Это было необычно и всех встревожило: что он задумал, что приготовил для них? В руке у главаря разбойников была плеть. И это увеличило опасения несчастных пленников.
Но Албасты, как ожидалось, не стал хлестать почерневшие и опухшие от постоянных побоев спины пленников. Он внимательно осмотрел жавшихся друг к другу людей:
– Чертовка, иди ко мне!
Радуясь, что приход страшного сабармана не несёт с собою ожидаемых истязаний, люди быстро выдавили из общей массы отчаянно сопротивляющуюся, цепляющуюся за них Жаклин и швырнули её к ногам грозного Албасты. Сабарманы, спустившиеся с Нагой, быстро подхватили исхудавшую от голода и лишений Жаклин под руки и, как пушинку, вытащили её наверх.
Жаклин подвели к шатру Албасты и надели на неё кандалы. Униженная, уничтоженная, она затравленно наблюдала, как опоясывают её ноги стальными кольцами. Затем приладили цепь от пояса до шеи. В конце этой цепи, как у собачьего ошейника, находилось колечко для замка. Когда её голову всунули в ошейник, тут же заперли на замок.
Быть может, вес кандалов был и не обременителен для мужчин, но только не для хрупкого тела Жаклин. Хотя кандалы были сделаны так, что позволяли человеку, в них закованному, работать, ходить и лежать. Только бегать в них было невозможно.
После этого Жаклин поставили на колени, сорвали со спины платье, а на голову надели мешок.
Она не видела, как к ней поднесли зажатый в щипцах раскалённый кусок железа. Это было клеймо рабыни, которое изготовили специально для неё по заказу Наги.
Жаклин уложили животом на землю, наступили ногами на шею и поясницу. Почувствовав неладное, она страшно закричала и потеряла сознание.
Раскалённое добела клеймо коснулось шеи Жаклин. Запахло жареным мясом, а на загривке, на вечные времена, остался узор в виде кисти руки, охваченной обручем с обрывком цепи.
– Бросьте её обратно в яму, – распорядился Албасты, вдоволь насладившись позором своей бывшей хозяйки и сообщницы. – Только кандалы больше с неё не снимать!
Вскочив на коня, он проследил, как Жаклин спускают обратно в яму. Злобно ухмыльнувшись, Нага пришпорил пляшущее под собою животное и ускакал в степь.
* * *
Салим находился на условленном месте в лесу, под огромной осиной, когда Нага осадил коня и осмотрелся.
– Я уже жду тебя, Албасты. – Салим быстро подошёл к нему.
– Ты, как всегда, без опозданий, – сказал вожак сабарманов, довольно хмыкнув.
– И ты, как всегда, вовремя, Албасты, – угодливо улыбнулся Салим.
Они пошли к берегу Сакмары бок о бок, готовясь к серьёзному разговору.
– Ты когда обратно? – спросил Нага, ещё не зная о планах Салима.
– Наверное, больше никогда, – удивил его неожиданным ответом тот.
– Я, наверное, тебя неправильно понял, – усаживаясь на ствол дерева, сказал Нага. – Ты не хочешь больше возвращаться в умёт?
– Мне там больше нечего делать, – встревоженно улыбнулся Салим.
– Наверное, мои деньги уже у тебя? – загораясь надеждой, спросил Нага.
– Пока ещё нет.
– Тогда в чём дело? Ты решил идти наперекор моей воле?
– Я даже не осмелюсь мыслить о таком! – мягко возразил Салим. – Просто кое-что произошло в умёте, что не позволяет больше мне там оставаться!
– Ну, побыстрей выкладывай, что стряслось? – заторопил Нага.
– Я сейчас скажу по порядку, Албасты. Я буду вспоминать, не мешайте мне, – попросил Салим. – Архип не доверяет ни мне, ни Чубатому. Он открыто пренебрегает общением с нами. При таком раскладе он никогда не приведёт нас к спрятанному золоту!
– И ты думаешь, что принёс мне радостную весть, негодяй?! – крикнул в сердцах Нага.
– Я долго думал, что же делать. Хоть тресни, обводит нас вокруг пальцев Архип.
– И ты решил, что лучше всего, не завершив дело, вернуться в лагерь? Ты думал, что после такого будешь обласкан мною?
– Не перебивай меня, Албасты, ради Аллаха! – взмолился Салим. – У меня есть ещё много чего, что я хочу тебе сказать.
– Так говори и не испытывай на прочность мою выдержку!
Нага дрожащей рукой вытянул из внутреннего кармана халата кожаный мешочек с насваем.
Салим воспринял это как дурной знак и задрожал. Его руки запрыгали на коленях, а смуглое лицо приняло болезненно-жёлтый оттенок.
– Не дрожи так, пёс. Ты трус, и у тебя заячье сердце. Ты сам нагоняешь на себя страх, хотя я пока ещё не решил, что с тобою делать!
– А я знаю, что делать, – хихикнул угодливо Салим. – Я знаю, что надо сделать!
И он одну за другой отправил в рот две горошины насвая, которые протянул Нага.
Затем татарин расслабился и пересказал Албасты придуманный план. Нага выслушал его внимательно.
– Ловко придумано, – одобрил наконец Албасты. – План хорош, но мне хотелось бы уточнить кое-какие мелочи.
– Я с удовольствием уточню их, – заверил его Салим. – Спрашивайте, Албасты.
Нага в течение нескольких минут перебирал в голове услышанное, после чего спросил:
– Ты не собираешься возвращаться в умёт, как я понял. Тогда ответь мне, ты настолько доверяешь этому беглому каторжнику и вору Чубатому, что оставил его в умёте одного?
– Ты меня неправильно понял, Албасты, – хитро улыбаясь, ответил Салим. – Я не собираюсь возвращаться в умёт – это верно! Но я всегда буду с ним рядом. Так мне удобнее будет наблюдать за Чубатым, которому я совсем не верю!
– Это ты тоже хорошо придумал, – одобрил Нага. – Тогда ответь мне ещё на один вопрос.
– Я жду его, Албасты! – с готовностью подался вперёд Салим.
– Где ты собираешься взять покойника, которого вознамерился сжечь в землянке вместо Чубатого?
– Я думаю, что с этим мне поможешь ты, Албасты!
– Я?
– Именно ты, хозяин. Я не могу подобрать тело среди сброда из умёта. Будет заметно, и весь план может развалиться. Но у тебя много людей, Албасты. Есть рабы, которых ты собираешься продать. А есть и такие воины, которые вызывают у тебя не восторг, а раздражение!
– Действительно, есть и такие, – задумчиво пробубнил Нага и посмотрел на Салима с глубоким уважением. – А ты необычайно умён и находчив, негодяй. Мне очень приятно с тобой беседовать!
– А ещё я хочу ответить на тот вопрос, который ты не успел высказать, Албасты, – вкрадчиво проговорил довольный похвалой Салим.
– И какой же?
– Ты пришлёшь мне труп или человека, который его заменит!
– Допустим.
– Мы с Чубатым уложим его в землянку и подожжём её!
– Дальше.
– Землянку потушат, обгоревший труп похоронят как Чубатого, и он для всех исчезнет с лица земли!
– Это я уже уяснил, что дальше?
– Архип успокоится. Он не будет знать, что Чубатый жив и не спускает с него глаз.
– А Чубатый не будет знать, что за ним «присматриваешь» ты!
– Именно так, Албасты.
– А ты не боишься,
