— Благородный лорд чрезвычайно добросердечен, — кивнул Рэт, поспешно протягивая той паре, что пришла по его душу, руки. Кипя от возмущения и сожалея о том, что нельзя ввязаться в бой и прикончить врагов, Элегор с величайшей неохотой последовал примеру хитроумного шпиона, смерив Дельена недобрым взглядом. Принц в ответ склонил голову на бок и одарил пленника ледяной улыбкой. Не будь герцог так хорошо знаком с коронными улыбками Энтиора, это могло бы произвести на него впечатление. Уж лучше допрос у мэсслендца, чем тошнотворные заигрывания Лорда Дознавателя!
— Сдайте оружие, — безразлично велел один из стражей и, забрав все то, что было на виду, вдобавок еще и тщательно обыскал чужаков, извлекая из недр их одежды дополнительные запасы холодного оружия. И вот что интересно, то ли форма патрульных была заколдована, то ли грязь в топях дрессированная, но к мэсслендцам она совершенно не липла, предпочитая в изобилии украшать незваных гостей из Лоуленда.
С Сюрпризом Рэту пришлось расстаться, проклятая стража Мэссленда пользовалась магическим амулетом-поисковиком, мимо которого смогли пройти лишь отмычки Грея, лезвия в каблуках, удавка в нижнем белье и шип, смазанный сонным зельем, скрытый в пряжке. Обысканные на совесть, избавленные от оружия, украшений и всего содержимого карманов, закованные в блестящие цепочки, полностью блокирующие вызов магической силы, пленные были усажены вдвоем на одну из свободных тварей, используемых мэсслендцами вместо лошадей. Зверюга подозрительно покосилась на чумазых седоков красным глазом, словно прикидывала, как ловчее скинуть их в грязь и вонзить острые зубы в трепещущую плоть. Элегор улыбнулся 'коню' куда доброжелательнее, чем Дельену, причмокнул губами и похлопал по боку, пока патрульный тщательно приковал лоулендцев к специальным креплениям седла. Зверюга всхрапнула и отвернулась, потеряв к седокам интерес.
— Попытаетесь бежать — умрете, — начал меланхолично перечислять принц, — попытаетесь колдовать — умрете, попытаетесь напасть на стражу…
— Умрем, — проявляя сообразительность, с готовностью подсказал Элегор.
— Верно, — с холодной усмешкой кивнул Дельен, дав шпоры коню. Резкий свист принца заставил гончих рассеяться и вновь устремиться в болота на охоту.
Волшебная тропа развернулась под копытами лошадей. Отряд помчался вперед с такой скоростью, что унылый пейзаж вокруг слился в сплошное серо-буро-черное пятно. Несмотря на свое незавидное положение, Элегор едва сдержал рвущийся из горла ликующий крик, наслаждаясь бешеной скоростью скачки на огромном мэсслендском скакуне. Пусть зверь не отличался благородной красотой истинного коня, но зато как стремительно несся! Если не думать о том, что ждало богов впереди, то можно было радоваться жизни. Оставалось только ухитриться выжить и вновь вернуться к тому дереву, куда принесло бога заклинание, теперь уже герцог знал, куда нужно телепортироваться, и ради страховки даже вырезал на стволе свои инициалы кинжалом.
Впрочем, радость быстро покинула Элегора, когда отряд замедлил ход, и огромное темное пятно впереди приобрело очертания изысканно-мрачного черного замка, отлично вписывающегося в мрачный пейзаж. Один вид строения, словно не возведенного из камня, а отлитого в цельной форме и застывшего среди болот, навевал глубокую депрессию. Тонкие башни, гротескные скульптуры химер, узкие бойницы окон, высокие крепостные стены с кованой оградой в виде переплетенных между собой ветвей кустов с длинными острыми шипами на вершине по всему периметру. В этом определенно был свой стиль, но определенно не тот, что обыкновенно предпочитал Элегор, а вот принцу Дельену, на чьем лице застыло выражение безразличного презрения и скуки, замок вполне подходил. Вместо людей-дозорных на башнях сидели птицы с длинными острыми клювами, впиваясь в камень когтями с добрый кинжал.
При появлении патруля две твари, восседающие на столбах ворот, хрипло закричали, и створки отворились, пропуская всадников во внутренний двор замка. Элегор не удержался и оглянулся, успев заметить, как исчезла волшебная тропа, оставив уютную резиденцию Мэсслендского принца со всех сторон окруженной непроходимыми топями.
Слуги приняли небрежно брошенные поводья из рук Дельена. Принц слетел с коня и, бросив стражникам, встречавшим патруль:
— Пленных доставить в зал допросов, — быстрым шагом скрылся в замке, на ходу срывая с рук длинные кожаные перчатки.
Элегора и Рэта стащили с лошади и грубо, но, впрочем, без особого садизма подталкивая в спину для ускорения, повели совсем не к парадным дверям, сотворенным в виде языков черного пламени, через которые входил хозяин владений, а к небольшой двери, вырубленной в западной стене.
По длинным коридорам, освещенного длинными полосками чего-то похожего на высохшую плесень, пленных богов доставили в довольно просторный полутемный зал и закрепили их оковы в кольца у стены, неподалеку от глубокого кожаного кресла. Видимо, сидя в нем, любил вести допрос хозяин замка. Рядом с креслом стояли небольшой столик с несколькими бутылками вина на случай пробуждения жажды у принца и конторка для письма. Значит, иногда допросы записывались. Это давало некоторую надежду на относительную справедливость, такую, какую могли проявить к подозрительным пленникам, являющимся гражданами государства, с которым Мэссленд уже тысячелетия находился в состоянии скрытого либо явного противостояния.
Остальное содержимое зала допроса оптимистичных мыслей не навевало. Рэт только тяжко вздохнул, покосившись на виднеющиеся в сумраке предметы, предназначенные для развязывания языков особенно упрямым молчунам. Элегор снова попытался вызвать силу Источника или Тоннеля, но не смог даже ощутить ее. Мэсслендские цепочки были сработаны на совесть. Стражники, приковавшие пленных к стене, разожгли огонь в нескольких жаровнях у другой стены зала.
— Какая забота, теперь мы не замерзнем в здешнем холоде и сырости, господа, — язвительно поблагодарил мужчин Элегор, плюхнувшись на пол и, привалившись спиной к холодной, как смерть, стене, попросил: — Не пододвинете жаровенку поближе?
— Прикуси-ка язык, паренек. Он тебе пригодится, когда принц Дельен спрашивать будет, — посоветовал один из стражей. — А не то и правда у огонька придется погреться.
— Мы и сами ничего иного не желаем, господа, кроме как уладить то досадное недоразумение, вследствие которого у его высочества возникли на наш счет ужасные подозрения! — радостно заверил охранников Рэт, умильно складывая руки.
— Вот и хорошо, — заключил стражник, и мужчины молча удалились, оставив пленников наедине друг с другом, никак не желающей подсыхать грязью на одеждах, пустым креслом принца и массой интересных приспособлений, о которых лично Рэту не хотелось даже думать, поэтому шпион начал петь первую же скабрезную песенку, что пришла на ум. Элегор усмехнулся и подхватил знакомый мотивчик приятным баритоном.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
