Грецию и Пелопоннес, а также в Малую Азию. Переселенцы скорее всего были близки к ахейцам, поскольку говорили на различных греческих диалектах. Но среди них были и другие народности. Принято считать, что движение непрошенных гостей (всех вместе их называли дорийцами) сопровождалось разрушением и сожжением всех встреченных на пути городов и поселений.
Так сгорел пилосский дворец. Даже место, где он стоял, было забыто. Цитадели Микен и Тиринфа хоть и сильно пострадали, но все же не были захвачены. Практически исчезли Фивы, Орхомен, Менелайон. Устояла только афинская цитадель. В царствах ахейцев происходит резкая деградация культуры, ремесел, в несколько раз сокращается население. В конце концов цивилизация рухнула. Многим кажется, что события развивались именно таким образом.
Но ведь могло быть и по-другому. Миграция дорийцев вполне могла быть мирной. Скорее всего, они пришли значительно позже, когда микенская цивилизация уже угасала. Дорийцы не застали расцвета предшественников, поэтому и не могли воспользоваться их достижениями. Им пришлось все начинать с чистого листа.
Правда, тогда остается открытым вопрос: кто же сжег и разорил мощные цитадели и дворцы? Ответ на него историки ищут много лет, но и сегодня дискуссии не окончены. Неизвестно, рухнули дворцы одновременно, или в разное время. Виноваты ли в этом люди или природные катаклизмы. Если виновны люди, то какие — пришедшие извне захватчики или участники междоусобных разборок самих агейских царств? А может, вообще просто шла борьба за царские троны? Если же произошла природная катастрофа, почему о ней нет письменных свидетельств?
Как видим, версий много, но скорее всего, ответ рано или поздно дадут археологи, а нам остается только ждать. Впрочем, некоторые факты, позволяющие сделать определенные выводы, у нас есть и сегодня. Так, достоверно установлено, что Микены и Тиринф пострадали одновременно. И о Тиринфе есть очень любопытные сведения. Известно, что в период 1190–1150 гг. до н. э. он бурно развивался. В следующую половину столетия население его несколько уменьшается, а затем происходит резкий скачок — число жителей Тиринфа сокращается почти вдвое. Примерно в такой же пропорции уменьшается и выпуск продукции, производимой в городе — гончарных изделий, украшений. Да и качество последних падает. Но как бы ни хотелось сторонникам дорийской теории списать все на пришельцев, им придется смириться с фактом: никаких следов присутствия дорийцев в регионе в этот период нет. Как, впрочем, и следов войны вообще.
Правда, материалы по Тиринфу получены не так давно и с ними еще предстоит много работать. [5]. Но если учесть, что Тиринф и Микены пострадали одновременно, то понятно, что в самом центре микенской цивилизации в этот период происходили какие-то очень серьезные события, и именно они стали причиной дальнейших катастрофических перемен.
Что касается военных событий, то они происходили здесь несколько раньше — в середине XIII века до н. э., то есть в эпоху Агамемнона, это подтверждают и археологи. И к военным действиям здесь тщательно готовились. В Микенах и Тиринфе в это время появляются дополнительные укрепления, которые должны были обезопасить горожан в случае нападения противника, а на предмет долгой осады под крепостными стенами были пробиты специальные туннели, чтобы снабжать осажденных водой. Такие же меры предосторожности приняли и в Афинах. У входа в Акрополь была глубоко зарыта цистерна для воды, дошедшая до наших дней. Пользовались ею недолго, но происходило это как раз около 1200 г. до н. э. В это же время возводятся крепостные стены у тех городов, которые не имели их раньше, а также специальные заградительные сооружения. Впрочем, трудно сказать, делалось ли это в ожидании нападения противника, или было «профилактической мерой» на случай эпидемии, или же все эти работы преследовали цель остановить мигрантов.
Раскопки показывают, что в период прихода дорийцев микенская цивилизация пребывает в плачевном состоянии. Она словно отброшена к началу II тысячелетия до н. э., то есть ко времени, когда она только-только зарождалась. Никаких попыток возродить ее культуру пришельцы не предпринимают, как и не пытаются восстановить разрушенные дворцы и цитадели. Более того, жители такого культурного центра, как Афины, единственного, не подвергшегося разрушению, в XII в. до н. э. сами покидают акрополь, и он достаточно долго стоит пустым. Очевидно, рвутся и торговые связи бывших ахейских царств с другими государствами. По крайней мере, в раскопках этого времени уже нет предметов чужеземного происхождения, которые часто встречались в микенских захоронениях. Да и собственное ремесло приходит в упадок.
Отдельные из ахейских цитаделей еще продолжали существовать до конца XII в. до н. э., но в конце концов и они исчезают.
Зато начинается массовая миграция остатков ахейского населения Пелопонеса, Средней и Северной Греции в Малую Азию и на близлежащие острова. Как ни странно, вместе с ними движется и часть дорийцев. На западном побережье Малой Азии и островах Лесбос, Хиос, Самос, Родос появляются новые поселения — Смирна, Колофон, Эфес, Милет, Галикарнасс и др. [6]
Говоря о потерях микенской цивилизации, особо надо отметить исчезновение письменности. О периоде с XI по IX в. до н. э. нет никаких письменных свидетельств. Первые вновь обнаруженные греческие надписи относятся лишь ко второй половине VIII в. до н. э., и при этом выполнены они не знаками линейного письма, характерными для микенцев, а буквами нового алфавита.
Гибель микенской цивилизации стала закатом эпохи бронзы. На смену ей пришел железный век. И, как ни странно, технику выплавки и обработки железа греки освоили как раз в период увядания цивилизации. Но этот металл считался у микенцев драгоценным и шел на украшения. А вот в XI в. до н. э, когда микенская цивилизация уже находится в полном упадке, на территории Балканской Греции и островах Эгейского моря археологи находят мечи, кинжалы, наконечники стрел и копий, которые говорят о том, что изготовившие их мастера были знакомы не только с закалкой железа, но и с превращением его в кричное железо — предшественника стали. Начиналась новая эра.
Гомер
Как уже говорилось, значительной частью информации о конце бронзового века мы обязаны поэмам Гомера. О личности его ученые не устают спорить до сих пор. Гомер не был современником описываемых в поэмах событий, он жил на пять столетий позже в одном из городов на побережье Эгейского моря. Но тема Троянской войны была очень популярной у греческих народных сказителей — аэдов. Их песни о «времени героев» сохранили информацию о конце бронзового века на протяжении столетий. Устная форма их сказаний была особенно важна для периода, когда Греция была лишена письменности. Скорее всего, аэдом был и сам Гомер. Но он был наделен не только большим поэтическим даром, но и
