людей, – добавил Семеныч.
– Никто не заявлял…, – повторял зомбировано Ярик. – Да. Тоже факт. Ну, раз Вы говорите, что никаких признаков жизни или намеков на активность там нет…
– Это не лично мое мнение. Мы несколько дней до полуночи спорили, пытаясь вырваться из круга фактов: возраст мал, с точки зрения археологии просто отсутствует, но заброшена, закопана, мертва. Почему? И такое ощущение, что раскопали уже все.
– Нет мест, где хотелось бы идти глубже? – уточнил Ярик.
– Да. Научный потенциал исчерпан!
– То же самое говорят и о полигонах Южной Америки, – добавил Ярик.
– Судя по доступным материалам, да, – согласился Семеныч.
– Мой полигон – прямая противоположность, – сравнил Ярик. – Там необходима полугодовая вахта. Мне так не хотелось уезжать. Мне казалось, что мы ушли просто с порога понимания, что это за явление такое. Кто были эти люди?
Ярик и Семеныч еще обсудили некоторые моменты, информацию о поездке Ярика, что в сложившейся ситуации делать дальше…
***
Когда Ярик вернулся от родителей Авдея, он и Семеныч пошли в университет, где продолжились обсуждения. Семеныч не хотел туда идти, воспринимая все-таки произошедшее и как свою ошибку, и как личную утрату. Несмотря на то, что прошел уже почти месяц, он старался избегать общения.
– Как восприняли родители? – сразу поинтересовался Натан Саныч.
– Мать нормально. В слезы, в плечо снохе. Она возле Маришки сидела, слушала, так вместе и успокаивали друг дружку. А отец неожиданно, – ответил Ярик. – Даже, наверное, можно сказать, что он был готов к этому, и ждал этого всю жизнь. А может быть, просто тронулся умом.
– Про отца что-то ничего не понял, – замотал головой, задрав брови, Натан. – Давай-ка сначала рассказывай.
– Он сказал, что его забрала Ия, – добавил Ярик.
Но увидел, что это ничего не прояснило Натану Санычу, и зашел по-другому:
– Ладно, попробую сначала. Приехали мы с Маришкой. Ну, поговорили немного, пока они не спросили, почему мы без Авдея. Сели, объяснили. Отец только и сказал: «Она все-таки его забрала. Ишь, где нашла!» Я сам ничего не понимал, пока он не сказал, что это Ия. Авдей нам как-то рассказывал свою страшную историю из детства, – начал Ярик.
26
Вид из подмороженного иллюминатора с искорёженными пиявками из кристалликов льда был прескучнейший – пустыня справа, пустыня слева. Она же, должно быть, впереди. И лишь уверенность в том, что позади еще совсем недавно был большой живой город, который провожал его в самолет, разбавляла уныние. Но не справлялась с ним. Эта мысль окончательно загнала Ярика в дремоту, от которой он очнулся из-за внезапно начавшегося беспорядка.
– Нужно прыгать с самолета, – кричал ему, глядя в глаза, попутчик, вскочивший с соседнего кресла и порывавшийся выбраться через Ярика в проход или вовсе вытолкнуть его.
Причем кричал он очень убедительно.
– Да мы разобьемся тонким слоем, – в не вполне ясном сознании, пытаясь сообразить, бубнил Ярик.
Когда только-только провалишься в дремоту, выбираться, как ни странно, из нее приходится как будто очень издалека.
«Да и вроде бы совсем не этот плюшковидный параноик, – подумалось Ярику, – сидел здесь еще несколько минут…»
Тут мысли Ярика потеряли остатки четкости, продираясь сквозь завалы дремоты и толкая друг друга. Он засомневался в оценке времени. Может, прошло уже и больше. Сознание почему-то сконцентрировалось именно на времени, а не на том, что сосед в самолете обычно не меняется.
– Да не разобьемся! Мы разобьемся вместе с этой ржавой гондолой, если не спрыгнем раньше! – настаивал попутчик и поднимал за руки Ярика.
Его пухлые, но не теплые и при этом не очень мягкие руки, сгущали непонятность ситуации своим несоответствием, которое улавливалось лишь подсознанием, но что-то удерживало сознание и не давало ему вырваться наружу. Сейчас Ярику казалось, что уже и этот спор тянется полчаса.
А целеустремленный паникер не унимался. Впрочем, паниковал в салоне не только он.
– Ярослав, да очнись же ты, наконец, – вскипел сосед.
«Мы уже даже успели с ним познакомиться?» – замедленно удивилось полусознание Ярика.
Факт обращения на «ты», да и вообще разговор на родном языке его снова существенно не задели. А услышанное собственное имя в подсознании раскрутило колючую проволоку недоверия и заставило поддаться на призывы.
Они еле протолкнулись сквозь почему-то встречный поток к люкам и поспешно прыгнули, практически не столкнувшись с протестами персонала. Ярик был в полнейшем смятении. Кто им открыл люки, кто их потом закрыл, прыгал ли с ними кто-нибудь еще, были ли парашюты…? Это некоторые из тех вопросов, которые успели чередой промелькнуть в его голове до того, как его захлестнуло новое состояние.
Ощущение свободного падения и бесконтрольного вращения в воздухе окончательно лишило его связи с реальностью. Ко всему, видимо, еще подключился и страх неминуемой катастрофы, но вестибулярный аппарат не давал мозгу ресурсов на обработку еще и его. Попутчик же не выпускал руки Ярика и перед падением обнял его как бы в кокон и принял удар о землю на себя. Ярик не почувствовал совершенно ничего болезненного или даже жесткого. Но проанализировать, почему так, было некогда. Сразу после мягкой посадки попутчик схватил Ярика за руку и принялся настойчиво тащить его в укрытие.
Ярик более-менее осознал себя уже на земле, точнее на песках, бегущим. Они вместе неслись, оббегая и иногда перепрыгивая небольшие кусты, к каким-то полувысохшим зарослям, стремясь укрыться в них. Ноги еле справлялись с непривычным для них покрытием. К тому же песок попал в обувь, отчего ноги скользили еще и внутри башмаков. Воздух плыл, хотя этот эффект мог быть обусловлен и собственным состоянием сознания Ярика. Впереди в зарослях с трудом проглядывались какие-то строения.
Попутчик объяснял, что нужно опасаться погони… Когда им удалось обогнуть небольшой бархан, оказалось, что пустыня не такая уж унылая и безжизненная, какой предстала поначалу. За барханом заросли были гуще.
«Вероятно, по близости должен быть оазис», – заключил находчивый археолог.
Кто был этот попутчик? Почему Ярик так легко поддался на его призыв? Ему показались беспорядки или они на самом деле были? Трясло ли самолет? Возможно, оттого, что он был в полусне? Возможно, Ярик после произошедшего с Авдеем уже не боялся ничего предполагать? Возможно, ему что-то подмешали в напиток? Причин могло быть много, но как бы там ни было, теперь в сложившейся ситуации нужно было тупо выживать. Эта мысль выходила на первый план по мере возвращения к Ярику самообладания.
А когда самообладание возобладало, к этой череде вопросов добавился еще один. А куда делся этот бесноватый попутчик?
*
Ярик оказался в городе.
