— Так же, как и ты станешь моей.
— Скажи мне, что ты любишь меня.
— Я люблю тебя, Джереми, — пробормотала я.
— Я единственный, кого ты любишь?
— Только тебя. — Я касаюсь его щеки и таю, когда он наклоняется к моей щеке. — Ты любишь меня?
— Я без ума от тебя, lisichka. Я люблю тебя больше, чем можно выразить словами.
— Что ты любишь во мне?
— Твой мелодичный голос и элегантная манера говорить. — Он целует мое горло, где находятся голосовые связки. — Твой притягательный вкус. — Он покусывает точку моего пульса. — Твой гребаный аромат водяных лилий, от которого, если я не вдыхаю его, у меня болит голова. — Он нюхает мою шею, затем за ушами, прежде чем поцеловать мой нос, щеку и глаза. — Твое лицо, то, как ты смотришь на меня, то, как ты смотришь, когда видишь меня, то, как ты смотришь, когда я прикасаюсь к тебе.
Я взлетаю так высоко под воздействием его слов, что удивляюсь, как я не разбилась и не сгорела от достигнутых высот.
— Чем отличаются мои взгляды на тебя?
— Ты смотришь на меня так, будто любишь меня. Твои губы приоткрываются, а глаза расширяются, когда ты видишь меня. А когда я прикасаюсь к тебе? Ты выглядишь так, будто тебе нравится быть моей собственностью, преследуемой, одержимой. Тебе нравится быть моей.
— Да. Очень, очень сильно.
— И я люблю, когда ты моя, Сесилия.
— Я тоже.
— Только моя?
— Да. — Я хихикаю. — Перестань ревновать.
Его руки крепко обхватывают меня.
— Я ревнивый человек. Я всегда буду думать о тех годах, когда ты влюблялась в этого ублюдка Лэндона.
Я протягиваю руку и глажу его по щеке.
— Ты можешь получить остаток моих лет, Джереми.
Он начинает кружить меня, когда до моих ушей доносится звук открывающейся двери. Джереми толкает меня за собой и набрасывает на меня тонкое одеяло.
Вскарабкавшись, я натягиваю его на себя, пока Джереми смотрит в коридор.
— Кто, бля...— Его слова обрываются, когда в дом входит миниатюрная женщина с улыбкой на лице. — Мама!
Настала его очередь накрыться одеялом, в которое я завернута.
— От кого ты прячешься? Я твоя мама, — говорит она с мягкой улыбкой, ставя корзину с едой на журнальный столик.
— Что ты здесь делаешь? — спрашивает он более спокойным голосом после того, как разделил со мной одеяло.
— Проверяю, как ты, поскольку ты не выходил из гостевого дома уже... два дня. Ты почти не ешь еду, которую я тебе присылаю.
Я вздрогнула и посмотрела на Джереми.
Прошло столько времени, а он заставил меня потерять счет .
— Бедная девочка выглядит обезвоженной.
— Я заставлял ее пить.
Мои щеки пылают, и я наступаю ему на ногу, но могла бы и не наступать, учитывая улыбку на его лице.
Лия качает головой.
— Твой отец хочет тебя видеть. Переоденься и приходи в главный дом. Мы поужинаем вместе.
— Хорошо. Ты уходишь первой, мама. Мы тебя догоним.
— Нет. Ты просто продолжишь запирать Сесилию здесь. Я подожду, пока ты спустишься.
Он ворчит после того, как мама разрушает его план поступить именно так, и мы, неловко спотыкаясь, поднимаемся наверх. Мы быстро принимаем душ, и он остается в ванной, чтобы побриться, а я надеваю первые попавшиеся джинсы и топ и спускаюсь вниз.
Во-первых, я не хочу заставлять ее ждать.
Во-вторых, я не хочу, чтобы она думала, что мы там трахаемся.
Я застаю Лию за уборкой в гостиной, хотя она вроде как чистая. Я благодарна, что секс был на лестнице, так что на диване нет никаких следов.
— Сесилия, ты здесь. — Она смотрит на меня.— Как ты от него сбежала?
Я касаюсь своей шеи, уха и волос.
— Я... эм...
— Я шучу. — Она хватает меня за руку и заставляет сесть рядом с ней на диван. — Мы мало разговаривали с тех пор, как ты приехала, по понятным причинам, но я хотела поблагодарить тебя, Сесилия.
— За... что?
— За то, что ты увидела человека внутри Джереми, а не холодное существо, которого он демонстрирует всему миру. Нужно быть храброй душой, чтобы копнуть глубже и увидеть его таким, какой он есть на самом деле, и не оттолкнуть его.
Я качаю головой.
— Вам не нужно благодарить меня. Он и во мне покопался. Он гораздо больше, чем утверждает его репутация.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Верно? Он как его отец. Только избранные видят то, что он скрывает внутри. — Ностальгический взгляд охватывает ее глаза. — У него было трудное детство, мой ангел, отчасти потому, что я не всегда была рядом с ним, и я ненавижу себя за это каждый день. Я очень благодарна, что он так хорошо вырос.
— Пожалуйста, не ненавидьте себя. — Я глажу ее руку. — Джереми понимает.
Мягкий свет озаряет ее черты.
— Понимает?
Я судорожно киваю.
— Больше, чем вы можете себе представить.
Она снова улыбается с заразительной радостью, которую я не могу не отразить.
— Я знаю, что ты новичок в этой жизни, но я надеюсь, что ты привыкнешь к ней. Бог свидетель, мне потребовались годы, но я справилась, и помогу тебе приспособиться... Конечно, если ты хочешь.
— Да, пожалуйста. Я буду вечно благодарна.
— Мы, девочки, должны держаться вместе. Я так рада, что вы с Джереми выбрали друг друга.
— Я тоже.
Джереми появляется на вершине лестницы и спускается, сузив глаза на нас.
— Я слышал свое имя. О чем вы говорили?
— Это наш секрет. — Лия подмигивает мне, и я улыбаюсь.
Затем я обнимаю Джереми, пока мы втроем идем на семейный ужин с Адрианом.
Похоже, я нашла себе новую семью.
И все это благодаря мужчине, которого я люблю.
Зверю, без которого я не могу жить.
Эпилог 2
Джереми
Месяц спустя
Новый учебный год в колледже означает одно.
Посвящение.
В этом семестре мы проводим ее по-другому. Это не охота, как в прошлый раз.
Дело не в том, кто поразит как можно больше участников. Нет.
Тема посвящения в этом году гораздо интереснее.
Что может быть лучше охоты? Охота на конкретную цель.
Я придумал этот план, и Киллиан сразу же согласился, потому что это дает ему шанс выйти на Глиндон.
Николай был в полном восторге. Белая Маска тоже
Единственным нежелающим был Гарет, но мы победили его четыре к одному.
Правила просты. Все участники должны бежать, но только мы знаем, кто является целью. К сожалению для них, победителей и новых членов клуба не будет, но участники этого не знают.
Опять же, мы никогда не проводили посвящение, чтобы получить новых членов. Это была просто демонстрация силы.
Кроме назначенного нами Х, нам не нужно устранять остальных, если мы этого не хотим. Николай и Белая Маска, конечно, захотят.
Я не буду.
Я придумал всю эту игру, чтобы охотиться на нее.
Моя цель.
Моя добыча.
Мои шаги неслышны, когда я преследую ее из-за кустов. Сегодня на Сесилия джинсовое платье и теннисные кроссовки. Ее серебристые волосы собраны в хвост, а белая маска плотно прилегает к лицу.
Она знает, что она — моя добыча.
Она идет осторожно, как любая добыча.
Но она не знает, что как бы осторожна она ни была, все равно попадет прямо в мою ловушку.
Я повторяю ее движения, и она приостанавливается, вероятно, почувствовав меня. В последнее время она стала так хороша в этом. Так чертовски идеально принимать мою развращенность и наслаждаться ею.
Она даже просит об этом, как хорошая маленькая девочка.
Мой член твердеет, когда я иду позади нее. Я вижу тот самый момент, когда она чувствует меня на себе.
Ее запах, водяных лилий и проклятия, наполняет мои ноздри.
Я так близок к тому, чтобы прикоснуться к ней, но она вырывается из рук, и обычно я позволяю ей убежать. Я бы поиграл с ней, дал бы ей надежду, только чтобы вырвать ее, но сегодня я слишком голоден.
Слишком нетерпелив.
Я хватаю ее за шею, и она визжит, когда я почти поднимаю ее с земли и прижимаю к дереву.
