из представителей разных Сезонов.
– Так вот чего он хочет? – тихо спрашиваю я. – Власти?
– Власть – ценный инструмент, Блум, – философствует он. – Не забывай об этом.
– И все? Это и есть причина, по которой вы сопротивляетесь созданию Ванитас? Не хотите расставаться с властью?
Некоторое время он молчит, так долго, что я начинаю думать, что вовсе не дождусь ответа. Мне кажется, я немного злоупотребляю своей удачей. Не помню, чтобы мой дед когда-либо отвечал на мои вопросы. Обычно он сам их задает. Поэтому я не питаю иллюзий, что этот разговор что-то изменит: что он, наконец, станет воспринимать меня всерьез или начнет учитывать мое мнение. Единственная причина, по которой дед до сих пор сидит здесь и разговаривает со мной, заключается в том, что он надеется получить какую-то информацию.
– Знаешь, в чем проблема твоего поколения? – спрашивает он через несколько минут, внимательно изучая меня взглядом. – Вы думаете, что знаете все. При этом все с точностью до наоборот.
Я спокойно смотрю на него.
– Может, это потому, что вы нам ничего не говорите?
– Во время Ванитас силы всех Домов приостанавливаются. – Дедушка наклоняется вперед, и его губы растягиваются в тонкой улыбке, которая заставляет меня побледнеть. – Об этом тебе твой друг-мятежник ничего не говорил, правда? Если повстанцам действительно удастся создать Ванитас, у них будет достаточно времени, чтобы отомстить всем нам. Мы совершенно бессильны, в то время как они готовились к битве в течение нескольких поколений. Ванитас – это Сезон богов, когда нам напоминают, что мы всего лишь люди и уступаем им во власти и могуществе. Так вот, отвечая на твой вопрос, Блум: нет, Блум, я не готов отдать свои силы и встретиться с ордой разъяренных повстанцев. Даже если они тоже не смогут использовать свои силы. Ни я, ни моя семья. И я уничтожу любого, кто встанет у меня на пути.
– В том числе и меня?
На его лице не дрогнул ни один мускул.
– Если будет необходимо. Я защищаю свою семью, Блум. Ты должна для себя решить, хочешь ты быть ее частью или нет.
У меня начинает болеть голова. В последнее время на меня обрушивается так много информации, что, боюсь, мне скоро придется делать заметки, чтобы не потерять нить.
– То, что члены Ванитас могут отомстить, не оправдывает того, что вы убьете их всех, – возражаю я, отчаянно пытаясь найти хоть какой-то смысл во всем этом хаосе. – Ванитас входит в цикл времен года, и это остается неизменным.
– Я не говорю, что одобряю то, что наша семья сделала когда-то давно, Блум. – Дедушка устало трет глаза. – Но я не собираюсь просто бросать свою семью и свой Дом на съедение врагам.
– Что, если они воссоздадут Ванитас без меня? – спрашиваю я. – Ведь можно же взять кого-то другого, правда?
Дедушка качает головой и окидывает меня странным взглядом.
– Ванитас не создавали в течение тысячелетий. Для выполнения этой задачи потребуется действительно могущественный Страж. А я слышал, что твои силы теперь значительно могущественнее, чем несколько недель назад.
– Мои осенние силы, – мрачно уточняю я.
– Это комбинация двух Сезонов. Дома похожи друг на друга, а значит, силы дополняют друг друга. Обычно дети, чьи родители происходят из разных Домов, не владеют магией. Ты, кажется, исключение.
Я фыркаю:
– Вот счастье-то.
Он коротко улыбается, потом встает и идет к двери. Перед ней он снова поворачивается и смотрит на меня:
– Я не буду угрожать тебе, Блум, ведь ты, в конце концов, моя внучка. Но еще одного предательства я тебе не прощу. Здесь тебе не хостел, в который можно вернуться, когда тебе захочется. Пора тебе выбрать свою сторону. – Не дожидаясь моего ответа, он захлопывает за собой дверь.
Совершенно обессилев, я снова падаю на матрас и переворачиваюсь на бок. За окном уже темнеет, но все равно видно, как с неба беспрестанно сыплется снег. Как мне выбрать сторону, если ни одна из них не права? Да, Ванитас воссоздать нужно, но только с разумным Мастером, который возглавит Дом и позаботится о том, чтобы его появление не повлекло за собой жуткой резни. Дедушка прав, Кево ничего не говорил мне о том, что во время Ванитас мы теряем силы. Но это, наверное, самая маленькая ложь из всех, что он мне наговорил.
Пока амулет и кристалл Ванитас у Джозефа, я не стану помогать повстанцам. Это я решила твердо. Вероятно, самым простым решением было бы отменить к черту всю эту сезонную политику. Но я понимаю, что это всего лишь мечты. Мой дед так презрительно отзывался о властолюбии моего отца, а ведь сам ничем не лучше.
За моим окном наступает ночь, а я все лежу на кровати и смотрю в пустоту. У меня нет сил встать и включить свет, не хочется спускаться вниз, чтобы что-нибудь съесть, хотя желудок уже довольно давно требовательно урчит. Но я не хочу ни с кем встречаться. Ни с семьей, ни с любопытными служащими, которым интересно, закончился ли мой мятежный период подросткового бунта.
В мыслях снова всплывает лицо Кево. Может быть, все не так плохо, как кажется на первый взгляд. Может быть, есть еще что-то, чего я не знаю. Что-то, что объясняет его поведение. Я думаю о том, сколько раз мы целовались. Думаю обо всех тех моментах, когда он защищал или утешал меня. О той ночи, когда он держал меня в объятиях, просто был рядом.
Разве я не заметила бы, если бы все это было всего лишь частью игры?
Глаза начинают гореть, и я вжимаюсь лицом в подушку. Не буду плакать, только не снова. Я и так пролила достаточно слез из-за этого проклятого парня, пока ехала сюда. Хочется позвонить Эмме, но я как-то не подумала о том, чтобы попросить у мамы новый мобильный телефон.
В какой-то момент мои веки смыкаются. Пока снег с дождем снаружи тихо барабанят по стеклу, я отключаюсь от своих мыслей и погружаюсь в чертовски беспокойный сон, полный разбитых сердец и безликих врагов.
Битва при калинойе
Я просыпаюсь от того, что кто-то нещадно трясет меня за плечо.
– Блум!
В сознание сквозь сон проникает голос матери. Пытаюсь перевернуться на бок и продолжить спать, но у меня нет шансов.
– Блум, проснись!
Неохотно открываю глаза и смотрю в сосредоточенное лицо мамы. Желание поспать еще тут же пропадает.
– Что случилось?
– Повстанцы, – негромко говорит она и слегка отстраняется, когда я сажусь на постели. – Они на острове.
Мозг еще пытается переработать эту информацию, а в голове уже крутится миллион вопросов. Я вскакиваю и хватаю джинсы, бегло озираясь по сторонам.
– Что им нужно?
Мама складывает руки на груди. Она уже полностью одета.
– Ты, я думаю.
– Проклятье. – Поспешно сую ноги в кроссовки. – Каков наш план?
– Ты спрячешься в катакомбах. Твой дед пытается
