глаза. Он дохнул теплым воздухом ей в лицо.
– Здравствуй, Сонгр, – прошептал он.
Она не ответила, сумела избежать его взгляда.
– Ледяная девка, – прошипел он, но тут же расхохотался и перешел к Юлии, которую как раз представлял ему Банрууд.
Характер у Юлии был не ледяной, а, наоборот, огненный, и, когда Гудрун остановился перед ней, она с презрением оглядела его и вздернула верхнюю губу, скривившись от отвращения.
– Юлия из Йорана меня не любит, – шепнул Гудрун, – хотя я рад буду изменить ее мнение о себе.
– Далис из Долфиса, – объявил король Банрууд.
Далис вся сжалась, спрятала голову в худенькие плечики, но Гудрун провел кончиком пальца по ее мягкому подбородку, вынуждая поднять лицо.
Добившись своего, он расплылся в улыбке:
– Твой ярл так велик. – Он сверкнул глазами в сторону Байра. – А ты недоросток. Мне нужна женщина, – бросил он и, не говоря больше ни слова, отпустил Далис.
Толпа заволновалась, верховный хранитель скрипнул зубами, но Гудрун еще не закончил. Он подошел к Башти, встретившей его с тем же презрением, которое он сам только что выказал по отношению к Далис. Башти тоже была невелика, но обожала внимание. Гудрун подарил ей его.
Он прижал большой палец к ее пухлым губам, словно собираясь осмотреть ее зубы. Башти фыркнула и попыталась его укусить, но он, смеясь, повернулся к Банрууду и отмахнулся от нее прежде, чем она вцепилась ему в руку.
– У тебя шесть кланов, Банрууд… но дочерей всего пять, – задумчиво проговорил он.
– Принцесса из Адьяра, – ответил Айдан. – Она представляет наш клан среди дочерей храма. – Айдан так и стоял рядом с Байром, но на протяжении всего осмотра, который учинил девушкам король Севера, не сводил глаз с Элейн. Он говорил спокойно, но в руке сжимал рукоять своего меча. Гисла знала, что не только она и Хёд лелеют тайное чувство.
Гудрун снова повернулся к Альбе и взглянул на нее. Подобно другим дочерям, она спокойно выдержала его настойчивый взгляд.
– Думаю, ты врешь, ярл. Кто это? – прищурившись, вдруг бросил Гудрун. – Вы хотите скрыть ее от меня?
Тень стояла в толпе хранителей, рядом с Дагмаром. Капюшон чуть сполз у нее с головы, открыв толстую белую косу, выделявшуюся на фоне ярко-лиловой одежды.
Если бы Гисла в этот миг не смотрела прямо на Банрууда, то ничего бы не заметила. Он отшатнулся от Альбы, но тут же снова притянул ее к себе, а глаза его округлились от ужаса.
– Я хочу взглянуть на нее, жрец, – не унимался Гудрун, тыча пальцами в Тень, подзывая ее к себе.
Тень уже опустила голову, снова спряталась в свой балахон, так что из‐под него виднелась лишь бледная полоса ее щеки. Дагмар застыл рядом с ней.
– Это не дочь храма, король Гудрун, – отвечал мастер Айво, не сводя глаз с Банрууда.
– Нет? – насмешливо протянул Гудрун и пошел вверх по ступеням, отталкивая хранителей.
Толпа вскрикнула, испуганная его неожиданным порывом. Гудрун встал перед Тенью и сорвал капюшон с венца ее серебристо-белых волос. Она вскинула подбородок, сверкнула глазами, и Гудрун, чертыхнувшись, попятился, чуть не упав со ступеней. Толпа жителей Сейлока ахнула – словно по двору замка пронесся гневный раскат грома.
– Это не дочь, государь, – повторил мастер Айво, хотя никто не сумел бы понять, к какому из королей он обращался. – Это хранительница. – Он помолчал, все еще не сводя глаз с Банрууда. – Мы зовем ее… Тенью.
– Я хочу осмотреть храм, – объявил король Севера звонко и властно, но отошел еще на пару шагов назад. Тень не надела капюшон, не опустила глаза, но Дагмар взял ее руку в свою, а хранители в балахонах без единого слова вновь сомкнули вокруг нее ряды.
– Ты увидишь его, король Гудрун, – пообещал Банрууд, пытаясь овладеть собой. В его голосе слышалась дрожь. – Во время турнира двери храма открыты для всех. Но мы прибыли издалека, и ты голоден. Поужинаем, насладимся соревнованиями. Храм подождет.
Банрууд отвернулся, словно не замечая верховного хранителя – так же, как тот только что не замечал его самого. Он потянул за собой Альбу, взмахом руки пригласил Гудруна и его людей следовать за ним. Король Севера неохотно покорился, но, уходя, несколько раз обернулся поглазеть на храм, на его дочерей и на его хранителей.
26 солдат
Корабль тонул, и тайны, подобно перепуганным крысам, лезли наружу сквозь щели в трещавшем по швам корпусе. Гисла, стиснув зубы, не выпускала собственные тайны наружу, хоть те и спешили покинуть обреченное судно.
Тень была так беспечна. Надо было не поднимать головы. Но она встала перед храмом вместе с другими хранителями, и ее заметил король северян. Ее заметил Банрууд. Он заметил ее и узнал, и теперь она больше не сможет от него спрятаться. Да поможет им всем Один.
Гисла почувствовала, что земля уходит у нее из‐под ног. Она знала, что все вокруг чувствуют то же самое. Быть может, Тень лишилась чувств или споткнулась – Гисла видела, как Дагмар подхватил ее на руки и понес в храм.
Дочери поспешили следом за ними. Последним шагал мастер Айво, щелкая посохом по камню ступеней.
– Тебе нехорошо? – спросила Элейн, не отстававшая от Дагмара, и ласково коснулась лба Тени своей нежной рукой.
Тень помотала головой, сама не своя от стыда.
– Я дура, Элейн. От испуга я позабыла, как дышать. Теперь все в порядке. Присмотри за сестрами. Все вы вели себя так храбро… я вами горжусь.
– Ступай, Элейн, – мягко велел Дагмар, опуская свою ношу на прохладную скамью в святилище. – Присмотри за сестрами. Я с ней побуду.
Элейн нерешительно оглянулась на сестер.
– Не отсылай нас, – сказала Юлия. – Расскажи нам, что происходит.
– Мы должны понимать, что творится вокруг, – прибавила Башти.
Гисла уже знала, что творилось вокруг. Знала, и сердце рвалось прочь из ее груди. Ей нужно было отыскать Хёда. Но она не двигалась с места. Никто из них не двигался с места.
Дагмар выглядел растерянным. Тень не сводила с него глаз, не скрывая охватившего ее ужаса.
– Что мы будем делать? – прошептала она, но тут Дагмар поднялся и отступил в сторону.
В святилище вошел Айво. Его черное одеяние сливалось с тенями, трепетавшими на камнях в неверном свете свечей.
Гисла потянула сестер в темноту у стены святилища. Уйти они не решились.
Айво не стал садиться в стоявшее на возвышении кресло, не велел Гисле и другим дочерям уйти. Гисла не знала, заметил ли он вообще, что девушки остались в святилище. Он встал прямо перед Тенью, сложив
