Да мальцов с собой брать, чтоб упрядить, ежели что.
– Да из оружия кое-что сохранилось, – поддержал его Ерофей Хмелёв, выходя из-за землянки.
– И ружья, и пистоли имеются, – продолжил Ураев, – только вот пороха нету. А без него ружьё что палка.
– Нынче я пойду на степь гляну, – сказал мужикам Архип. – А заодно помыслю, как порох раздобыть и инструмент с оружием!
Вернувшись в землянку, он взял ружьё, саблю и ушёл один в степь.
Архип обошёл все овраги и возвышенности в окрестностях степи. Всё было тихо и спокойно. Он поднялся на высокий бугор и осмотрелся. Нигде не было никаких следов, указывающих на присутствие врагов.
Со спокойным сердцем казак спустился в низину и присел на землю. Четверть часа спустя он снова прогулялся по прежнему маршруту. И снова всё вокруг было тихо.
Архип вставал, приседал, ложился на землю, прислушивался и снова без устали наблюдал за степью.
Всё было тихо.
Архип успокоился. «Видимо, почудилось Гордейке», – подумал он. Напряжение постепенно угасло. Вскоре к нему вернулось полное спокойствие, а вместе с ней и самонадеянность.
Когда казак решил найти местечко поудобнее и вздремнуть пару часиков до рассвета, неожиданно услышал какой-то непонятный звук. Затем ему почудилась мелькнувшая по краю высотки тень. Она тотчас исчезла.
Осторожно сняв с плеча ружьё, Архип взвёл курок и замер. Тень мелькнула справа от него. Казак успел рассмотреть в темноте корсака (степная лисица), который мгновенно ретировался подальше, испугавшись Архипа или его ружья.
Успокоившись, он снова обошёл всё кругом, но так ничего и не обнаружил. А когда собрался прилечь на землю и вздремнуть до утра…
* * *
Когда Чубатый вошёл в землянку, Салим сидел за низеньким столиком и, склонившись к лучине, правил о камень кривой и всегда острый нож.
– Тебе что, больше заняться нечем? – упрекнул его с порога Чубатый.
– Скажи чем, и я займуся этим, – сказал Салим, оторвавшись от своего занятия.
Благодушное состояние татарина ещё больше возмутило Чубатого. Разве сейчас было до заточки ножей?
– Ты что, или не видишь, что всё зараз идёт не эдак, как нам надо? – возмущённо воскликнул Чубатый, покраснев.
Салим повернул шею и, задрав голову, посмотрел на сообщника равнодушным взглядом.
– А как тебе надо?
– Чтоб Архипа выперли из умёта, а, уходя, он прихватил бы Аминкино золото!
– А если он не сделал бы этого?
– Сделал бы! Я ещё не встречал человека, который бы отказался от огромного богатства.
– Это ты так думаешь. А он, может, и нет?
– Но он знает, где золото зарыто! Амина указала ему место это!
Салим не спеша заткнул нож за пояс, отшвырнул камень в угол землянки и, ударив кулаком по столику, встал с табурета.
– Ты зря отравил Амину, волчара!
Салим перестал шагать по землянке и уставился полным неприязни взглядом на Чубатого.
– И ты не надейся, что Архип приведёт нас к золоту!
– Что делать! Что делать! – захныкал Чубатый, кусая губы.
– Башкой думать! – раздражённо оборвал его Салим. – Сейчас надо настаивать, чтобы Архип закупил для умёта инструмент, порох и оружие. У него нет денег. И он будет вынужден взять золото Амины!
– Но я уже заикнулся об этом на сходе.
– Это было очень своевременно и умно с твоей стороны!
– Но мне чудится, что Архип нас в чём-то подозревает?
– Да, да, это так, – согласился Салим. – И всё же нам нельзя оставлять его без наблюдения ни на минуту!
– Но он очень осторожен. Завсегда оглядывается, когда бродит по умёту или по лесу.
Салим неожиданно улыбнулся. Он, видимо, проникся какой-то коварной задумкой. Недаром, судя по всему, главарь сабарманов Албасты оставил его в умёте.
«Такой из огня живым выберется, поганый ублюдок», – подумал Чубатый, угодливо смотря в лицо Салима, и пробормотал:
– А может, взять Архипа за холку да и вытрясти с него всё, что он об золоте ведает?
– Если ты думаешь, что он чего-то скажет под пыткой, то осёл! – отрезал Салим, ожесточась.
– Тогда скажи, что ты замыслил, басурманин хитрозадый?
– Кое-что замыслил, – лихорадочно блестя глазами и не глядя на него, сказал жёстко Салим. – Если чутьё меня не подводит, то я догадываюсь, где спрятано золото!
– И где место это? – напрягся Чубатый.
– Скажу после, – хитро прищурился Салим, и его колючий взгляд проник в самую душу сообщника. – Готов ли ты мне подсобить в этом необычном деле?
– Готов, готов! – заверил его, не споря, Чубатый.
– Хорошо, другого ответа я и не ждал. Ты должен будешь поджечь свою землянку и «сгореть» в этом огне!
– Что-о-о?! – У Чубатого глаза полезли из глазниц от глубочайшего изумления и испуга.
– Что, наложил полные штаны? – тихо рассмеялся Салим. – Ты подожжёшь свою землянку, но сам не сгоришь. Мы подберём кого-нибудь для «заклания» вместо тебя и сожжём его тело! Тогда Архип подумает, что тебя больше нет и, уже не таясь, доберётся до золота!
– А ты? Ты мыслишь, он не будет пужаться тебя? Архип знает, что мы с тобою не разлей вода.
– После твоей «смерти» я уйду на охоту и больше не вернусь! – улыбнулся загадочно Салим. – Я вернусь к Албасты, чтобы Архип почувствовал себя спокойно!
– Ты оставишь меня без присмотра? – не веря своим ушам, спросил Чубатый. – Но…
– А куда ты денешься, – ответил Салим, всматриваясь в его мертвенно-бледное лицо. – Ты не сможешь скрыться с золотом Албасты, и он это хорошо знает!
Как только Чубатый осознал, что без присмотра он всё-таки не останется, у него опустились руки.
– Уважаемый Стёпа, – снисходительно проговорил Салим, – ты совсем пал духом. Поразмысли: ведь если ты захочешь скрыться с золотом, то Албасты всё едино разыщет тебя! Да и бежать тебе некуда! Ты понял?
– Усёк, – понуро ответил Чубатый. – Житуха моя в ваших руках. – И подумал: «Это мы ещё поглядим, рыло свинячье!»
* * *
Как только сумерки сгустились над степью, атаман отдал приказ отряду остановиться. Казаки расположились прямо на открытой местности и разложили костры.
Несколько человек расположились у костра в центре и принялись готовить ужин. Атаман задрал голову кверху и посмотрел на усыпанное звёздами небо.
По ночному небу лениво скользили лёгкие облака, изредка заслоняя собою ярко сияющую луну.
– Атаман, а не лучше бы повременить с возвратом в Яицк? – спросил один из казаков, разрезая острым ножом краюху чёрствого хлеба. – Кто его знает, что там нынче?
– Ты что, ошалел, что ль, Ероха? – возмутился казак, поджаривавший ломтики сайгачьего мяса. – Нам что теперь, зараз в степи обживаться?
– Гурьяна и Матвея дождёмся, тогда и порешим, – ответил атаман, возвращая взгляд с небес на землю.
– Вот тебе на, – вздохнул ещё один казак, откупоривая бурдюк с
