грабят не хранители. Не хранители посылают воинов разорять земли соседей, – едва сдерживая ярость, прибавил Дред из‐за спины внука.
– Мы берем только то, что нам нужно, чтобы выжить! – тявкнул Бенджи.
– Ты ленив, Бенджи. В твоей земле полно молодых мужчин, и все они послушны тебе. У нас мало женщин, но не женщины пашут поля, ловят рыбу или сражаются с северянами. Женщины никогда этим не занимались. Так какие у тебя оправдания?
– Ты не ярл, Дред из Долфиса! – выкрикнул Бенджи.
Скрип кресел и звон мечей поведали Хёду о том, что началась стычка. Байр заревел, а Бенджи, судя по звукам, совершил промах, кинувшись на Дреда из Долфиса, но в следующий миг полетел вверх тормашками и с грохотом повалился за спиной Лотгара из Лиока. Его кинжал со звоном проскользил по полу и замер у ног Хёда. Хёд отпихнул кинжал обратно, к его владельцу. Сидевшие за столом и стоявшие вдоль стен воины ошеломленно ахнули, но Хёд не сумел понять почему – то ли они восхищались поступком Байра, то ли боялись его последствий.
Лотгар снова взревел, на сей раз от хохота:
– Не знал я, Бенджи, что медведи умеют летать.
Судя по молчанию Бенджи, Хёд решил, что тот потерял сознание – или, подобно Лотгару, изумился, открыв в себе новое умение.
– Помогите ему подняться, – велел своим спутникам Лотгар.
– Ярл Долфиса не ошибается, – заговорил Айдан, когда Лотгар утих. – Мы тоже страдаем от грабителей из Берна. Рыба не перестает наполнять наши сети. Земля щедра, и наши воины всё так же свирепы в бою. Но слишком многие из них живут без семьи, без женской ласки. Кто‐то, не видя цели в жизни… сбился с истинного пути.
Йозеф из Йорана, с виду скорее фермер, чем воин, в свою очередь, тоже обратился к королю с жалобой:
– Нам постоянно грозят набеги из Эббы. Люди из Эббы порой бегут оттуда в одной рубашке, не имея ничего за душой. Но они готовы работать, и мы позволяем им поселиться у нас. Другие являются к нам только за тем, что им не принадлежит. Нам пришлось выставить воинов вдоль границы, и теперь всех, кто пытается ее перейти, разворачивают назад. Мы не можем принять у себя всю Эббу. Элбор высылает ко мне своих бедняков, а сам сидит, словно свинья на вертеле, с яблоком в жирной пасти.
– Мы больше десяти лет страдаем от набегов с Побережий! – выкрикнул в ответ Элбор.
– Мы тоже, – устало отвечал Йозеф. – Кланы на юго-западном берегу всегда так жили. Мы воевали с Побережьями, Долфис – с истландцами, Берн и Адьяр – с северянами, Лиок – со штормами. Но мы никогда не нападали друг на друга, не шли против другого клана.
– Ты з-загоняешь своих людей в землю, Элбор, но м-мало делаешь, чтобы их защитить, – продолжил Байр.
– Я собираю деньги для хранителей. А они что для нас делают? – взревел Элбор, вторя обвинениям короля.
Это была ложь. Хранители довольствовались очень немногим, разводили овец, доили собственных коз, сами ухаживали за своими садами. Все деньги, что собирали в кланах, шли через руки короля, и храму доставались лишь жалкие подачки. Во время турниров собирали милостыню, но вся она шла на содержание храма. Богачей среди хранителей не было.
– Ты собираешь деньги для себя и для короля. Как и все мы, – отвечал Байр. – К-королю нужно много больше, чем хранителям.
– Осторожнее, мальчик из храма, – прошептал король. Слова змеей сползли с его губ.
– Все это правда. Но… я никак не возьму в толк, почему хранители ничего не могут поделать с напастью, что обрушилась на наших женщин, – вмешался Лотгар, не обращая внимания на висевшее в зале молчание.
– И я, – поддержал его Йозеф.
– Вот именно, – прибавил Элбор, которому не терпелось увести разговор от своих неудач.
– Что‐то надо делать, – согласился Бенджи.
После этих слов король откинулся на спинку кресла, словно обдумывая услышанное. Кресло под ним скрипнуло.
– И кое‐что я уже сделал, – сказал король так, словно уже держал спасение в руках. – Я достиг соглашения с королем Севера. Принцесса станет королевой.
Хёд замер, сам не свой от тревоги за брата.
– Через два дня она уедет в Северные земли с королем Гудруном. Взамен король Севера согласился забрать своих воинов из Берна. О помолвке будет объявлено завтра, после рукопашной схватки. А ваши бесценные дочери храма так и будут стареть среди бесполезных хранителей, – с издевкой прибавил король.
Зал окутала тишина. Собравшихся охватило облегчение вперемешку с чувством вины. Ярлы зашептались, словно признавая, что король принял единственное возможное и правильное решение. Бенджи поднялся из‐за стола, как бы подтверждая, что дело улажено, и Элбор неуклюже встал следом за ним, явно собираясь поскорее уйти и избежать новых обвинений.
– Ее нельзя продавать, – четко произнес Байр, делая вдох после каждого слова. Он говорил медленно, но Хёд слышал, как бешено колотилось в груди его сердце.
– Ее не продают. Она станет королевой и тем самым поможет своей стране, – возразил Бенджи.
– Она должна стать королевой Сейлока. Она единственная… в своем роде, – настаивал Байр.
Банрууд рассмеялся и откинулся на спинку кресла, так что то снова скрипнуло под его весом.
– И как же… скажи мне… она станет королевой Сейлока? – ухмыльнулся Банрууд. – Ты думал… что ты… сможешь ее заполучить? Думал, что женишься на принцессе… а когда я умру… станешь править вместо меня? – В тихом голосе короля слышалось притворное удивление, и Элбор фыркнул. – Этому не бывать, мальчик из храма. В судьбе Альбы нет места для тебя, – спокойно прибавил Банрууд.
Байр молчал. Хёд знал, что он никогда не хотел стать королем. Но он точно хотел, чтобы Альба стала его женой.
– Ты шелудивый пес, Банрууд, – прорычал Айдан из Адьяра.
Он резко встал и гневно оттолкнул кресло, заскрежетавшее по каменному полу. Не сказав больше ни слова, он двинулся к дверям, и его люди последовали ним. Следующим медленно поднялся Лотгар: он не оспаривал решение короля, не предлагал поступить иначе. Вслед за Айданом он вышел из зала.
– Мы закончили, – молвил Банрууд, отпуская всех, кто еще не ушел.
Сидевший за столом Байр не шелохнулся. Его сердце билось вперекор сердцу короля, и Хёд вслушивался в оба этих сердца, пока пустел зал. В нем вскоре остались лишь двое мужчин за столом, да сам Хёд, да горстка королевских стражников у дверей, да Дред с Дакином, молча стоявшие за креслом своего ярла.
– Не поступай так… с Альбой. С Сейлоком. Люди… любят… ее. Она их… единственная надежда, – тихим, умоляющим голосом произнес Байр. Сердце
