Рейтинговые книги
Читем онлайн Первая мировая война. Катастрофа 1914 года - Макс Хейстингс

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 97 98 99 100 101 102 103 104 105 ... 177

От Бюлова подполковник направился в Марей, где находился штаб Клюка, – для этого ему пришлось преодолеть 80 км суматошного тыла двух сражающихся армий, где хаос и неразбериху только усугубляли перепуганные беженцы. Донесения Хентша уже успели деморализовать Мольтке и повергнуть в мрачный пессимизм. В очередном письме жене он писал: «Дела плохи. Сражения к востоку от Парижа закончатся не нашей победой… И нам определенно придется заплатить за все, что мы разрушили». В 9:02 войска Бюлова получили приказ начать отступление.

Однако дальше к югу Гаузен продолжал теснить правый фланг Фоша. На рассвете немецкие войска взяли Шато-де-Мондеман, обратив в бегство Марокканский полк; немцы все утро продолжали обстреливать висящий на волоске французский фронт, а также проводить пехотные атаки на высоты, взятие которых повергло бы к их ногам весь район. Союзникам несказанно повезло, что в 50 км к западу удача перешла на их сторону. Ночью прошел сильный ливень. Утром 9 сентября французская пехота, наступающая на Монмирай, сопротивления не встретила. Войска Бюлова исчезли, оставив после себя обычный мусор (в том числе неимоверное количество пустых бутылок – всю дорогу, словно ковер, покрывало битое стекло). Только упущением, свидетельствующим о деморализации и неразберихе в немецких войсках, можно объяснить то, что они не уничтожили мосты через Марну. Наступил переломный, решающий момент Первой мировой войны.

В тот день британская кавалерия, за которой следовал 1-й корпус Хейга, наконец перебралась через Марну – как и 2-й корпус ниже по течению. 9 сентября артиллерист Уильям Эджингтон писал: «Все приободрились, узнав, что вести об отступлении немцев подтверждаются. <…> Днем видели отступление большей части немецкой армии – восхитительное зрелище, колонна за колонной, без счета»{646}. Попав на усеянную оружием и снаряжением дорогу, Эджингтон с изумлением увидел, что одна из брошенных немцами машин нагружена женским бельем. Полковник кавалерии (и охотник на лис) Дэвид Кэмпбелл, возглавив атаку у Монселя, вернулся сияющий, несмотря на полученный удар немецкой пикой. «Лучшие 15 минут моей жизни!» – воскликнул он радостно.

И хотя британские экспедиционные войска теперь вклинивались в брешь, сэр Джон Френч приказал сделать очередную остановку, чтобы дать войскам выровняться: из Англии прибыло подкрепление, которое должно было встать третьим корпусом рядом с хейговским и смитдорриеновским. Майор Джеффрис из гренадерского полка язвил: «Еле наступаем, да еще немецкий арьергард, судя по остановкам на каждом шагу, успешно нас задерживает»{647}. 9 сентября до Хейга дошли слухи, что его французские соседи потерпели «сокрушительное поражение», и он стал осторожничать еще больше{648}.

Высшим британским офицерам не хватало не столько храбрости, сколько хватки, воли и компетентности. Как и их французские коллеги, британские командиры часто проявляли неуместную готовность ринуться под пули. Штабной капитан, видевший, как командир дивизии Эйлмер Хантер-Вестон стоит посреди улицы в Ла-Ферте под градом пуль, бьющих в стену позади него, писал: «Удивительная выдержка. Пожалуй, он даже чересчур храбр для генерала»{649}. Полковник Восточных ланкаширцев Лемаршан точно так же встал на виду у всех, получив 9 сентября приказ двигаться в атаку, – и упал, сраженный немецкой пулей. Несколько дней спустя полковники сэр Ивлин Брэдфорд (Сифортские горные стрелки) и Генри Биддульф (стрелковая бригада) вместе с капитаном Джимми Браунлоу изучали карту посреди открытой местности. Не успел один из них пробормотать: «Общее наступление», как рядом разорвались два снаряда. Брэдфорд, бывший крикетист из Гэмпширского клуба, погиб мгновенно, а Браунлоу получил тяжелое ранение в голову. Фуражку Биддульфа отбросило взрывной волной на 30 м, но сам он не пострадал. Однако на следующий день ему повезло меньше, и его эвакуировали в тыл с простреленной лодыжкой – шальная пуля одного из Королевских саперов, чистившего винтовку. Однако все это были отдельные непредвиденные стычки, а не организованное сопротивление противника. В британской ставке никто не пытался ускорить продвижение войск. Основной заботой главнокомандующего было не пасть жертвой дальнейших предательств со стороны французов или сюрпризов со стороны немцев.

Тогда же, утром 9 сентября, подполковник Хентш нанес еще один важный визит. До штаба Клюка он доехал по кошмарным запруженным дорогам лишь в половине двенадцатого утра, да еще в какой-то момент его автомобиль обстреляли солдаты ландвера. Повсюду его встречали тревожными вестями, что французы перебрались через Марну и наступают на пятки. Но Клюк и его штаб были полны уверенности (вполне правомерной), что им удалось остановить Манури. Теперь, по словам начальника штаба армии, они готовились разгромить французов окончательно. Левый фланг Манури разваливается, его войска деморализованы и несут большие потери. И тут внезапно возникает эмиссар Мольтке, объявляющий, что Бюлов разбит и отступает, а значит, Клюк должен отступить тоже, иначе он подставит тылы британским экспедиционным войскам. Для пущей убедительности Хентш рассказал, как пробирался через толчею отставших и беженцев, санитарных и интендантских обозов.

Офицеры 1-й армии ответили, что экспедиционные войска их никоим образом не пугают. Один из них говорил позже: «Мы уже знали по опыту, как медлительны британцы». Хентш придерживался иного мнения. И хотя Жоффр еще не подозревал об истинных размерах 50-километрового разрыва между двумя немецкими армиями, офицер немецкого Генштаба счел угрозу смертельной. Пользуясь полномочиями, которыми наделил его Мольтке, он настоял на том, чтобы 1-я армия вышла из сражения с Манури и начала отход к Эне между Суассоном и Компьенем. Начальник штаба Клюка Герман фон Кюль согласился. Один корпус оставили прикрывать тылы от экспедиционных войск и Франше д’Эспере. Хентш отправился в обратный путь в Люксембург и прибыл туда в 12:40 10 сентября. Мольтке тем временем издал собственный приказ об общем отступлении ввиду того, что британцы вот-вот вобьют клин между армиями Бюлова и Клюка, просто-напросто заняв образовавшуюся брешь.

Историки до сих пор теряются в догадках, почему сакраментальная беседа Хентша со штабом 1-й армии, в ходе которой было одобрено решение отступать, состоялась без Клюка, находившегося в каких-нибудь 300 м, на своем командном посту. Очевидно, что ни паника, ни отчаяние участниками этой беседы не владели. Они (в отличие от Мольтке) по-прежнему считали свое стратегическое положение чрезвычайно благоприятным. Перспектива большого охвата на севере развеялась словно дым, однако осталась надежда на решительный прорыв южнее, у Вердена. 9 сентября в Люксембурге кайзер сперва принял в штыки решение Мольтке (точнее, одобренное им решение Хентша) отвести правый фланг немецких войск к Эне. «Нет, нет и нет! И речи быть не может!» – заявил «Верховный». Однако после бурной дискуссии Мольтке отправился диктовать официальный план отступления. Жене он писал смиренно: «Независимо от исхода я должен нести ответственность и разделить судьбу своей страны».

Между тем даже после того, как немцы начали отступать, на фронте Фоша продолжались ожесточенные бои на высотах, где немцы удерживали Шато-де-Мондеман, отражая одну атаку за другой. Подходы к шато были завалены погибшими французами. Но утром 10 сентября одна из дивизий Фоша ринулась в атаку на Фер-Шампенуа через Сент-Гонские болота и сопротивления не встретила. Немцы исчезли. Мондеман был отвоеван после того, как артиллеристы прикатили два орудия, пробившие бреши в стене, окружающей парк, с расстояния 300 м. Хлынув через обвалившуюся кладку, атакующие с изумлением обнаружили в городе лишь трупы противника – и отсюда немцы ушли.

То же самое повторилось на фронте 6-й армии Манури на северо-западе: солнечное утро 10 сентября встретило батарею Поля Линтье под Нантоем неожиданной тишиной, не нарушаемой ни единым выстрелом. «За ночь противник убрался», – сообщил командиру артиллеристов проходящий мимо пехотный полковник. «То есть как?» – не поверил майор. «Вот так. У нас приказ двигаться вперед. <…> Немцы отступают по всему фронту». Офицеры переглянулись с улыбкой. «Это значит…» – «Да, победа!» Линтье писал: «Передаваемая из уст в уста новость наполняла нас ликованием. Победа, победа… когда мы совершенно ее не ожидали!»{650}

Многие немецкие военные были так же озадачены и возмущены отступлением на Марне, как и британцы, менее трех недель назад отступавшие от Монса. Таппен, главная фигура в штабе Мольтке, заявлял прежде: «Кто сейчас удержится, тот и победитель» – однако именно немецкая армия прервала наступление. Генерал кавалерии Георг Вичура был «раздавлен», боевой дух личного состава «сломлен, кругом растерянные лица». Для одного из полков 3-й армии приказ отступать прозвучал «громом среди ясного неба», и его полковник писал: «Я видел, как у многих по щекам катились слезы». Генерал 1-й гвардейской дивизии Оскар фон Гутьер негодовал: «Они что там, с ума посходили?» Генерал Пауль Флак не верил услышанному: «Такого не может быть… Победа была за нами»{651}. Именно здесь зарождалось глубочайшее, страстное, на грани истерики ощущение предательства; чувство, что какие-то злые силы украли у Германии победу, принадлежавшую ей по праву. Это ощущение будет еще долго зреть, разрастаясь после 1918 года в душевную травму и затаенную обиду. «Они там, в ставке, совершенно не владеют собой», – презрительно писал кронпринц Рупрехт в своем военном дневнике. По словам баварца Карла Веннингера, в штабе Мольтке 10 сентября царила «могильная тишина. Все ходят на цыпочках… лучше ни с кем не заговаривать и ничего не спрашивать».

1 ... 97 98 99 100 101 102 103 104 105 ... 177
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Первая мировая война. Катастрофа 1914 года - Макс Хейстингс бесплатно.
Похожие на Первая мировая война. Катастрофа 1914 года - Макс Хейстингс книги

Оставить комментарий