— Да, каждый выбирает сам, что ему более предпочтительно в жизни… А вообще, Гавана — это еще не вся Куба. Чернокожие бедняки из провинциальных районов тогда добывать себе корм таким образом не имели возможности. Да, именно корм — еще раз повторяю, что каждый выбирает сам, как к нему относятся — как к полноправному человеку или как к скотине. И если человек добровольно предпочитает тот порядок, то подобные отбросы — не пища для него, а корм, — твердо сказал профессор. — Некоторые народы им все же удалось соблазнить — даже тогда, когда результаты либеральных реформ в России были налицо. Вы помните, как обошлись с сербами?
— Этого нельзя забыть… В Сербии они добились «всенародной революции», свергнувшей Милошевича, а потом этот самый народ ощутил на себе всю «прелесть» безработицы, нищеты и прочих социальных унижений. Но вернул народную власть не скоро, да и то при поддержке СССР. Наиболее отчаянным приходилось даже самолеты захватывать, чтобы вернуть из плена своих вождей — а все потому, что в свое время не послушали предостережений тех, кто сам прошел через это.
— Правильно. И еще я кое-что хотел сказать — как раз в тему, о желании покончить с социализмом у наиболее несознательной части нашего народа в начале века. Американцы тогда терпеливо ждали смерти Фиделя. И даже не ненависти к социализму у большинства народа они добивались — для этого достаточно нескольких изменников на вершине власти типа казненного заговорщика Очоа и десяти процентов наиболее активных потенциальных «хищников». А внешние и внутренние враги добивались исчезновения страха перед капитализмом и пассивности при «перестройке» у этого самого большинства. Или, если даже и этого не удастся, то убеждения в невозможности сохранения социализма «по объективным причинам». А потом, когда они посадили бы нам нового Батисту, протестовать было бы уже поздно вспомним 1993 год в России, когда с плененных защитников Дома Советов заживо сдирали кожу… Я сам был в России в начале века по приглашению российских коммунистов и видел, скажу вам, такое… — он замолчал…
Прошло примерно полминуты, прежде чем он продолжил рассказ.
— Нет, не только разъезжающих по улицам Москвы богачей на джипах, мерседесах и линкольнах; не только пятиэтажные особняки вблизи столицы общей жилплощадью в тысячи квадратных метров каждый; не только то, как «хозяева жизни» тратят за один вечер в ресторане или казино многие тысячи долларов; не только десятки тысяч бездомных, умирающих на улицах от голода и холода; не только детей, которые дышат парами ацетонового клея в полиэтиленовых пакетах и за порцию этого самого клея продают свое тело богатым педофилам… Нет, не только это. Один из членов комитета Госдумы по безопасности — от коммунистической фракции — показал мне нечто такое, от чего мне стало плохо. Он, конечно, предупредил, но тем не менее… Когда он нажал кнопку на пульте управления, то я увидел на экране такой вот сюжет: человеку лет двадцати, привязанному к операционному столу, разрезают живот и неторопливо вынимают внутренности одну за другой — почки, кишечник, печень, желудок. Время от времени камера крупным планом брала искаженное невыразимым страданием лицо этого человека — никакого обезболивания, конечно же, не было… Потом был следующий сюжет: девушке, прикованной к стене, так же неторопливо простреливают из арбалета руки, ноги, а потом и все остальное… В следующем сюжете двое стокилограммовых мордоворотов одновременно — спереди и сзади — насилуют пятилетнюю девочку… Ну и так далее. До конца я, конечно же, не досмотрел — во время просмотра третьего сюжета я почувствовал, что сознание мутится.
— Это что, было на самом деле? — спросил один из учеников. — Это реальные съемки?
— Да, самые что ни на есть реальные. И депутат еще пощадил мои чувства — показал относительно «безобидные» сюжеты. Он сказал, что есть полно сюжетов про жуткие пытки детей всех возрастов — вплоть до грудных. Жертв поодиночке или вместе — массово похищали прямо на улицах российских городов, затаскивая в машину и увозя «в неизвестном направлении». Даже инквизиция и гестапо не занимались пытками такого рода — ведь у них это было не самоцелью, а средством принуждения к показаниям… А здесь — дело другое. Это называется «снапп-кино». Оно пользовалось огромным спросом у богачей не только в России, но и на Западе, за кассету платили сотни и тысячи долларов. Более того — многие российские богачи оборудовали в своих роскошных особняках подвалы для этой цели и устраивали уже не «кино», а «спектакли». Это увлечение было очень модным, более того, массовым десятки тысяч ежегодно. Только узнали об этом после Революции. Ну, на Западе — понятно, там иного ожидать было невозможно, а вот чтобы это было в стране, которая до этого семьдесят лет жила при социализме! Мне почему-то кажется, что даже если бы Брежнев об этом узнал, он бы распорядился без суда расстрелять всех западофилов — не говоря уже о реакции Сталина. Но это не могло прийти в голову никому — что такое возможно — возможно в СССР, после реставрации на его территории капитализма!
— Да, если бы вы не рассказали, то поверить было бы трудно…
— И как раз в те дни я прочитал новую книгу своего русского коллеги Сергея Кара-Мурзы. В ней он одну из глав целиком посвятил Кубе. Перед этим — в конце девяностых — он посетил нашу страну. Сейчас я найду это место очень тревожные мысли… Вот… «Людьми моего возраста и старше там овладела одна мысль, полная трагизма. Эти люди выражают ее на удивление одинаково — значит, она витает в воздухе. Рикша остановился передохнуть около меня на набережной. Разговорились. Он сказал: «Пока старики у власти, мы живы. Придут молодые — и продадут нас, как Горбачев продал вас». Вечером, по холодку, гулял старик с внучкой — нарядной, в красивом платьице, счастливой. Перекинулись парой фраз. Он сказал: «Пока старики у власти, мы живы. Придут молодые — мы все подохнем». Чем я мог его утешить? Только тем, что подохнут не все. Назавтра — лекция перед студентами гуманитарных факультетов. Светлые лица. Родина или смерть! Говорю о перестройке, о результатах либеральной реформы — формально верят, а за живое не берет.»
— А что, даже до этого доходило дело?!
— Да, представьте себе! Со стороны это виднее! Тем более — это пишет человек, уже живущий при оккупации, разбирающийся в сущности этих страшных процессов… Когда я прочитал эти строки, меня с особой силой охватило беспокойство по этому поводу. У меня ведь тоже были те же самые мысли хотя я тогда и не принадлежал к старшему поколению, но все эти настроения я четко уловил — долг ученого обязывал. И вот страшные впечатления от поездки в оккупированную Россию… Может, эти страхи и не были ни на чем основаны, кроме как на информации о величайшем предательстве Горбачева, но тогда от этого было не легче; ощущение обреченности, действительно, было у многих. Я всерьез задумался над тем, как сделать, чтобы гарантировать невозможность прихода кубинского Горбачева, и задал себе вопрос: а что это значит «гарантировать невозможность прихода»? Десять процентов, полагающих, что при капитализме они непременно будут «господами», все равно не переубедить — оставим пока за скобками вопрос, что надо было бы сделать с потенциальными хищниками… И просто привить народу любовь к социализму недостаточно. Надо большинство народа так настроить против капитализма, чтобы при первых признаках перехода экономической и политической власти к капиталистам он смог этому активно воспрепятствовать — а не надеяться на что-то, как русские в начале девяностых… Меня мучил вопрос: как сделать, чтобы у этой молодежи «за живое» все-таки «взяло»? Неужели лекций профессоров, даже из России, явно недостаточно? Неужели надо что-то более существенное продемонстрировать?.. Да, страх тогда был, нечего скрывать все-таки оккупация соцлагеря, почти полностью враждебное окружение, наступление империи по всем фронтам… А что, если у нас свой Горбачев уже созрел — еще один Очоа[26], не выявленный в свое время, на вид даже более красный, чем остальные… А потом придет новый Батиста, появятся новые публичные дома… Еще раз обратимся к истории — ведь среди гангстеров, проводивших у нас свой «досуг», были не только лица с «нормальной» ориентацией — были и педофилы, и садисты. И в начале нового века их стало в несколько раз больше, чем было тогда. А если есть спрос, подкрепленный долларами, то есть и предложение… Жуть, одним словом… Вам очень повезло, что этого страха вы уже не почувствовали — ведь вы все родились уже после 2005 года… Поразмыслив, я все же тогда понадеялся на то, что наш героический народ без посторонней помощи поймет, чем ему грозит капитализм. Я поверил в свой народ — и не ошибся.
— Товарищ профессор, а что значит «первые признаки перехода экономической и политической власти к капиталистам»?
