбила из них противника, и корпус расположился в селе Рождественском. На рассвете 22 октября крымцы были посланы разведывательным эскадроном на село Петропавловка, находившееся в 15 верстах от Рождественского. Корнет Петрункевич с 3-м взводом установил, что Петропавловка занята красными, и в то же время другим разъездом замечено было движение большой колонны неприятеля от Петропавловки по ложбине к Рождественскому. Обо всем замеченном командиром эскадрона немедленно было послано донесение. Кроме движения главных сил по ложбине, противник обнаружен был еще на одном из хуторов по направлению на Петропавловку; при виде приближающегося эскадрона противник, оказавшийся небольшим конным отрядом, поспешил ускакать. Ведя непрерывное наблюдение за колонной, продвигающейся по лощине, эскадрон постепенно отходил на Рождественское, находясь все время в сфере действительного огня и под угрозой быть отрезанным от своих. К вечеру, получив приказание, эскадрон прибыл в Рождественское, где застал конный корпус построенным в ожидании ночной атаки противника.
На рассвете 23 октября 1-я и 2-я кавалерийские дивизии, а также и части 1-го и 2-го армейских корпусов начали отход на станцию Сальково. Крымский конный и Смоленский уланский эскадроны были оставлены для прикрытия отступления. В течение всего дня оба эскадрона принимали на себя атаки противника, разворачиваясь в лаву и отбиваясь пулеметным и ружейным огнем. После 10 часов утра при сильной артиллерийской поддержке красные большими силами пошли в атаку на крымцев, а эскадрон противника стал обходить левый фланг Крымского эскадрона. Разгорелся упорный бой. Красные были во много раз сильнее в числе своих бойцов и в количестве поддерживавших их орудий. Под сильнейшим давлением противника крымцы стали постепенно отходить. В этот момент подскочил к эскадрону командир бригады полковник Ряснянский и приказал снова перейти в атаку, чтобы дать возможность последним частям главных сил отойти в порядке. Ротмистр Лихвенцов повернул эскадрон назад, и крымцы снова атаковали красных. Пораженные неожиданной смелой контратакой крымцев, красные остановились и бросились назад, но вскоре пришли в себя и опять продолжили свое наступление. Пока главные наши силы совершали свой отход, крымцы и смоленцы весь день провели под жестоким огнем врага, отбивая его атаки. Оба эскадрона понесли очень большие потери. Только лишь вечером 23 октября после всех крымцы вошли на полуостров за проволочные заграждения, у которых осталась Дроздовская стрелковая дивизия.
24-го и 25 октября эскадрон крымцев простоял в деревне Киат. 26-го утром в составе полка выступил по направлению на Перекоп. К вечеру полк пробыл в село Воиновка, а ночью перешел на хутор Бема, где 7-й кавалерийский полк оставался в резерве до 5 часов вечера, когда 2-я бригада 2-й кавалерийской дивизии (7-й и Кавказский полки) брошена была в конную атаку на красную пехоту, сидевшую в занятых ею наших окопах. При виде атаки красные выскочили из окопов и забежали за проволочные заграждения, оградив себя не только проволочными заграждениями, но и всей системой глубоких окопов, ходов сообщения, траверсов и пр., построенных нашими войсками. Бригада не была в состоянии преодолеть все эти препятствия и вынуждена была повернуть обратно. Крымский конный эскадрон во время атаки находился уступом на правом фланге. От артиллерийского огня противника было ранено несколько всадников и лошадей, головкой снаряда контужен был по спине неутомимый классный фельдшер Харитонич, но остался в строю. После этой атаки весь 7-й кавалерийский полк до 2 часов ночи провел в сторожевом охранении, рассыпавшись в конном строю по всему фронту. После 2 часов ночи полк был сменен частями 1-й кавалерийской дивизии и отправлен в деревню Карпову Балку в 4—5 верстах к юго-востоку от Армянска. В этой деревне уже находился Кавказский кавалерийский полк. На всю бригаду отведена была всего лишь одна хата. Мороз был очень сильный, и согреться людям было негде. Сиваш, никогда зимой не замерзающий, теперь в конце октября полностью замерз. Это было большим несчастьем для Русской Армии.
На рассвете 28 октября, когда эскадроны начали водить более суток не пивших лошадей на водопой, неожиданно бригада подверглась нападению с тыла красной конницей, проскочившей по льду Сиваша между охранением 1-й кавалерийской дивизии и казаками генерала Фостикова[564]. После краткого замешательства в частях конного корпуса быстро был восстановлен порядок, и конница красных была отброшена от Карповой Балки и Юшуня.
Новые красные соединения снова переправились по замерзшему Сивашу и сразу стремительно бросились в наш тыл. Конный корпус должен был отходить параллельно по отношению к наступающим красным. Весь день 28 октября происходили бои. Враг отбрасывался назад, но новые массы буденновцев снова теснили полки нашего конного корпуса.
Эскадрон крымцев наравне со всеми стойко выполнял свой долг. В этот день тяжело ранены были командир эскадрона ротмистр Лихвенцов и штабс-ротмистр Богданович. Ряды эскадрона уменьшались, но раненых всех вывозили. После ранения ротмистра Лихвенцова во временное командование эскадроном вступил корнет Дрига.
29 октября Кавказский кавалерийский полк с приданным ему нашим Крымским эскадроном двигался в арьергарде. Крымцы отходили последними, подвергаясь обстрелу врага. В ночь на 30 октября конный корпус оторвался от противника и весь день провел в походе вне сферы неприятельского огня. Ночь с 30-го на 31-е корпус провел на станции Сарабуз; 31 октября прошел через Симферополь и Алушту и к вечеру 1 ноября прибыл в город Ялту. Пришвартовавшись к молу, стояли небольшой транспорт «Крым» и маленький пароход «Русь». Сразу же началась погрузка.
В Крымском конном эскадроне после всех боев вместе с господами офицерами осталось не больше тридцати человек; на пристани присоединилась еще небольшая команда выздоравливающих и бывших в командировках, прибывшая к погрузке вместе с Запасным кавалерийским полком. По приказу генерала Врангеля всем, кто не хотел эвакуироваться, разрешалось остаться на родине, но таковых на весь корпус было не больше пяти человек, которые до отплытия судов стояли на берегу, провожая своих друзей в неизвестность. Из желающих уехать никто не остался на берегу; погрузка прошла в полном порядке. Тяжело было на душе при виде остающихся на берегу лошадей, наших боевых друзей. Седла взяли с собой; несколько орудий наши конно-артиллеристы сбросили в море.
Днем 2 ноября, перед отплытием наших судов от крымского берега, на крейсере «Генерал Корнилов» (бывший «Кагул») прибыл Главнокомандующий генерал Врангель, обратившийся к находившимся
