— Тогда проторим дорогу до скалы вместе, ты и я, — сказал Арагорн.
Арагорн был самым рослым в Отряде, Боромир — немного пониже, но шире в плечах и массивнее. Он пошёл впереди, Арагорн за ним. Они продвигались медленно и с большим трудом. Местами снег доходил им до самых плеч, и Боромир врезался в него, как плуг или как очень усталый пловец.
Леголас понаблюдал немного за этим с улыбкой на губах, потом повернулся к остальным и воскликнул:
— Разведать путь должен сильнейший? А по-моему, пусть пахарь пашет, но плавать поручите выдре, а бегать по траве, листьям или снегу — эльфу!
С этими словами он проворно устремился вперёд, и Фродо заметил — как бы впервые, хотя он знал об этом и раньше, — что у эльфа не было тяжёлых башмаков, а только лёгкие эльфийские туфли; его ноги почти не оставляли на снегу следов.
— До свидания! — крикнул он Гэндальфу. — Я постараюсь отыскать вам солнце! — Леголас помчался по снегу, как по твёрдому песку, быстро обогнал барахтающихся в нём людей, помахал им, звонко рассмеялся, добежал до скалы и исчез за поворотом.
Оставшиеся, сбившись в кучку, молча следили, как Боромир с Арагорном постепенно превращаются в чёрные точки на белом покрывале снега. Наконец и они скрылись за поворотом. Время тянулось очень медленно. Закрывавшие вершины тучи спустились ниже; вниз опять поплыли редкие снежинки.
Прошло, вероятно, около часа — хоббитам показалось, что гораздо больше, — и наконец они увидели, что Леголас возвращается. Потом из-за поворота вышли Боромир с Арагорном и начали медленно подниматься в гору.
— Мне не удалось заманить сюда солнце, — подмигнув хоббитам, сказал подбежавший Леголас. — Солнечная госпожа ублажает голубоватые поля юга, и её, как я понял, ничуть не беспокоит кучка снега на холмике под названием Багровый Рог. Но зато я вернул проблеск надежды тем, кто обречён ходить на ногах. Сразу за поворотом намело преогромный сугроб, и наши воители из Племени Сильных приготовились погибать перед этой преградой. Ну, пришлось мне объяснить им, что они отчаялись перед снежной крепостью шириной не больше десяти шагов, а дальше тропу припорошило снегом ровно настолько, чтобы остудить пальцы хоббитам.
— Так я и думал, — проворчал Гимли. — Это была не простая метель. Карадрас показал свой норов. Он не жалует гномов и эльфов и специально нагромоздил тот сугроб, чтобы отрезать нам путь к спасению.
— К счастью, Карадрас забыл, что с вами идут люди, — перебил гнома подошедший Боромир. — И люди, скажу без хвастовства, не слабые, хотя, конечно, толку от простых селян с лопатами было бы гораздо больше. Но мы всё же пробили ход через последний снежный завал — для тех, кто не столь лёгок на ногу, как эльфы.
— Но как нам туда спуститься, к этому вашему ходу? — спросил Пин, высказав общую тревогу хоббитов.
— Не беспокойся! — ответил ему Боромир. — Я устал. Но силы у меня ещё есть; у Арагорна — тоже. Невысокликов мы отнесём, а остальные пойдут следом за нами. И начну я, почтеннейший Перегрин, с тебя.
Пин вскарабкался ему на спину.
— Держись крепче! Я не могу занимать руки, — сказал Боромир и зашагал вниз по тропе. За ним отправился Арагорн с Мерри. Пин разглядывал проход, который гондорец проложил собственным телом, и поражался его силе. Даже сейчас, с хоббитом на закорках, он продолжал расширять проход, отбрасывая снег в стороны, чтобы остальным было легче идти.
Наконец они подошли к сугробу, который, словно гигантская стена вдвое выше человеческого роста, перегородил узкое ущелье. Конёк сугроба был плотным и острым. Да и весь сугроб казался монолитом, разрубленным посередине узким проходом, который напоминал горбатый мост. За сугробом Мерри с Пином и Леголас остались дожидаться всех других путников, а люди снова ушли наверх.
Через какое-то время Боромир вернулся — с Сэмом за спиной; следом шёл Гэндальф, ведя в поводу навьюченного пони; поверх вьюков примостился Гимли; а замыкал шествие Арагорн с Фродо.
Едва Арагорн миновал сугроб и спустил Фродо, как сверху с грохотом посыпались камни, взвихрившие облако снежной пыли; когда белая завеса рассеялась, Хранители увидели, что обвал окончательно заблокировал путь наверх.
— Довольно, хватит! — закричал Гимли. — Мы уже уходим! Оставь нас в покое!
Но гора, казалось, и сама успокоилась, как бы удовлетворённая тем, что пришельцы потерпели поражение и не осмелятся вернуться: сгустившиеся было тучи снова поднялись, в просветах между ними засквозило небо.
Как и говорил Леголас, слой снега под ногами становился всё тоньше, так что даже хоббитам было не слишком трудно идти. Скоро Отряд опять очутился на вершине того самого склона, где их застали первые снежинки.
Было уже позднее утро. С площадки, где стояли утомлённые Хранители, открывались широкие предгорные дали. Где-то внизу, у подножия горы, среди холмов и оврагов лежала та самая лощина, в которой они отдыхали накануне.
У Фродо отчаянно болели ноги, он продрог до костей и хотел есть, а при мысли о предстоящем долгом и мучительном спуске у него закружилась голова и перед глазами поплыли чёрные пятна. Фродо торопливо протёр глаза, но пятна не исчезли. Они кружились далеко внизу, но всё же выше предгорных холмов.
— Опять птицы, — сказал Арагорн, указывая вниз.
— Теперь уже с этим ничего не поделаешь, — глянув на птиц, отозвался Гэндальф. — Друзья они, враги или просто-напросто безобидные птахи, которым нет до нас никакого дела, нам придётся продолжать спуск. Нельзя, чтобы следующая ночь застала нас даже на коленях Карадраса!
Путники, спотыкаясь, побрели вниз; их подгонял ледяной ветер. Багровые Ворота оказались закрытыми.
Глава IV
Чёрная бездна
Только под вечер, когда серые сумерки быстро переходили в ночь, остановились усталые путники на отдых. Таящие во мраке вершины дышали вниз холодом — дул порывистый ветер. Гэндальф опять пустил баклагу по кругу, и все Хранители сделали по глотку раздольского мирувора. После ужина они устроили совет.
— Сегодня ночью мы, разумеется, не в силах идти дальше, — объявил Гэндальф. — Атака на Багровые Ворота вымотала всех нас, так что придётся немного передохнуть.
— А куда мы пойдем потом? — спросил Фродо.
— Наша задача осталась неизменной, — ответил Гэндальф. — У нас нет иного выбора, как продолжать путь или же вернуться в Раздол.
Когда Гэндальф упомянул о возвращении, лицо Пина явственно просветлело, Мерри и Сэм тоже с надеждой посмотрели на мага. Но Арагорн и Боромир даже не пошевелились, Фродо же выглядел смущенным и встревоженным.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
