«Если отвечу не так или пойду в размышлениях не туда, скорее всего, меня здесь и уничтожат. Ни копья с собой, ни арбалета. Простое оружие и возможная помощь виконтессы – не в счет. И что самое обидное, у меня нет малейшего намека на правильный выбор. Если я предложу союз против бессмертного императора, они могут стать на его сторону. Если намекну на свою поддержку новой власти, они меня как свидетеля своих колебаний тоже уберут без раздумий. Ничего не остается, как…»
– Буду говорить честно. Если новый император возжелает править зло, жестоко и разрушит единственно верный здесь институт матриархата, я буду с ним бороться. Но если он оставит монархические династии на своих местах и улучшит в итоге благосостояние подданных всей империи, то я встану на его сторону. И если вы уже успели заметить, я своих слов на ветер не бросаю.
Кажется, такой ответ достаточно успокоил королеву. Хотя и подобные слова со временем можно было бы трактовать как угодно. Большая политика – большая игра и страшные последствия после любого неосторожно сказанного слова. Продолжительная недвижимость, напоминающая парк каменных статуй, наконец нарушилась одобрительным жестом и благосклонным кивком венценосной особы. А потом и совсем неожиданной фразой:
– Все свободны. Больше никого не задерживаю.
Неожиданный поворот. В голове Загребного теснилось столько вопросов, что он бы наверняка до самого утра просидел в обществе королевы. Но, вспомнив о беспамятном сыне, некоторых соображениях по поводу странного «шлема» у того на голове, он поспешно откланялся и в сопровождении посла Палрании удалился.
Уже в мчащейся карете Стефани доверительно положила ему свою ладошку на руку и призналась:
– Мне показалось, что это конец. Была уверена, что нас ничто не спасет. И проклинала себя последними словами, что уговаривала тебя ехать во дворец. Люссия бы меня за это и после моей смерти достала. Но… – Она судорожно вздохнула и стыдливо продолжила: – Видимо, я очень плохой дипломат и совершенно не разбираюсь в человеческой психологии. Потому что от Сагицу Харицзьял я подобного не ожидала.
– Увы! Я, видимо, еще худший! Потому что и сам до сих пор не осознаю происшедшего…
В поместье графа Бонекью он сразу оградил себя от всех дел, бесед и визитов, поспешил к сыну и, просидев несколько часов у его изголовья, все-таки дождался пробуждения. Федор открыл глаза, устало улыбнулся и пробормотал первые слова:
– Теперь все будет хорошо…
– А что с этой штукой? – Семен аккуратно прикоснулся к стриженой голове.
– Да ничего, зря только волосы срезали. Теперь придется мне в шапочке ходить.
– Но это и в самом деле… корона?
– Она самая. Причем наверняка в ней заложена подробная программа, как теперь управлять духами и где, что в огромном дворце находится. От сечевицы тоже знаю способ лечения. Видимо, во сне все эти знания в мою черепушку и влились.
– Управлять духами? Всеми? – не верилось отцу.
– Практически да. В этом государстве всеми без исключения. На территории соседних – лишь некоторыми. Вне пространств империи – вообще никакого влияния.
– И ты готов принять такую ношу?
– А что делать, па? Корону смогу снимать с головы лишь через десять лет правления, или сама спадет после моей смерти. Кстати, изначально духи выбрали тебя, и просто твое слишком короткое нахождение в подземельях спасло тебя от должности императора. Больше ты не появился, и эти добрые монстры сделали иной выбор. Попытаюсь вскоре разобраться, какими критериями отбора они при этом руководствовались. Если честно, мне и самому страшновато принимать такие обязанности, но ты бы только знал, как мне хочется исследовать и пощупать всех этих духов.
– Этих уродливых и кровожадных страшилищ?
– Ничего подобного! Они милые, добрые и очень верные. Мне кажется, я их смогу даже сразу различать в любой толпе и уже помню по именам.
– Тебе вбили в голову их… хм, словесные портреты?
– Не всех, конечно. Но самых древних и самых преданных узнáю. Кстати! Чего это я разлегся?! – Федор молниеносно вскочил на ноги, далеко отшвыривая от себя одеяло, бросился к сложенной на стуле одежде и с азартом стал одеваться. – Там ведь дворец сейчас строят! Это ведь жуть как интересно. Пошли посмотрим!
Семен не знал, что и ответить на такое предложение:
– А-а-а… они нас не того? Не слопают?
– Папа! Не забывай, что я отныне самый великий и, кажется, единственный повелитель духов. Что-то еще обещали мне во второй серии показать по поводу каких-то иллюзий, но мне пока для визита во дворец и этого хватит. Готов?
Отвергая последние сомнения и уже готовясь ответить согласием, Загребной вдруг несколько запоздало вспомнил о маркизе Фаурсе и с внутренним восторгом спросил:
– А можно мы еще с собой одну демонессу прихватим?
– Па! Что за вопрос! Тем более что я уже и так догадался, что ты без своей боевой помощницы, возведшей на престолы Викторию и Алексея, теперь никуда и шагу не ступишь.
– Ну, так уж и шагу…
– Поэтому хватай ее и пошли на террасу.
– Куда?
Федор от души рассмеялся:
– Ты знаешь, первый раз вижу тебя таким растерянным и задающим так много вопросов. Для меня ты всегда столп и опора всех знаний и ни в чем не сомневающийся лидер. А тут сплошные вопросы.
Уже стоя возле двери, Загребной дернул обиженно плечами:
– Так ты сам объясняй толком! А то «пошли на террасу». А дальше? Полетим, что ли? Так ведь крылышек у нас нет!
Сын уважительно похлопал отца по мощной спине, но продолжил, давясь смехом:
– Раз тебя приглашает император духов, то смело доверься ему и насладись неожиданным сюрпризом. Так где…
Они вышли в коридор, и Семен увидел в самом конце хрупкую фигурку демонессы. Та стояла спиной, словно всеми покинутая и забытая, но как только раздался громкий призыв любимого, она развернулась, словно чайка, сорвалась с места и понеслась к застывшим мужчинам. Еле успела затормозить и выдохнуть вопрос в сторону Федора:
– Выздоровел? – Хотя сразу было заметно, как ей не терпится обнять Семена.
– Не только выздоровел! – Как опытный ловелас и любитель прекрасного пола парень сразу просек искрящиеся флюиды между отцом и маркизой, но кивнул с пониманием и даже некоторой завистью. – Но еще и набрался соответствующей бодрости. А поэтому приглашаю вас двоих на небольшую, но очень-очень-очень интересную прогулку. За мной!
И первым устремился в сторону открытой террасы.
Эпилог
Прошел вечер. Прошла ночь. Потом еще день и ночь. Опять совершенно незаметно для некоторых высоко поднялось солнце и своими лучами разбудило подремывающую парочку. Демонесса томно потянулась, а ее хвост как-то непроизвольно пощекотал кисточкой дремлющего мужчину ниже пояса.
Семен резко вздрогнул, моментально сообразил, что его разбудило, и сграбастал довольно хихикающую Люссию в объятия. Осыпая горячими поцелуями любимое тело, он приговаривал:
– Неужели ты выспалась и готова на подвиги? А вот совсем недавно ты меня просто добила своей вялостью и отрешенностью.
– Ты лучше себя вспомни, – перешла в наступление демонесса. – То прямо как торнадо бушует, а то вдруг замер с бессмысленным блеском в глазах и не дышит. Духов вспоминал?
– О-хо-хо! – запричитал он. – Разве такое зрелище выветрится быстро из сознания? У меня до сих пор мурашки по телу от увиденных сценок.
– И как только Федор с этими монстрами управляется! – воскликнула она.
– Тоже спорно. Мне пару раз показалось, что он с ними просто играет, как с малыми детьми. Да и ты ведь теперь не сомневаешься, что многие духи разумны?
– Уже нет. Хотя к этой мысли мне еще долго придется привыкать. Слишком долго в меня вколачивали неправильные истины в Мастораксе знаний. А потом и я еще почти три десятка лет подобное твердила своим студентам. Попробуй тут сразу перестройся на другое мышление.
Они некоторое время болтали на тему образования и вспоминали наиболее впечатлившие их детали на объекте грандиозной, никем и никогда не виданной стройки. А потом совершенно незаметно опять перешли к поцелуям. Да только очередной любовной сцене в этот раз не суждено было случиться. В дверь осторожно постучали, и старческий голос прокричал:
– Господин граф! Можно к вам? Тут срочное сообщение от Виктора!
– Конечно!
Семен прикрылся одеялом, несколько досадуя на неожиданный визит. Но ведь сам всегда настаивал на немедленном извещении в любое время дня и ночи, если поступит что-то важное. Косясь на бесстыже развалившуюся демонессу, которую никто из стариков увидеть не мог, он дождался, когда «утренний почтальон» не протянет ему наполовину исписанный лист бумаги. Но по мере чтения лицо у него вытягивалось все больше и больше. Затем еще раз перечитал сообщение вслух:
