кавалеристов были очень популярны, и посещали их не только окончившие ускоренные выпуски, но и несколько офицеров, выпущенных из училищ еще в мирное время. Из офицеров-крымцев окончили эти курсы ротмистр Дмитриев и ротмистр Эммануель. Хотя и не было лошадей, но производились занятия рубкой и уколами пикой. Организовано было состязание. Лучший по рубке эскадрон в полку выходил потом на дивизионное состязание. В 4-м кавалерийском полку лучшим по рубке оказался 3-й эскадрон (крымцы и петроградцы). На дивизионном состязании выступление эскадронов происходило по жребию; последним выступал Запасный дивизион. Перед выступлением эскадрона Запасного дивизиона крымцы и петроградцы оказались первыми среди четырех полков и конно-артиллерийского дивизиона; казалось, что победа уже обеспечена 3-му эскадрону 4-го полка, но вышел эскадрон Запасного дивизиона и только на ничтожное число очков оказался лучше Крымско-Петроградского эскадрона, которому пришлось удовлетвориться вторым местом.
Постепенно шло время, и наконец приблизился срок оставления Галлиполийского полуострова. Пехотная дивизия должна была быть перевезена в Болгарию, а Кавалерийская в Югославию, где должна была быть принятой на службу в пограничной страже. За несколько дней до выезда, ввиду малочисленности 4-го полка, полк был переформирован в три эскадрона и полуэскадрон офицерский. В состав 3-го эскадрона вошли еще и лубенцы. Эскадрон был переименован во 2-й; командиром эскадрона назначен лубенец, полковник Чегринцев, помощником командира эскадрона – полковник Рубцов. Крымцы вошли в эскадрон взводом, командиром которого назначен был ротмистр Дмитриев. Ротмистр Эммануель получал назначение командира взвода в офицерском полуэскадроне.
28 августа 1921 года 2-я бригада (3-й эшелон дивизии) была погружена на турецкий пароход «Кирасун», который доставил 29 августа бригаду в Салоники. После выгрузки с «Кирасуна» бригада тотчас же была посажена в вагоны и к вечеру прибыла в пограничный с Грецией городок Джевджелия. 1-я бригада уже была на границе.
Офицерский эскадрон остался на неопределенное время в Галлиполи. Югославское правительство, принимая дивизию в пограничную стражу, ограничило в ней число офицеров, не считая возможным назначать офицеров на солдатские должности. Подполковник Тихановский, бывший в 4-м полку на должности помощника командира офицерского эскадрона, остался на этой же должности и не мог выехать вместе с полковой «ячейкой» в Югославию. Не смогли уехать и бывшие в офицерском эскадроне наши офицеры.
В Джевджелии оставались 15 дней; прошли через все требуемые инстанции: баню, дезинфекцию, медицинский осмотр, выдачу обмундирования и пр. После галлиполийского полуголодного пайка было приятное ощущение от хорошей сытной еды. На медицинском осмотре некоторые чины бригады были забракованы; большинство из них поступили в жандармерию, в том числе наши корнеты Черемисинов и Лешков. Во время десятимесячного пребывания в Галлиполи Крымская ячейка в своем составе сильно уменьшилась: двое поступили в Николаевское кавалерийское училище, трое уехали в Чехословакию продолжать свое образование, трое уехали в Бразилию, трое уехали в свои родные места, не оккупированные большевиками; в конечном итоге в пограничную стражу было принято всего 20 человек, в том числе 7 офицеров: ротмистры Эммануель, Дмитриев и Глинястый, штабс-ротмистр Петрункевич, поручик Савельев Николай и корнеты Станишевский и Савельев Дмитрий.
15 сентября 2-я бригада двумя эшелонами отправилась в путь к границам Австрии и Италии. Крымцы в составе 4-го полка были в первом эшелоне, который взял путь на Скоплье, Ниш, Белград и Загреб, где произошла остановка при штабе 4-го пограничного округа («отсека»). При «команданте» отсека должен был находиться русский «референт» (советник), наш командир бригады генерал-майор Гернгросс. В Загребе произошла разбивка по «четам» (ротам). Крымцы были сведены в эскадрон со смоленцами, командиром которого стал смоленец, подполковник Собакин-Фадеев[568]. По жребию Крымско-Смоленскому эскадрону (чете) достался номер 16-й. Стоянка этой четы находилась в Словении в редкой по красоте местности в области Юлийских Альп и хребта Караванки по границе с Австрией. Командиром четы был капитан 2-го класса, серб; командиром одного взвода был также югославский офицер, а другого взвода – русский офицер (командир эскадрона), имевший звание контрактуального чиновника и носившего нашу русскую форму. По железной дороге через города Любляна и Крань новый эскадрон-чета был доставлен на станцию Довье-Мойстрана. В деревне – курорте Мойстрана расположился штаб четы. В городе Кране находился штаб 4-го «пододсека» (отдела), при «команданте» которого находился также русский «референт», наш командир 4-го кавалерийского полка полковник Попов, ставший командиром полка вследствие отъезда полковника Ряснянского в Чехословакию. Все офицеры в чете были на унтер-офицерских должностях, а некоторые были даже рядовыми. Солдаты наши независимо от их звания все были рядовыми. Служба была нетяжелая, условия жизни были вполне удовлетворительны; с непривычки постоянное движение по горной местности в первое время некоторых очень утомляло.
После первого года службы в пограничной страже официально разрешалось желающим подавать прошение об увольнении из службы. Только четверо воспользовались этим разрешением: вольноопределяющиеся младшие унтер-офицеры Владимир Андреевский 3-й и Василий Третьяков ради поступления в Николаевское кавалерийское училище, эвакуированное из Галлиполи в Королевство С.Х.С. (Сербов, Хорватов и Словенцев) и корнеты Станишевский и Дмитрий Савельев, пожелавшие закончить университетское образование.
Но в это время уже вышел приказ генерала Врангеля о необходимости перехода чинов армии на собственное обеспечение своего существования, и никто уже не был связан обязательством оставаться при своих войсковых частях. В дальнейшем для сохранения связи между всеми чинами армии генералом Врангелем был создан Русский Общевоинский Союз.
В своей среде крымцы объединились в полковом объединении Крымского конного Ее Величества полка, в которое вошли все чины полка, когда-либо служившие в полку независимо от того, где кто находится. Большинство крымцев после первого года эмиграции осело во Франции и в Королевстве С.Х.С. (Югославии). Во главе объединения стал бывший командир полка Свиты Его Величества генерал-майор Николай Антонинович Княжевич[569]. Главный центр объединения обосновался в Париже. К состоявшим уже в объединении в течение первых лет в эмиграции присоединились и выпущенные из Николаевского кавалерийского училища корнеты Янушевский Анатолий[570], Соколовский Григорий[571], Бородзич Сергей[572], Андреевский Владимир[573], Григорьев Владимир[574], Келлер Анатолий[575] и Третьяков Василий[576]. Все они основательно прошли полный курс училища, и все они были участниками Гражданской войны в своем полку, кроме Анатолия Келлера, поступившего в Николаевское кавалерийское училище по окончании кадетского корпуса.
Очутившись вне пределов своей родины, крымцы продолжали считать себя на службе своему Отечеству и верить в возрождение Великой Императорской России и в ней родного Крымского конного Ее Величества Государыни Императрицы Александры Феодоровны полка. Священная светлая память о трагической, мученически погибшей царской семье всегда останется у крымцев до конца их жизни.
А. Арсеньев[577]
ВОСПОМИНАНИЯ О СЛУЖБЕ
