В ответ на приветствие Ковенанта Сандер с неуклюжей прямотой спросил:
— Томас Ковенант, каковы ныне твои намерения? Мы просим прощения за это несвоевременное вторжение, ибо видим, как нуждаетесь вы оба в отдыхе… — Его беглый взгляд сказал Линден, что она выглядит более усталой, чем Ковенант, — …и если вы решите задержаться здесь на несколько дней, никого это не удивит. Было время, когда я сомневался в тебе, Томас Ковенант, и даже обвинял тебя… — Ковенант попытался отмахнуться. Но Сандер торопливо продолжил: — Все это в прошлом. Ты Оправдывающий Жизнь, Друг Земли — и мой друг. Сомнения позади, но мы не можем не думать о Солнечном Яде. Холлиан — эг-бренд, она предсказывает смену его фаз. Я с помощью крилла и оркреста чувствую его силу. Сколь бы ни была достославна победа над Ядовитым Огнем, Солнечный Яд от этого не ослаб. Завтра взойдет солнце чумы. Страна по-прежнему остается во власти Зла.
По мере того как гравелинг говорил, голос его обретал все большую силу.
— Томас Ковенант, ты раскрыл мне глаза, обличив лживое учение Верных. Я верил, будто Страна есть извечная юдоль страданий, куда люди ввергнуты волей сурового Творца. Лишь благодаря тебе я узнал, что мы рождаемся для счастья и красоты и Злом является Солнечный Яд, а отнюдь не жизнь, которую Солнечный Яд терзает… — Глаза Сандера засверкали. — И потому я не удовлетворен достигнутым. Истинная битва еще впереди. — Ростом Сандер уступал Ковенанту, но был заметно крепче его и шире в плечах. И он был тверд, словно камень его родного дома. — И я снова спрашиваю — каковы ныне твои намерения?
Вопрос этот огорчил Ковенанта — за нарочитой грубоватостью ответа Линден ощутила тщательно скрываемую боль.
— Он, видите ли, не удовлетворен. А с чего бы?.. И кто, хотелось бы знать, удовлетворен? — пробормотал он. Внутри Ковенант был напряжен, как натянутая тетива лука. — Но удовлетворенный ли, нет ли, ты и так настрадался сверх всякой меры. Я хочу, чтобы вы — и ты, и Холлиан — остались здесь. Предоставьте Солнечный Яд мне и Линден.
— Остаться?.. — Казалось, гравелинг не сразу осознал, о чем речь. — Ты хочешь сказать, что задумал расстаться с нами?
Холлиан взяла Сандера за руку, но не пытаясь унять, а разделяя его тревогу.
— Да! — Ответ прозвучал резче, чем хотел того Ковенант, и он тут же сбавил тон. — Да, именно так. Вы — будущее Страны, и никто другой. Оставшиеся в живых жители подкамений и надстволий либо слишком стары, чтобы что-то делать, либо еще малы, чтобы понимать. Только вы двое знаете, что произошло в действительности и каково значение произошедшего. Какой может и должна стать Страна. Погибнете вы, и люди в большинстве своем так никогда и не узнают, что Верные лгали, ибо разоблачить эту ложь будет некому. А мне нужно, чтобы они знали правду. Я не могу рисковать вами.
Ковенант говорил твердо, но Линден чувствовала, что за его суровостью таилась невысказанная мольба.
А вот лицо Сандера выражало негодование.
— Рисковать, юр-Лорд? — воскликнул он. — Так ты, стало быть, боишься риска. Или считаешь нас недостойными принять участие в исполнении твоего высокого замысла? Уж не забыл ли ты, кто мы такие? — Рука его потянулась к груди, туда, где за пазухой лежал обернутый тканью крилл. — Твой мир не здесь, и, сделав свое дело, ты, в конце концов, вернешься туда. Но мы принадлежим Стране. В известном смысле мы и есть Страна, та жизнь, что остается здесь. И когда решается судьба этой жизни, никто не заставит нас сидеть сложа руки.
Уголки глаз Ковенанта подрагивали.
«Да что вам там делать? — хотел закричать он. — Не терпится повстречаться с Лордом Фоулом? Поймите, я хочу сберечь вас для Страны!» Но он сдержался и в ответ на вспышку Сандера заговорил спокойно и мягко:
— Что правда, то правда, вы и есть жизнь Страны. А я уже забрал у вас все: ваши дома, ваши семьи; наконец, вас самих. Неужто вам не уразуметь — я хочу хоть что-то вернуть. Хочу, чтобы у вас было будущее …
То, чего не было у него с Линден.
— …Чтобы вы смогли вырастить сына!
Горячность Ковенанта напомнила Линден о том, что своего сына он не видел уже одиннадцать лет. И отчаянно хотел уберечь еще не родившегося младенца.
Казалось, искренность и забота Ковенанта тронули Холлиан, и она готова была поддаться на его уговоры. Она, но не Сандер. Гравелинг отвечал решительно и сурово:
— Прости мой неуместный гнев, Томас Ковенант. В любом случае ты остаешься моим другом. Но скажи, отдашь ли ты мне свое белое кольцо, чтобы я смог уберечь тебя от опасностей, связанных с исполнением данного тобой Стране обета? — Ответа он дожидаться не стал. — Так вот, я тоже не уступлю тебе того, что придает значение моей жизни. Ибо ты научил ценить его слишком высоко. — Неожиданно Сандер опустил глаза. — Конечно, если Холлиан захочет, она может остаться здесь. Она носит нашего сына, но в данном случае выбор за ней одной. — Он снова встретился с Ковенантом взглядом и решительно заключил: — Я же не расстанусь с тобой, пока не буду удовлетворен.
Ковенант и гравелинг молча смотрели друг на друга. Молчание затягивалось. Линден затаила дыхание, но тут возникшую напряженность разрядила Холлиан. Склонившись к Сандеру с таким видом, будто собралась укусить его за ухо, она со вздохом сказала:
— Сын Нассиса, неужто ты так безнадежно глуп, что можешь подумать, что ради безопасности я способна разлучиться с тобой?
— О, черт! — вскричал Ковенант, воздев руки. — Спаси меня, Боже, от таких упрямцев!
В голосе его еще звучала досада, но, судя по всему, он уже примирился с желанием Сандера.
Облегченно вздохнув, Линден встретилась взглядом с Холлиан, и между ними проскочила искорка понимания.
— Мы собираемся выступить в полдень, — дружески проворчала она. — К этому времени вы должны быть готовы. Встретимся в предвратном зале.
Но по мере того, как солнце пустыни поднималось к зениту, Линден все явственнее ощущала его тлетворность даже сквозь толщу Ревелстоуна. Сердце ее упало. Сандер был прав, Солнечный Яд не ослаб. И она не знала, долго ли сможет противиться ему. Правда, она уже пересекла Северные Равнины, встретилась с пробуждавшим в ней тьму Гиббоном-Опустошителем — и не сломалась. Однако силы ее были на исходе. И она давно не спала. Любовь Ковенанта могла заменить многое, но даже она не делала Линден способной обходиться без всякого отдыха. Пронизывая камень твердыни, в ее душу медленно вползал ужас. Впрочем, недобрые предчувствия не миновали и самого Ковенанта — это ощущалось, даже когда он обнимал Линден. Когда Кайл сообщил, что пришло время проследовать в предвратный зал, Ковенант не заставил себя ждать. Стараясь не встречаться глазами с Линден, он торопливо принялся одеваться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
