— Всё кончено, друг… — злобно усмехнулся маг, направив пистолет на Булатова, который уже был в нескольких метрах от фронтона. — Хаос восторжествовал!
— Ещё нет! — выкрикнул в отчаянии наш герой и, не сбавляя скорости, кинулся на черного мага. Выстрел… Покатились два извечных соперника в истории мира по отвесной крыше, цепляясь за рваные раны фронтона. Край уже совсем рядом. В этот момент наш герой, крепко сжимая своего извечного врага, услышал то, от чего его израненная душа запела: по всему Рейхстагу раздался радостный победный крик, понесшийся во все уголки побежденной Германии. Наконец-то, после стольких лет, добро вновь восторжествовало над злом. Наконец-то, после стольких лет отчаяния и боли, в мире воцарилось добро и справедливость. Война, унесшая жизни миллионов людей, была победно окончена.
— Что ж, в этот раз ты победил, — сказал Тейнорус, повернув голову нашего героя к себе. — Но я еще успею натворить дел, поверь мне. Счастливо оставаться, умник…
С этими словами он испарился в воздухе. Наш герой был счастлив. Он вновь смог избавить мир от зла. Но не успел он и с облегчением выдохнуть, как его спина почувствовала жесткий удар о что-то железное. Раздался лязг металла, стук дерева, и на него, кружась в легком и элегантном пируэте, упал зеленый брезент, закрывавший оставленный грузовик. В голове туман… Перед глазами — чистое весеннее небо, на душе — великое облегчение, а по телу — боль, боль, боль… Вдох, выдох… Радостные крики… В глазах темнеет, на душе — огромный валун… Темная пелена застилает глаза… Крики все глуше и глуше… Радость… Радость… Пустота…
Глава VIII
Очнулся дракон в самой ненавистной для себя обстановке. Оправившись от очередного ночного кошмара, наш герой вдруг осознал, что находится в наполненном мутной зеленой жидкостью резервуаре, через толщу воды которого изредка мелькали толстые пузырьки воздуха, убегавшие из вставленного в его зубастую пасть медицинского кислородного регулятора. Вода резала глаза нашего героя, не приспособленные к столь непривычной для них среды обитания, поэтому окружающую обстановку вокруг себя дракон видел довольно плохо. Но всё же, уловив знакомые очертания медицинского отсека, Хранитель Добра немного пришел в себя. Вспомнив про рану в животе, дракон посмотрел на свое брюхо — на нем красовался очередной полуметровый шрам, оставшийся после операции. Но не успел наш герой вдоволь полюбоваться на очередную гравюру, оставшуюся после тяжелого увечья, как с обратной стороны стекла показался силуэт человека в белом халате (да, да, дорогой читатель, даже спустя девятьсот девяносто тысяч лет доктора Земли все еще ходили в белых халатах. Что поделаешь — сила традиций), который не спеша что-то записывал в свой голографический планшет. Доктору, по всей видимости, было не менее сорока лет: на его лице проглядывались очертания морщин. На халате, скрывавшем военную униформу, красовались значки выпускника Врачебной Сатурнской академии, являвшейся самым элитным учебным заведением во всей галактике. Да будет читателю известно, что доктор Вальмерт (да, да, именно он) тоже являлся выпускником этой академии, причем закончил он её с отличием. Именно благодаря знаниям, полученным в ней, он смог добиться таких результатов в области генетики и биоинженерии. Правда, к сожалению, намерения оказались не самыми безобидными и добрыми.
Подойдя к резервуару с жидкостью и посмотрев на пробудившегося дракона, доктор улыбнулся и спокойным, мягким голосом, которым, наверное, обладают только врачи, сказал:
— Здравствуйте, Ваше Добродеятельство. Вижу, что вы уже проснулись. Как вам такая обстановка? — дракон, выпустив пузырьки углекислого газа из регулятора, недовольно замотал головой. Усмехнувшись, доктор продолжил: — Понимаю, понимаю. Знаю — непривычно, но не отчаивайтесь: рана уже затянулась, и теперь вашему здоровью ничего не угрожает. Я пришел за тем, чтобы вас выпустить.
С этими словами доктор подошел к голографической панели и быстро набрал комбинацию из каких-то функций, неизвестных дракону. В ту же секунду жидкость из резервуара начала быстро исчезать, постепенно освобождая нашего героя из ненавистного плена. Через несколько секунд, когда последние капли жидкости скрылись в пустоте сливного тоннеля, дракон, наконец, ощутил под собой твердую поверхность. Но вместе с долгожданным облегчением пришли побочные эффекты: внезапно, наш герой почувствовал легкую слабость в мышцах и невольно свалился на пол.
— Не бойтесь, — сказал доктор, подбежав к дракону и схватив его за лапу. — Реакция вполне нормальная: вы пролежали в таком состоянии девятнадцать часов, так что побочные эффекты имеют место быть. Дышите глубже. Присядьте на кушетку — я возьму пробу крови.
Проводив дракона до операционных насилок и усадив его, доктор суетливо побежал к ящику с инструментами. В то время как главный хирург корабля копался в изобилии медицинских примочек, наш герой со стоном долгожданно расправил крылья и выгнул крепкую спину. Почувствовав несказанное облегчение, дракон удовлетворенно улыбнулся и, осмотревшись по сторонам, задал доктору вопрос:
— Я даже не успел спросить Вашего имени. К своему стыду, за все время пребывания на корабле я не удосужился с Вами познакомиться до этого момента. Так как вас зовут?
— Аморис, — представился врач, взяв из ящика маленький пробник крови. — Доктор Аморис, если будет угодно. Судя по всему, я должен спросить, как величать вас.
— У меня было много имен. Но изначально меня назвали Хладокрылом I, а прозвище мне дали «Миротворец». Я последний из рода ледяных драконов, — задумавшись на секунду, дракон добавил: — Ну… Или последний дракон вообще, если быть точным.
— Поразительно! — воскликнул Аморис, аккуратно прислонив иглу к чешуе дракона. Осознав, что проткнуть её иглой пробника не получится, он попросил дракона открыть рот. Пожав плечами, дракон открыл полную острых зубов пасть. Аморис восхищенно сказал: — С ума сойти! Настоящий ледяной дракон! И как же Вам удалось выжить в течение стольких лет?
— Ну-у… Я выпил воды из источника вечной жизни, — начал дракон, — а дальше уж мне помогало просто неимоверное везение: сколько бы раз я ни был ранен, сколько бы раз я не прощался с жизнью — мне удавалось выкарабкиваться с того света. Как будто кто-то нарочно не хотел, чтобы я умирал. Но в последнее время мне все больше и больше кажется, что скоро придет мой черед. Но утешает лишь то, что мне есть за кого сражаться. Что я делаю все не зря.
— Вы не одиноки в своих чувствах, — горестно вздохнул Аморис, взяв кровь из языка дракона. Положив образец в аппарат для проверки состояния эритроцитов и гемоглобина, доктор присел на стул рядом с драконом и, вздохнув, словно будучи вымотанный после разгрузки ангара с продовольствием, продолжил: — У меня есть сын. Он выбрал не самую мирную профессию. Насколько мне известно, он сейчас служит в бронетанковых войсках и воюет на Земле. А сами мы с Юпитера. Прекрасная планета, знаете ли: двести тысяч лет назад он, как и все остальные шарики нашей системы, стал чем-то большим, чем просто планетой. Цветущие сады, океаны… Эх… Подумать только-как далеко зашла наука! Так вот… Ах да! — опомнился доктор. — Как только эти твари вторглись в Солнечную систему, часть наших войсковых соединений перебросили на Землю, чтобы защитить Новый Эльдорас. Вы ведь там были?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
