региональным взаимодействием, недвусмысленно выступить против тайваньской независимости, исключить собственное вмешательство в дело мирного объединения Китая. Сётаро Яти ответил, что по тайваньскому вопросу Япония придерживается позиции, обозначенной в совместном заявлении: она не менялась раньше и не изменится в будущем. Токио надеется, что вовлеченные стороны решат свои противоречия путем мирного диалога.
На этом раунде мы пришли к единому мнению по большому числу вопросов. Часть наших договоренностей была зафиксирована по итогам визита Вэнь Цзябао, а некоторые вошли в Китайско-японское совместное заявление о всестороннем содействии взаимовыгодным стратегическим отношениям от 2008 года.
Стоит отдельно сказать о том, как во время седьмого раунда на встрече в малом составе я подчеркнул: если сейчас, накануне визита нашего премьер-министра, в отношении исторических вопросов и посещения храма Ясукуни повторится ситуация прошлых лет, то все приложенные нами усилия и достигнутые результаты пойдут насмарку, а китайско-японские отношения потерпят неоценимый ущерб. Яти ответил, что китайская сторона может не беспокоится по поводу визитов в Ясукуни. Я пообещал в точности передать эти слова своему руководству.
Не прекращать диалог вопреки трудностям
Китайско-японский стратегический диалог оказал своевременную помощь в непростой для двусторонних отношений момент и с блеском сыграл выпавшую ему роль в устранении политических препятствий, налаживании связей между странами и построении взаимовыгодных стратегических отношений. В нашей дипломатической практике он стал удачным примером того, как посредством механизма стратегических консультаций мы решаем важные и чувствительные вопросы с основными мировыми державами. Здесь отразилась упорно реализуемая Китаем дипломатическая концепция – находить решение проблем через диалог, а наша страна явила собой образец крупного государства, которое с каждым днем становится все более открытым, уверенным в себе и ответственным.
Всего за полтора с лишним года, с мая 2005 по январь 2007-го, я побывал председателем семи раундов китайско-японского диалога. Мне посчастливилось стать свидетелем перехода от «раскола льда» к его «таянию». В марте 2008 года я стал членом Госсовета, и обязанность по ведению этого диалога с меня сняли, однако я продолжал внимательно следить за развитием отношений наших стран.
В сентябре 2010 года Япония осуществила неправомерный перехват китайского рыболовецкого судна в акватории близ островов Дяоюйдао[90] и пригрозила разобраться с его капитаном в соответствии с японским законодательством. Своими действиями Токио хотел показать, что юридически острова принадлежат Японии. Это стало неожиданным ударом по двусторонним отношениям, которые уже какое-то время демонстрировали позитивные тенденции в развитии.
11 марта 2011 года в Японии случилось крупное землетрясение, ставшее причиной цунами и утечек радиации на АЭС «Фукусима-1». Китайское правительство и широкая общественность в различных формах выражали японской стороне свое искреннее сочувствие и предлагали помощь. Ху Цзиньтао лично приезжал в посольство Японии с соболезнованиями. На этом фоне китайско-японские отношения улучшались и крепли. Однако со второй половины 2012 года некорректные действия японской стороны в рамках ее китайской политики участились. В сентябре 2012 года правительство Японии, невзирая на активные протесты и многократные просьбы КНР, без каких-либо законных оснований выкупило острова Дяоюйдао у частных владельцев (японских граждан) и осуществило их так называемую «национализацию». Сразу после этого китайская сторона была вынуждена запустить патрулирование этой территории, чтобы продемонстрировать свой суверенитет в акватории. Мне больно об этом говорить, но китайско-японские отношения вновь оказались «на дне».
В июне 2013 года Сётаро Яти приехал в Китай, и я договорился о неформальной встрече со своим старым другом. Яти сказал, что в свое время мы потратили больше сотни часов на решение вопроса о посещении храма Ясукуни. Сейчас мы столкнулись с вопросами по нескольким небольшим островам, но решить их будет очень непросто – гораздо сложнее, чем прежнюю проблему.
Я ответил, что, чем сложнее вопрос, тем больше в нем заключено надежд на прорыв. Я всегда полагал, что Японии нужно проявить смелость и адекватно взглянуть на развитие Китая. Не следует терять душевный баланс и тратить время в попытках понять, какую угрозу наше развитие несет для Японии. Наладив внутреннее равновесие, вы наладите и двусторонние отношения. Японии необходим такой друг, как Китай. Наши страны обязаны жить в мире и согласии, а их отношения должны и могут наладиться, причем наладиться надолго. Такова историческая тенденция, которой нельзя противиться.
Глава девятая
Военно-стратегические консультации
НА КОНСУЛЬТАЦИЯХ С ФРАНЦУЗАМИ Я БЫЛ НЕПРЕКЛОНЕН И ПРИНЯЛСЯ УБЕЖДАТЬ ИХ НЕ ПРИНИМАТЬ ОПРОМЕТЧИВЫХ ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕШЕНИЙ В СФЕРЕ КИТАЙСКО-ФРАНЦУЗСКИХ ОТНОШЕНИЙ. ЗАТЕМ МЕНЯ ПРИНЯЛ САРКОЗИ. В ПРИСУТСТВИИ ФРАНЦУЗСКИХ КОЛЛЕГ ОН СКАЗАЛ: «ЭТО ОЧЕНЬ СУРОВЫЙ ЧЕЛОВЕК, НЕ СТОИТ ЕГО НЕДООЦЕНИВАТЬ!»
Франция первой из всех стран Запада установила с Китаем дипломатические отношения на уровне послов. В течение достаточно долгого времени наши связи с Францией развивались много успешнее, чем с остальными крупными западными державами. Именно Франция стала первой западной страной, с которой мы совместно создали группу по военно-стратегическим вопросам – особый механизм стратегического диалога на высоком уровне, подотчетный непосредственно первым лицам наших стран. От внутренних консультаций в 2001 году до общедоступных докладов о своей деятельности в 2008-м: на сегодняшний день этот механизм стал уникальным инструментом стратегического взаимодействия сторон. Он не просто помог китайско-французским отношениям выйти на уровень стратегического сотрудничества, но и в какой-то степени стал локомотивом связей Китая со всей Европой, наделив Францию статусом первопроходца.
Знакомство с Жаком Шираком
В 1999 и 2000 годах произошло важное для отношений Китая и Франции событие: Цзян Цзэминь и Жак Ширак обменялись визитами. Примерно тогда же лидеры двух стран заговорили о необходимости создания двустороннего механизма для усиления взаимодействия и обмена в области военного дела и стратегии. В 2001 году была официально создана французско-китайская группа по военно-стратегическим вопросам. Поначалу с китайской стороны ее координировал заместитель министра иностранных дел по текущим вопросам, а с французской – советник президента по дипломатическим вопросам.
До того как пост китайского координатора группы занял я, заместитель главы МИД Ли Чжаосин успел провести два заседания. Третья встреча прошла 5 и 6 мая 2003 года в Париже уже под моим началом. В это время в Пекине свирепствовала атипичная пневмония. По печальному стечению обстоятельств, только мы приехали в Париж, как у переводчика нашей делегации начался жар. Подобная неприятность, да еще в такой момент, доставляет массу неудобств. Если не рассказать об этом французам, то, случись что, уладить вопрос будет непросто. Я решил не скрывать от них правду. Французская сторона очень забеспокоилась и немедленно направила к нам сотрудников национального центра по контролю и профилактике заболеваний. Нашего коллегу увезли на проверку, и
